За краем пустошей
Шрифт:
Выбравшись из толпы, я прошла опустевшими коридорами в комнату рядом с покоями навсегда исчезнувшей леди Камиллы. Комнату, которая уже не принадлежала мне, и где мне было разрешено провести свою последнюю ночь в Стэнфорде.
Я не хотела знать, чем всё закончится.
На следующий день проводить меня вышла одна только Флори. Она рассказала, что не успели люди барона окружить кладбище, как из аллеи вышла леди Элис. Говоря, что не хочет начинать семейную жизнь с чьей-либо казни, она умоляла жениха помиловать не причинившего ей вреда разбойника, и не преследовать его. Потом попросила гостей простить её за то, что свадебные торжества на день откладываются, и удалилась в свои покои.
Уязвлённый тем, что графиня не только сама приняла решение,
Глава третья
Похоронный Звон
Крупные капли дождя прибили сухую пыль и иссякли, даже во влетевшем через окно ветерке не чувствовалось влаги. Леди Джейн провожала глазами плывущую к горизонту так и не пролившуюся грозовую тучу.
– Можно ехать. Сама судьба мне благоволит.
Разумеется, на самом деле она так не считала. Наоборот, она была уверена, что судьба наказывает её, и эта уверенность ясно сквозила в её тоне, сводя на нет смысл сказанных слов. За два года службы в её доме я достаточно успела изучить свою госпожу, чтобы понять – ни в какое благоволение судьбы она не верит, и даже если на неё вдруг прольётся золотой дождь, она и его сочтёт дурным знаком.
С тех пор, как леди Джейн приняла ухаживания графа Рэдмонда, её не оставляло чувство вины, которое казалось мне вдвойне неразумным, потому что было искренним. Уж коли поддалась на уговоры, так люби и не оглядывайся. А если грех так тебя страшит, то успей подумать об этом прежде, чем кидаться в мужские объятия.
Устав от жалоб и молитв своей госпожи, я невольно думала, что стало бы со мной, сдайся я два года назад барону Ховарду. Наверное, уже оказалась бы на улице, лишённая доброго имени, надежды и средств… в общем, лишённая всякого будущего, кроме постыдного. А леди Джейн была пусть и не слишком знатной, но – дворянкой, и пусть не слишком богатой, но не бедствующей. К тому же любовник её не бросил и продолжал заботиться от ней даже теперь, когда её неожиданная беременность поставила под угрозу тайну их связи.
Прислуга шепталась, что любая женщина на месте моей госпожи, сочла бы любовь графа Рэдмонда величайшей удачей: знатен, богат, хорош собой, с таким мужчиной стойкость если и проявляют, то лишь для вида. И даже беременность более здравомыслящая женщина могла бы обратить себе во благо – у графа была дочь от законной жены, и роди любовница сына, это могло бы стать для неё удачей. Однако леди Джейн не видела в своём положении ничего, кроме наказания за греховную связь.
Словно услышав мои мысли, она отвернулась от окна, бросив в мою сторону взгляд, в котором сквозило привычное печальное осуждение, впрочем, вряд ли относящееся ко мне, скорее уж, к собственным её мыслям.
– Мэри, проверь багаж.
Я поклонилась и с облегчением вышла из комнаты. То ли настроение госпожи передалось и мне, то ли виной было тягостное ощущение непролившейся грозы в душном воздухе, но бездействие выматывало и я была рада любому пустяковому поручению. Скорее бы уже пуститься в дорогу. Тем более, решение леди Джейн уехать было разумным. Пока её положение не было заметным, но потом неизбежные недомогания могли охладить чувства графа, а если добавить к ним такие же неизбежные пересуды в обществе, да ещё и подозрительность графини… В городе, расположенном в нескольких днях пути отсюда, леди Джейн принадлежал довольно большой дом, и отъезд туда был наилучшим решением.
