Юся и эльф

— Если я был увлечен работой, то мастер — одержим ею. Порой он забывал о простейших человеческих потребностях, а порой... знаешь, его высказывания... он полагал, что человеческая плоть несовершенна. Подумай сама. Люди стареют. Их срок жизни отвратительно короток. Опять же, болезни всякие... и вообще...

...то ли дело нежить.

— Тот же лич способен просуществовать несколько сотен лет, становясь при этом лишь сильнее.

...нет, вот не всерьез же, да?

Мастер производил впечатление человека разумного, а разумный человек не будет искать способ превратиться в нежить, пусть и весьма разумную.

— Да что там сильнее! — Глен распалялся, верно, идеи наставника не оставили его равнодушным. — Старого лича одолеть практически невозможно! При этом доказано, что они разумны...

...ага, только этот разум несколько тронут одержимостью. Хотя... с учетом услышанного, проблема может быть вовсе не в личах.

— Да, есть определенные недостатки, но... он продумал. Кровь можно получать на добровольной основе. Убивать кого-то вовсе не обязательно. Сила... тоже есть стихийные источники. Зато...

— У него ведь не получилось? — признаюсь, я очень на то надеялась, потому как одно дело прятать Глена от бывшей подружки, которая, пусть и стерва, но все же человек, и совсем другое — от лича.

С личами мне связываться хотелось еще меньше, чем с демонами.

— Он... ему... удалось выделить вещество... — Глен поежился. — На самом деле технически это несложно. Просто раньше никто... не занимался этим вопросом.

...или результат получился отличный от ожидаемого, поэтому тему и похоронили. Случается и такое.

— Он... провел ряд испытаний. С животными... и псы превращались в некое подобие грызл. Кошки... в общем, здесь почти нет зависимости от размера животного, чтобы запустить процесс хватает и капли. Концентрированной эссенции, — уточнил Глен и поскреб кончик носа. — Правда, и выделить эту каплю... замаешься.

— На ком еще проводились эксперименты?

Вот как-то гложут меня сомнения, что старый мастер ограничился кошками.

Кошек жаль.

Кошек я даже люблю, особенно некоторых, которым ни лоток чистить не надо, ни кормить, да и орать они не орут по утрам... да, в мертвом состоянии определенно есть некоторые плюсы.

— Так... — Глен отвел взгляд. — Я это... потом уже выяснил... он подбирал нищих... покупал...

...верно, тогда и свел близкое знакомство с некоронованным королем...

— ...и просто... рабочих. Ему нужно было убедиться... я читал записи.

И никому их не показал.

Я даже знаю почему.

У него была работа, призрак славы, маячивший перед носом, что та морковка, шепоток Мариссы, убеждавшей, что дед ее был слегка не в своем уме, а ведь Глен не такой.

Совсем не такой.

Он действует не из стремления к бессмертию, но ради науки. Высшего, мать его, блага, которое возьмет, упадет на голову всего человечества и разом оное осчастливит. Так стоит ли метаться? Тем более жертвам уже не помочь, а вот...

— Только записи. Если бы я знал, если бы заподозрил... я бы ни в жизни... он понимал, наверное...

А то, конечно, понимал. Одно дело принять мальчика под крыло, поманив карьерой, о которой тот мечтал. И совсем другое сделать пособником в убийстве.

В убийствах.

Эксперименты, они любят повторности и статистику, это я еще со времен учебы помню. Я поморщилась. Головная боль напомнила о себе. Она коснулась виска, предупреждая, что времени у меня осталось не так и много.

Скоро в доме запахнет паленым, а после меня накроет тяжелым покрывалом мигрени. И лучше бы мне не сопротивляться.

— ...я бы не позволил, а так... что мне было делать?

— Рассказать? — предположил Эль.

— Кому? Дядюшке Мариссы, который и без того был в курсе дела? Или кому-то из его знакомых? Думаешь, не доложили бы? Да и... мастер уже... ушел. Я бы... Марисса сказала, что они и сами не догадывались, как далеко зашел он в своем... стремлении.

Боль расползалась, медленно, сполна позволяя мне прочувствовать последние минуты свободы. Она обнимала мою голову мягкими лапами, будто примеряясь.

— ...он... получил... подтверждение перерождения... они становились упырями. Мастер предполагал, что основная причина — отсутствие дара. Единственный одаренный слишком сопротивлялся, поэтому эксперимент вышел недостоверным...

...а ведь я в то время, случалось, бывала у Мариссы.

...просто на минутку... пока она собирается... я ведь обожду в гостиной. Чай и пирожки. Я вечно голодна... особенно в последний год, странно, как я не раздобрела, постоянно что-то пережевывая. Теперь понимаю, что пыталась заесть переживания, но...

...странно, как это меня не пустили на опыты... во имя науки...

— ...он собирался, но, насколько я понял, время подгоняло... он был болен и не хотел умирать... как не хотел подвергаться стандартному обряду...

...это тому, где жертве вырезали сердце, а кровь заменяли бальзамирующей жидкостью... что-то там еще было... нам рассказывали, кажется, даже мастер.

Но дело не в этом, а в недоверии... думаю, папенька не стал бы создавать лича, которого не сумел бы контролировать, а дедушка вряд ли мечтал все посмертие подчиняться воле другого мага.

Не договорились.

— У него не оставалось выхода, кроме как рискнуть...

— И что получилось?

Голос Эля доносился словно бы издалека. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что нахожусь далеко отсюда. Очень далеко... что не дождь шелестит — звуки становились раздражающе громкими, а море... правда, разницы никакой, море тоже раздражало шелестом.

Волна за волной.

Волна...

Из волн высунулась лапа демона и скрутила фигу.

...я пришла в себя, когда за окном стояла темень. Но лишь затем, чтобы сползти с постели и...

— Куда? — строгий голос мужа заставил вздрогнуть.

— В туалет, — сказала я чистую правду, ибо мигрень мигренью, но лежать в мокрой кровати удовольствие весьма сомнительное.

Меня подхватили на руки.

И снесли вниз.

К счастью, настаивать на дальнейшей помощи Эль не стал, за что ему огромное спасибо.

В туалете было прохладно и даже неплохо, настолько неплохо, что возникло желание еще немного посидеть... самую малость. Уткнуться лбом в дверь и... не думать о судьбах мира.