За границами легенд
Шрифт:
Бодро взвизгнул иноземный инструмент. Несколько барабанов зашлись в бешенном хрипе.
Танцоры снова выпрямились, продолжая улыбаться. И…
Это было жуткое представление! Я бы и за мешок золота не согласилась бы повторить такое!
Ладно вначале, когда они двигались, постоянно подпрыгивая, приземляясь на носки, успевая до приземления перекрестить ноги и обратно выпрямить, то держа руки на боках, то вскидывая вверх — и движения у них были одинаковыми. И, даже два скрещенных меча создавали вокруг как бы четыре квадрата между своими лезвиями. И у того же квадрата, что и Нэл, напротив него у своего квадрата в том же углу мечей двигался Миру и наоборот. Тогда они взмахивали своими
Но потом… потом они оба, босые, стали подпрыгивать, скрещивая и распрямляя ноги, гибкие, пружинистые, уже над лезвиями мечей, острыми!
Выл дикий горный инструмент, бодро стучали барабаны, иногда подвывала им флейта.
Ритм музыки становился всё быстрее и быстрей, движения танцоров тоже ускорялись.
Если прежде они шли по кругу, подпрыгивая через лезвие, второе лезвие, через рукоять, снова рукоять, снова через лезвие, через лезвие, и опять через рукоять, через рукоять своих мечей, то теперь два безумца ещё опасней прыжки затеяли! То через лезвие, то крест-накрест из одного квадрата в другой, прямо над перекрещенными лезвиями, острыми с обоих сторон, четырьмя роковыми полосами, снова через одно лезвие, снова через центр крест-накрест, снова через лезвие, снова через центр крест-накрест… Один двигался в тех же квадратах, что и второй в квадратах своих мечей напротив. И при этом они постоянно подпрыгивали, скрещивали ноги, распрямляли, руки в боки, руки над головой, руки в боки, руки над головой…
Волнами заходились юбки, иногда открывая сильные мускулистые бёдра и короткие штаны, поддетые у обоих, открывая две кровавых струи, пошедшие из раны Нэла. Однако визжал тот дикий инструмент, словно зверь ревел неизвестный, бешено били барабаны… Они подпрыгивали, они приземлялись, пружинистыми движениями… Всплёскивались волнами их длинные волосы, собранные в «хвосты», подвески с кистями, волнами заходились и кружили клетчатые юбки со складками… Они приземлялись одинаково, в один миг подскакивали… И когда они оказывались напротив друг друга и встречались взглядами, то усмехались, смотря друг на друга.
Если бы упал один — напоролся бы на лезвия, да ещё бы мог увлечь за собой второго.
Но они кружились вокруг скрещенных мечей долго. Это ж сколько выносливости надо было иметь! И… и прав отец: так не удастся сойтись в танце с кем-то, с кем прежде не танцевал. Эти двое явно были знакомы и, видимо, любили состязаться в чём-то подобном.
С ноги Нэла постоянно медленно сползала кровь. Но, стоило ей упасть на каменную поверхность, а ему — отпрыгнуть, как кровь куда-то исчезала. Чуть погодя, когда их танец стал замедляться, я всё же смогла оторваться от наблюдения за ними и покосилась на их соперников, выступивших и готовящихся. Они смотрели заворожено. Кроме Сина и Мишура. Син как будто был здесь и не здесь, уйдя в свои мысли. А дракон бдительно следил за танцующими. Он… Это, кажется, он убирает упавшую кровь, чтобы Нэл не поскользнулся и не напоролся на лезвия!
А рубашка танцующего молодого эльфа уже начала намокать. И… и не только под мышками. Вот, из-под потемневшей манжеты левой руки сползла на запястье кровавая струя.
Да он… он же и там ранен! Неужели, ещё и рубашки попросил у приятеля выбрать алые, плотные, под цвет крови? И… и тот ещё и согласился? Они спятили?! Оба?!
Мишур вздрогнул, хлопнул себя по штанам. Нащупал сложенную бумагу. Поморщился, будто тот взялся из ниоткуда, а прежде там было пусто. Торопливо достал сложенный два раза желтоватый чуть блестящий гладкий-гладкий лист. Вгляделся в него так, словно впервые видел. Помрачнел. Скомкал его, не глядя сунул обратно в карман.
