За границами легенд

После обеда брат, сильно извиняясь, сказал, что хочет поспать. В моих покоях меня уже ждала огромная толстая книга и два сундука. Я вздохнула, почуяв, что и мне придётся выучить стили украшений из разных краёв и стран. Правда, картинки в книге и в правду оказались красивыми, да и украшения, из кожаных и нитяных шнуров, костяных, деревянных или каменных бусин были интересные, разные. Они лежали в шкатулках по нескольку штук. И в каждой шкатулке была записка, написанная чисто и изящным до потрясения почерком, из какой страны украшение. И послам какой страны в нём лучше не появляться. Я потом так и хранила подарки, в тех же шкатулках и с теми же записками. На всякий случай. А то мало ли? Вдруг и меня когда-нибудь решатся показать каким-нибудь послам? Ох, ух эти короли! Даже висюльку женщине по вкусу одеть на приём опасно. Непременно нужно ещё и всё знать, кто и с кем сейчас враждует, а кто в прошлом воевал… Или это был такой женский способ заинтересовать меня мировой историей?..

Однако я просидел до темноты, перебирая украшения и любуясь картинками. Надо же, не ожидала, что так смогу когда-нибудь увлечься бирюльками! И, кстати, если сравнить всех их с советами Сина, то тут были те цвета и оттенки, которые мне шли. И они были легче украшений, сделанных из металла. Словом, королева и здесь отличилась.

Следующим утром я замучилась решать, какое из украшений от королевы мне надеть. И озадачила этим Тина. Теперь почему-то он звал меня на завтрак с учителями. Не то, чтобы Тин был в восторге после моего вопроса о висюльках — видимо, в его интересы они не входили — но некоторые советы дал. Там, оказывается, можно было надеть несколько украшений сразу, но чтоб гармонировали между собой и с нарядом, чтоб сочетались по форме.

Син, увы, всё ещё был болен, а учителя упорно не хотели говорить о нём, торопливо переводя тему.

Проползли два обычных учебных дня. Отец по-прежнему не показывался мне на глаза. То ли дела, то расследование.

Но лучше бы они до разрушителя дворца не добрались. Если это всё-таки Кан, брат Нэла, то Нэл из-за его поимки страшно расстроится. А ловить разрушителя дворца непременно будут, долго и упорно. Сейчас, может, уже вовсю охотятся за ним. Да и… Не хотелось мне, чтобы Григорий вляпался в беду. Ох, Гришка, гад ты сплошной, я ж за тебя тоже волнуюсь! Точнее, нет. Не сплошной. Был бы ты чистым гадом, так я б за тебя волноваться и не стала вовсе.

Эх, и кому ж таки припёрло рассыпать пылью этот старый дворец?! Стоял б себе и стоял… Ведь стоял же он там не один век и, может статься, и не одно тысячелетие — и хоть бы хны. А кто-то пришёл — и в один миг всё порушил, всё это эльфийское сокровище. Или в один час. Тоже ж мастер, умудрился развалить всё так быстро, все эти жутко сложные и жутко красивые древние эльфийские старания. И с чего бы?.. Ох, уж этот Григорий! Точнее, Кан. Если именно Кан… У, до чего у них там всё запутанно!

Пропрыгали будто сытые жабы ещё три дня…

На пятый день, очнувшись, я увидела сидящую на краю моей постели королеву.

Точнее, я не сразу поняла, что это она, завороженная переплетением её длинных светлых волос и цветов разных форм, струившимся по её плечам и груди, затянутой в тугое платье, белое, расшитое по подолу и по краям узких рукавов, серебряными крупными цветами. Мне казалось, что я всё ещё сплю и вижу сон. Вижу женщину неземной красоты.

"Первая песня Леса" 8.3

— Прошу прощения, если я тебя разбудила, Зарёна.

Уже от её голоса я узнала в ней мать брата и жену короля. И ещё растерялась, с чего вдруг она перешла на «ты».

