За границами легенд

Королева, которой однажды я, не выдержав, нажаловалась, устроила, чтобы мне отдали ещё семь комнат, соседних со мной — и даже прорубили в стене моей комнаты дверь, ведущую к ним. Кого оттуда выселили — все умолчали. И даже прежние хозяева покоев. Или там и в правду была незначительная запасная библиотека?..

Ладно, к красивым вещам я часто равнодушна, так как не привыкла иметь столько всего. А вот нюхать и щупать неизвестные мне цветы, да вкушать плоды из других краёв мне даже понравились. Особенно, мне понравился такой кислый, жёлтый внутри и вяжущий язык плод, снаружи со шкурой, напоминающей чешую и с таким большим пучком листьев сверху, напоминающий хвост. Как же его?.. Вот название то забыла, ходя даритель мне его говорил. Что-то там о нас, что ли?.. Как-то он эти слова напоминал, тот фрукт. И ещё мне очень понравился такой большой орех, чуть больше моего кулака. Снаружи коричневый и лохматый, жёсткий. У него был прозрачный сок внутри и толстый твёрдый слой белой нежной жирной мякоти, а снаружи — толстая коричневая скорлупа, которую даже камнем не удавалось сразу пробить. Единственное, что там с одного бока рядом были три отметины — и в том месте скорлупа была тоньше, чем в других.

Я приспособилась использовать женихов для магического ускорения роста этого растения и раскалывания скорлупы плодов: обычно кто-нибудь слонялся неподалёку от моих покоев и рад был просьбе о спасении страдающей принцессы. Забавно, не все эльфы этот орех знали, а я про самое слабое место им не говорила и наблюдала, как они в нём ковыряются. Кто кинжалом, кто — о, наивный — сначала ногтём, кто магией, кто об стену… Акар, который раз заглянул в гости, просто дыхнул на орех огнём — и прожёг ровную дырку. Но, естественно, полудракон на весь Эльфийский лес был всего один — ну, или я была с другими не знакома — поэтому удовольствие вкусить любимый плод сразу мне не грозило. Правда, через несколько дней я так нажралась этим чудом, что меня тошнило уже от одного упоминания о нём. И, оказывается, зря бедняки мечтают о богатстве, чтобы всю жизнь питаться вкусностями: те вполне могут приесться и надоесть!

Я заполнила спальню и гостиную, а также лес вокруг моих покоев садом из наиболее приглянувшихся мне растительных подарков. Спрашивала совета у королевы, но она, как очень практичная женщина, притащила мне книги с описанием погоды и природных условий в разных краях и странах, с картинками, живности, природы и растений крупным планом. Даже травников две штуки к этой внушительной стопище приложила. Толстых, увесистых травников. Где чего искать — не уточнила, извиняясь за бесконечные и важные дела. И мне пришлось по вечерам и в дождливые дни изучать быт и природу разных краёв, кто там рос и кто водился, кто там из людей отличился. Вначале ленилась, но один из моих любимых заморских питомцев с тоски завял. Пришлось читать усерднее, чтобы сохранить жизнь остальных. А то они были милые. А некоторые — вообще прелесть.

А женихи зверели с каждым днём. Даже другие, холостые и нет, остроухие мужчины включились в охоту за сердцем и вниманием принцессы. Со временем, они разбили мои самые светлые надежды — прекрасные эльфийские физиономии начали попадаться мне уже по пути в сортир. А парочка со своими балладами отвлекли от важной потребности на пару часов, пока, не выдержав, я их грубо не послала — и не побежала уже внаглую к спасительным зарослям.

А брат всё не звал меня и не звал. А я уж было привыкла, что с утра занятия, а после обеда я могу бежать к нему и сидеть там хоть до вечера. Хотя и не каждый день — боялась ему надоесть, если он будет лицезреть мою физиономию ежедневно. И, мало того, что меня от этих всех соблазнителей остроухих тошнило, так и он ещё молчал. И учителя про Сина ничего не говорили. А у Акара, когда тот заходил, так и не решилась ничего спросить.

Ладно, схожу к брату и так. Если что, то совру, что меня просто достали все их мужчины сумасшедшие, а я просто хочу хоть немного посидеть рядом с нормальным мужчиной. Хоть чуть-чуть. Вдали от них всех. Точно, это будет хороший предлог! Вроде?.. Но, как говорится, попытка не пытка.

— Лэр, я так больше не могу! — едва не плача, точнее, тщательно это изображая, ввалилась я в спальню брата.

