Южная пустошь 5

— У меня в Яснограде есть друг-лекарь. У него нет магии, но зато он умеет лечить травами… Если хочешь, я попрошу его взять тебя в ученики…

— Я хочу. Очень. Но не могу… — тряхнул головой Идор. — У меня есть долг перед паствой. Я должен стоять на страже чистых и правильных мыслей. Если инквизиторы не будут исправлять нехорошие мысли, то люди не смогут жить вместе. Они постоянно будут ругаться и ссориться…

Я повернулась к Идору и улыбнулась. Он смотрел на меня в упор, не мигая. Как будто бы ждал, что я смогу разрешить его дилемму.

— В большом мире никто не контролирует и не исправляет наши мысли. Каждый человек у нас может думать все, что хочет. И делать тоже. Но это не мешает нам жить вместе. Заключать союзы, дружить и влюбляться…

— Любовь очень вредное чувство, — покачал головой Идор. — Оно ведет к необдуманным поступкам и нарушениям порядка… Вот, к примеру, взять меня и моего отца… Если бы я смог подавить эти чувства в себе, то не отправился бы в неизвестность, рискуя потерять жизнь и благосклонность Великого отца.

— Любовь делает нас сильнее, Идор, — улыбнулась я. — Она и тебя сделала сильнее. Ты смог решиться на то, на что не решился бы никогда…

— А еще от любви между мужчиной и женщиной появляются незапланированные дети с бракованной родословной. А дети — это слишком серьезно, чтобы зачинать их как попало. Нужно соблюсти слишком много условий. Начиная от способностей предков обоих родителей, заканчивая возрастом и здоровьем будущих родителей. Иначе может получиться, как у этой, — он кивнул в сторону Аррам и Хелейны, которую он все еще нес на руках. — Слишком юная мать, к тому же истощенная и подавленная тяжелыми мыслями. И еще неизвестно, кто был отцом…

— Хелейна беременна?! — ахнула я…

— Ага, — кивнул Идор. — Очень глупый поступок в ее возрасте и состоянии. Будущая мать должна загодя готовиться к рождению ребенка. Хорошо питаться, много работать в поле, саду или огороде, чтобы стать крепче…

Частично я была согласна с Идором. Конечно, к беременности лучше готовиться, чем не готовиться. Но не такими варварскими методами, конечно. Однако сейчас меня больше заботил другой вопрос: где Амил? Неужели он сделал бедной девочке ребенка и сбежал?! Это было странно вдвойне.

Во-первых, аддийские мужчины, не смотря на все свои недостатки в отношении к женщинам, никогда не откажутся от своей любовницы, если она беременна. Не потому, что они такие хорошие, а потому что новорожденная девочка — это имущество, которое через несколько лет можно выгодно продать. А сын — это сын. Гордость каждого аддийца, часть семьи и продолжение рода. Если и случалась необходимость избавиться от рабыни, например, при подозрении в измене, ее убивали вместе с нагулянным ребенком.

А Хелейна не просто любовница, она невеста… Практически первая жена. И ее ребенок — первый ребенок от первой жены. А значит наследник. Ни один аддийский мужчина не оставил бы такую женщину.

Во-вторых, Амил не был похож на мерзавца. Напротив, он всегда казался мне чересчур мягким для Аддии. Не зря же Зелейна сбежала из гарема именно с ним…

Именно поэтому, глядя на приближающегося Аррама, который не на руках Хелейну, истощенную и ослабевшую, если верить Идору, я ощущала тревогу. С моим братом что-то случилось. Что-то очень плохое…

Если только…

— Идор, а ты можешь определить срок?

— Беременности? Могу, — кивнул он. — Я его уже определил. Почти шесть недель…

Значит они должны были знать… Сердце сжалось. Я видела только одну причину, по которой Хелейна могла остаться одна, если Амилу было известно о беременности. И она мне совсем не нравилась.

— Что случилось? — Когда Аррам добрался до ворот и больше не могла сдерживаться. — Где Амил?!

Аррам замер. Он смотрел на меня, сжав челюсти с такой силой, что на лице ходили желваки… Я все поняла по его глазам. Сердце пропустило удар. А в горле встал ком…

— Его больше нет, — Хелейна, а это на самом деле была она, подняла голову, которая все это время лежала на плече Аррама и посмотрела на меня.

Ее глаза были пусты, боль потери выпила из нее всю жизнь, лишив привычного блеска и задора. Ветер трепал хламиду, надетую поверх обычно одежды амазонок. Обтягивающие гамаши из тонкой, хорошо выделанной тонкой оленьей шкуры, которые они носили в холодное время года, оказались разодраны. В прорехи выглядывали голые коленки покрытые то ли грязью, то ли застывшей кровью…

В это самый момент резкий порыв ветра на короткий миг разогнал облака. Луна ярко сверкнула, отразившись в безжизненных глазах юной женщины, потерявшей будущее. Все произошло, как будто бы само собой… Я не знала обычаев, принятых в Королевстве Кларин, но интуитивно сделала то единственное, что должна была сделать. Потому что это было правильно.

Отступила на шаг и склонилась в низком поклоне:

— Приветствую тебя, Лунная сестра, познавшая холод ночного светила. Для меня большая честь быть первой, кто встретил тебя на новой дороге жизни. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Хоть словом, хоть делом… Ты больше не одна, Хелейна… Нас много, и ты одна из нас.

Ее губы дрогнули, скривившись то ли в беззвучном плаче, то ли в попытке закричать. А потом я увидела, как серебристый отсвет луны опять появился в ее глазах, даруя если не жизнь, то надежду на ее возвращение. Но в этот раз источник света был внутри, потому что небо вновь было покрыто черными снеговыми тучами, которые были слишком тяжелы для ветра.

Хелейна шевельнулась, и Аррам, мгновенно распознав ее желание, поставил девочку на ноги. Но не отпустил. Его рука слегка поддерживала качающуюся от слабости амазонку.

— Для меня большая честь назвать тебя сестрой, Елина, — голос Хелейны звучал глухо. В нем все еще звучала боль, которая останется теперь навсегда. Но уже не было той бесконечной безнадежности, которую я услышала раньше.

Я сделала шаг вперед и обняла ее. Постепенно тело бедняжки расслабилось. А дыхание стало мягким и влажным…

— Его больше нет, — всхлипнула Хелейна, — моего Амила больше нет… Великий отец убил его.

Я поглаживала ее по спине, прямо по грубой серой хламиде…

— Когда-нибудь ему придется заплатить за все его злодеяния, Хелейна. И, поверь, я постараюсь, чтобы цена была самой высокой из возможных…

— И я постараюсь, чтобы это было так, — кивнула Аррам… — Мы не смиримся и не забудем.

— Не смиримся, и не забудем, — повторила я.

— Не смиримся и не забудем, — прошептала Хелейна. И, подняв голову, заглянула мне в глаза. — Я знаю, моя мать отправила меня с тобой в надежде, что я повзрослею и пойму, что такое настоящая битва. Но я поняла гораздо больше. Я поняла, почему моя мать отказалась от пути воина и выбрала спокойную жизнь. Война это смерть. И если своя собственная не так страшна, то потеря друзей… и любимых… невыносима. Но я сильная, я справлюсь. И я готова пойти с тобой до конца, Елина. Каким бы он ни был.