Проходя мимо окна, я мельком заметила во дворе мужчину, держащего в поводу крупного гнедого коня. Он стоял спиной ко мне, разговаривая с управляющим. В груди что-то дрогнуло, заставив остановиться и медленно вернуться к окну. Высокая худощавая фигура, перевязанные на затылке длинные тёмно-русые волосы – всё это могло принадлежать
кому угодно, не такие уж редкие приметы, но я застыла, ожидая, когда он повернётся в мою сторону. Два года прошло и мне казалось, что ужас от пережитого в Стэнфорде успел сгладиться, но глядя на стоящего во дворе человека, я чувствовала, как ко мне возвращается страх и просила бога, чтобы это оказалось просто случайным сходством, чтобы мужчина поскорее обернулся и я увидела незнакомое лицо, совсем не похожее на лицо человека, внушавшего мне страх даже больший, чем хозяйка Стэнфорда.Замерев, я молилась, чтобы это оказался не он, и мужчина во дворе наконец обернулся. В груди оборвалось. Это был он.
В этот момент в коридор вышла Мэг, которая теперь, когда стало понятно положение госпожи, сменила меня возле неё, как опытная в таких делах женщина, замужняя и имевшая собственных детей. При виде её я подавила желание отпрянуть от окна, чтобы не показать волнения.
– Кто это? – я постаралась, чтобы мой голос звучал безразлично-спокойно.
Мэг остановилась и выглянула наружу.
– Миледи наняла сопровождающего в дорогу. Путь-то неблизкий, да ещё через лес… – и она стала спускаться по лестнице, оставив меня дальше бороться с тревогой.
Похоже, судьба зло посмеивалась над леди Джейн, которая в довершение своих истинных проблем и надуманных невзгод ещё и наняла себе в охрану убийцу!
Снова выглянув в окно, я увидела, что гнедой привязан возле ворот, а его хозяин поднимается на крыльцо. Не желая оказаться у него на пути и не думая о том, что постоянно избегать его всё равно не получится, я шмыгнула за дверь ближайшей комнаты, прильнув к щели. Спустя некоторое время наёмник в сопровождении управляющего вышел в коридор, и я почувствовала, как в душу просачивается надежда: этот человек впрямь был довольно высок ростом и худощав, но его волосы, тоже длинные, показались мне темнее и не вились, а в движениях не было чуть ленивой грации, едва не помутившей мне рассудок в Стэнфорде, и вообще, походка у него была другая, да и черты лица, пожалуй, погрубее… Я вдруг почувствовала себя страшно уставшей, от облегчения хотелось упасть на пол и не двигаться, или, наоборот, смеяться, танцевать, благодарить судьбу за свою ошибку.
Вспыхнувший было страх отпустил. Два года покоя не смогли выгнать его, лишь усыпили, да и то не слишком, если я в каждом незнакомце готова разглядеть черты, кошмаром врезавшиеся тогда мне в память. Или не в каждом? Сердце снова сжалось. А если это, всё же, он?
Пока шли сборы в дорогу я, даже против своего желания, бросала взгляды в сторону наёмника и память словно строила мне гримасы, то заставляя узнать светло-серые глаза, худое лицо, русые, светлеющие на концах волосы, то вынуждая признать, что манера держаться, осанка, походка у этих людей были разными. И улыбка… Оказываясь рядом с леди Джейн, он всякий раз почтительно, даже немного угодливо улыбался, и эта улыбка не имела ничего общего с уверенной, чуть нагловатой усмешкой человека из Стэнфорда. И ещё мне пришло в голову, что, если именно его я встретила в Стэнфорде, то ведь и он мог узнать меня. Но он, несколько раз скользнув по мне глазами и один раз чуть рассеянно улыбнувшись, ничем не выдал, что узнаёт во мне ту, которую он однажды пытался соблазнить, а получив отказ – грубо удержать. Впрочем, за два года мог и впрямь забыть, ведь я и сама сомневаюсь, узнаю его, или ошиблась.
Наконец мы выехали, окончательно окунувшись в жару и пыль этого безжалостного дня. Монотонная дорога убаюкивала, и Мэг в углу кареты боролась с дремотой, силой воли заставляя себя не клевать носом и с укором поглядывая на госпожу, которая, вместо того, чтобы мирно задремать, тем самым позволив сделать то же своим служанкам, с напряжённой заинтересованностью смотрела в щель между занавесками. И не нужно было проявлять чудеса проницательности, чтобы догадаться – на кого. Наёмник явно специально ехал так, чтобы быть заметным из окна кареты, демонстрируя, как изящно он держится в седле и с какой лёгкостью управляет своим горячим, чуть диковатым жеребцом. И в сторону кареты ни разу не повернулся, давая даме возможность спокойно, без смущения разглядывать себя.