— Я пришла попросить, чтобы ты навещала Лэра почаще, — женщина сразу перешла к сути своего визита, — С тобой он много улыбался и играл весьма увлеченно, старательно. Видно, что играл для тебя. А без тебя он много грустит.

— Э… — она вроде начала говорить прямо, и я осмелилась ответить ей тем же, — А разве вы не против, чтобы мы с братом общались?

Она улыбнулась. Уже не вежливо, а насмешливо. Видно, что в этой улыбке уже зазвучали её настоящие чувства или эмоции.

— Если уж ты не против говорить кратко и прямо, скажу: я не испытываю какой-либо симпатии к тебе. Во-первых, мне не нравится, что муж притащил в дом дочку своей любовницы, да ещё и человеческой женщины. Во-вторых, мне печально думать, что трон может перейти не моему сыну, а тебе. Ты мне, в общем-то, никто.

Вспылила:

— Да плевать мне на ваш трон! Я хочу, чтобы брат мой остался живой! Как вы вообще могли подумать, что я желаю избавиться от него?!

Долгий серьёзный взгляд, которым она вцепилась в моё лицо. Я испугалась, что вспышка гнева мне с рук не сойдёт. Но…

— Я рада, что жизнь Лэра тебя заботит, — вдруг сказала мать брата, тепло мне улыбнувшись, — Я боялась, что ты купишься на наряды и украшения. Рада, что ты не такая. Прости, что сомневалась в тебе.

— Э… ничего. Наверное, я бы тоже на вашем месте злилась на девчонку, которую муж завёл неизвестно от кого, да ещё и в дом притащил, мог отдать ей всё, накопленное женою и им.

И с грустью подумала, что, может, когда-нибудь я тоже буду как она. Король хотел меня женить ради детей, на выбранном им остроухом. Словом, отдать замуж без любви. Но мать Лэра была необыкновенно хороша: и внешне, и в подборе всех тонких деталей нарядов, и ещё много в чём, а я… Вряд ли навязанному мне эльфийскому мужу будет интересно долго сидеть возле меня. Разве что будет являться по ночам, чтобы наделать детей. Да и… Вот взять же того же Сина: у него уже была женщина, а он пытался подмазаться ко мне! И отец, возможно, знающий о наличии у того любовницы, может, даже, не одной, подпускать его ко мне или даже отдавать меня за него замуж не возражал! И та… Та почему-то смиренно молчала. Почему?..

— Благодарю, что ты не рассчитываешь на что-то большее, на какую-нибудь теплоту от меня, — прибавила королева, — Теперь я ещё более уверена, что не зря к тебе пришла. Рано пришла, чтобы меня никто не увидел. Прости, я могла тебя разбудить.

— Да ничего! — вздохнула, — Вам, наверное, нелегко было прийти ко мне, чтобы о чём-то просить.

Ляпнула — и испугалась, рот испуганно руками закрыла.

— Но я видела, что моему мальчику с тобой хорошо, — она улыбнулась, как-то иначе, чем раньше, уже словно бы дружелюбно, — Странно, что вы так просто подружились. Но если он доволен, то и я радуюсь, глядя на него. Поэтому прошу тебя навещать его почаще. Хорошо?

— Я бы сама его навещала почаще! Лэр мне очень нравится! Только я боялась, что вам не понравится, если вы будете часто заставать меня у него.

— Кажется, я поняла, почему у людей не принято всё время витиевато говорить, — сказала она, задумчиво глядя на дальнее окно, на подоконнике которого сидела, дрожа небесно-голубыми крыльями, бабочка. Как будто та же самая, что и в тот день, — Так проще, когда говоришь сразу о своих чувствах и мыслях. Хотя и непривычно… — женщина повернулась, твёрдо посмотрела на меня, — Кстати, при других обращайся ко мне на «вы». Так принято. И я разрешаю обращаться ко мне на «ты» лишь когда мы окажемся наедине.