— А что такое? — наследник, сидевший в кресле близ окна, с какой-то тонкой маленькой книгой, поднял на меня испуганный взгляд.

Услышав о моей трагедии, рассмеялся.

— Надо было сразу сказать, что тебе надо отойти. Ты же имеешь полное право идти куда хочешь по делам. А они, наверное, подумали, что раз ты не уходишь, да стоишь, их слушая, то дел срочных у тебя нет или тебе просто интересно с ними разговаривать. Вот они и не уходили.

— Но эти женихи какие-то бешенные! Они всё болтали и болтали! Слова не давали сказать! И вообще, почему ты смеёшься?! — схватила подушку и запустила в него.

Кресло исчезло вместе с братом до того, как в него угодил пуховой снаряд. Или… всё-таки, цветочно-травяной? Перья так не пахнут…

Кресло появилось в другом углу комнаты. Чуть погодя в нём появился и принц. Брат побледнел и тяжело дышал. Но когда я кинулась за лекарем, попросил остановиться.

— Живой я, — улыбнулся он устало, а по лицу его катились капли пота, — Пока ещё живой.

— Лэр! Не шути так!

Он грустно улыбнулся, внимательно смотря на меня. Потом вдруг фыркнул и предложил, уже бодрее:

— Надо бы тебе любовника завести. Хотя бы соври. Чтоб выделили тебе время «на игры с любимым».

Я покраснела до кончиков ушей. К тому, как спокойно или даже восхищённо остроухие относились к постельной части любви, мне до сих пор было трудно привыкнуть.

— Что, неужели из всех этих красавцев тебе никто не приглянулся? — брат недоумённо поднял брови, — А они так старались, бедолаги! Так старались!

Заходила кругами перед ним. Объяснила — с ним было легко говорить о моих настоящих мыслях и чувствах — что никого пока не люблю, так чтоб очень, да и боюсь, что большинство этих мужчин волнует лишь то, как натереть нос другим соперникам и получить себе или своим детям трон. Брат сочувственно смотрел на меня, но ничего не говорил. Вздохнув, добавила:

— Жаль, нельзя проверить, испытывает ли кто-нибудь из них ко мне хотя бы симпатию или нет!

Он вдруг широко улыбнулся.

— Есть способ. Объяви состязание для всех свободных мужчин Леса. И, мол, будут три условия. Первое: показать себя в искусстве. Мол, кто способен лучше всего украсить жизнь будущей жены?

— Да ну их с их красотами! — надулась, — Вот они покажут что-то, всех там очаруют, а мне потом замуж выходить?!

Брат посерьёзнел:

— Между нами говоря, в каких-то случаях любовь мужчины к женщине или женщины к мужчине начинается с того, что второй был великолепен или просто увлекающе хорош в каком-либо виде искусства.

— А! — отмахнулась, — Дребедень! Одним искусством сыт не будешь.

— Тогда второе условие или даже первое, — Лэр усмехнулся, — Пусть участники покажут насколько умеют драться. Чтоб ты была уверена, что избранник в будущем сможет защитить тебя и ваших детей.

— О, драки! Это великолепно! — захлопала от радости.

Наследник фыркнул. И прибавил:

— Впрочем, если не хочешь сразу замуж, пообещай чего-нибудь попроще: например, весь месяц гулять с победителем по вечерам. Мол, беседы на вкус победителя, любования звёздами, вкушение его сладостей… Пусть вкусное что-нибудь приносит, не ленится, да и ты вроде и в самом деле любишь покушать. А потом — сидение на берегу ручья или реки. В общем, чистая поэзия. И как бы у него будет шанс за месяц твоим сердцем совсем завладеть. А у проигравших целый месяц такого шанса не будет.

— А если он меня лапать полезет?

— А этого в условиях не будет. Да и… Рён, неужели, ты и нахала не зашибёшь?

Переглянувшись, расхохотались. И он лишь на краткий миг поморщился от следов ран. Брат… Тебя всё-таки не долечили? Или ты так передёргался из-за меня, в той ссоре? Я волнуюсь. Я очень сильно волнуюсь за тебя.

Лэр подмигнул мне:

— Заодно посмотришь, как эльфийские мужчины дерутся. Но, впрочем, самое важное — это третье условие — и его до того самого этапа состязания ты ни в коем случае не должна говорить. Никому! Третье условие — посадить у твоих покоев бутон голубой лилии.