Пока дракон
отвлёкся, капли крови из раны молодого эльфа упали на плиту. И не исчезли. Одна, другая, третья… Точно, это Мишур его поддерживал!Нэл, по чьему лбу уже капли пота поползли, наступил в лужицу крови, поскользнулся…
О, нет! Он же сейчас…
Нервно взвизгнул инструмент, сбиваясь с ритма и нарушая дикую шумную гармонию музыки.
Миру обернулся и подхватил Нэла за запястье. На несколько мгновений только он удерживал напарника, потерявшего равновесие, причём, стоя на одной ноге.
По лбу и щеке остроухого скатилась струя пота.
— Хватит! — резко выдохнул человек, недовольно сощурившись.
Музыка тут же смолкла.
— Нет! — выдохнул Нэл, метнул взгляд себе под ноги и встал уже сам, ногами по разные стороны от лезвия меча.
Его напарник шумно выдохнул. Он виновато улыбнулся, глядя ему в глаза.
И Миру первый поднял руки, подпрыгнул, скрещивая ноги и распрямляя, мягко приземляясь на носки. Нэл чуть посмотрел за ним — человек вновь пошёл по кругу, в том же направлении, что и раньше — и продолжил. Вновь заиграла музыка, следуя их желанию.
— Чокнутые! — проворчал Мишур.
Но, впрочем, смотрел за ними с интересом. Да и кровь уже убирал аккуратно своей магией.
Вот замедлился ритм музыки и танцоров, а потом ускорился.
Они подпрыгивали, они приземлялись, пружинистыми движениями… Всплёскивались волнами их длинные волосы, собранные в «хвосты», подвески с кистями, волнами заходились и кружили клетчатые юбки со складками… Они приземлялись одинаково, в один миг подскакивали… И когда Нэл и Миру оказывались напротив друг друга и встречались взглядами, то снова и снова усмехались, смотря друг на друга.
А потом музыка стала глуше, медленнее… ещё медленнее… всё медленнее и медленнее… Стихли совсем барабаны, примолкла ленивая флейта, и без того подвывавшая редко…
Они медленно прошлись, отдаляясь от лезвий — у меня вырвался облегчённый вздох — и, уже под завывания только визгливого мешка с деревянными трубками прошли, просто кружась, на небольшом отдалении от скрещенных мечей, а потом вокруг них… Всплёскивались волнами их длинные волосы, собранные в «хвосты», подвески с кистями, волнами заходились и кружили клетчатые юбки со складками… всё медленнее и медленнее…
Наконец, они остановились. Шумно и почти одновременно выдохнув. И первым делом взглянули друг на друга, устало улыбаясь. Поклонились друг другу. Потом поклонились уже на три стороны — соперникам и зрителям.
Мишур вдруг вскочил и громко захлопал.
— Молодцы! — проорал он, — Вы облажались, но всё равно это было нечто!
Акар захлопал. Син через несколько мгновений. Да и многие из зрителей поднялись и захлопали. И, среди них, даже мой отец. А наблюдавшие с холма драконы вообще дикий ор подняли, заодно с хлопаньем.
Нэл пошатнулся. Миру цепко сжал его за предплечье. Эльф виновато улыбнулся ему. Его нога вовсю была в крови, да и рубашка взмокла.
Син поднялся и сунул свою флягу с остатками отвара Нэлу. Тот, коротко кивнул, принял, открыл и выпил всё, жадно. Мишур подхватил его за локоть, увлекая куда-то. Син положил ладонь дракону на плечо и, столкнувшись с его сердитым взором, качнул головой, взглядом указал на меня и короля.
Нэл покосился на приятеля и первым пошёл к королю, оставляя на камнях за собой кровавые следы. Миру пошёл рядом, шаг в шаг. Они почти дошли до нас, когда Нэл, поморщившись, опустил взгляд на окровавленную ногу, невольно на ноги приятеля взглянул. Заметил, что тот идёт шаг в шаг. Их взгляды встретились. Они весело, словно не было ни ошибки, ни той опасности, ни боли раненного, улыбнулись друг другу.