За последним вздохом

Упырь его задери, до чего же приятно было это осознавать!

— Кольтира.

— Не нуди. Я иду развлекаться, вырезая визжащих шавок. А знаешь… Думаю, ты можешь пойти со мной. Скорее всего, Сильвана разрешит тебе остаться, заплатит как наемнику…

Тассариан отказался, и Кольтира не стал настаивать.

— Когда ты вернешься?

— Когда закончится война, — Кольтира пожал плечами. Странный вопрос. — Я напишу, если задержусь или решу остаться.

— Никаких остаться!

— Угу…

Кольтира собрался за несколько минут и сразу же оседлал Тумана, и это почему-то необычайно разозлило Тассариана. Хватка Смерти рывком стащила Кольтиру со спины коня и впечатала любовнику в доспех: антимагический купол ослабил чары, но не погасил инерцию движения. Даже арканный толчок не особо помог.

Сопротивлялся Кольтира вполсилы: развязывать очередное соревнование в умениях ему было некогда, а сдаться без борьбы не позволяла гордость.

Тассариан заткнул ему рот поцелуем, разбил Ледяные Оковы, переломил Ледяное Копье, повалил Кольтиру на спину и уселся сверху. И вовсе не для того, чтобы трахнуть и отпустить уже, наконец, к Отрекшимся. Кольтире пришлось выслушать долгий поток наставлений и инструкций. Как будто человек, помнящий лишь три последних года своей жизни, мог сообщить что-то полезное почти пятисотлетнему эльфу!

А намеки, что следует быть благодарным за то, что его в принципе куда-то одного отпускают, так и вовсе бесили. Все это время, что они провели в Нордсколе, Тассариан не требовал ответных признаний в любви, но отучить его считать Кольтиру своим так и не получилось.

— Мне ты нужнее, — напомнил Тассариан, когда запас занудства иссяк. — Ты это понимаешь?

Кольтира неопределенно повел плечом. Это сложно сравнивать. Конечно, бойца или командира, сколь угодно эффективного, заменить проще, чем любовника. Но зато у Отрекшихся он сможет много чего сделать на пользу и целому народу, и королеве лично.

Зря он думал, что Сильвана готова ради своих целей и планов наплевать на интересы своих подданных. Отпустила же она его с Тассарианом.

Кольтира все еще не мог смириться с тем, что она воскрешает мертвых. Отнимает вечный покой, заменяет его постоянным риском оказаться в Вечной Тьме. Но тогда тем более надо идти — ей придется меньше поднимать новых Отрекшихся для усиления своей армии.

Гилнеас, похоже, стал территорией затяжного конфликта. Сильване не хватало сил закрепиться в этих землях как следует, Орда не давала поддержки, ссылаясь на мирный договор с Альянсом. А гилнеасцы не теряли надежды отбить свою страну у захватчиков.

Среди этого народа оставалось мало людей, большинство превратились в воргенов, многие даже добровольно, чтобы в случае гибели не стать слугами Сильваны. Но волчье проклятье не помешает рыцарям смерти создавать упырей или себе подобных. Сильных, по-настоящему полезных в бою рыцарей смерти много не сделать, да и низшей нежити можно создать не бесконечное количество. Но воргены этого могут и не знать. Да и вообще, тут важен сам факт: кто не убежит — рискует стать немертвым слугой Сильваны. Действует весьма деморализующе.

Кольтира отправится в Сереряный бор, будет убивать живых, способствовать их превращению в нежить, обрекать на страх Вечной Тьмы. Совершать то, в чем обвинял Сильвану… Ну да это воргенские проблемы, сами развязали новый виток конфликта!

Тассариан проводил его почти до самой Крепости Песни Войны. Там Кольтиру ждал чародей Отрекшихся, который и телепортировал его в Подгород. Пришлось оставить Тумана в Нордсколе.

— Ну теперь-то точно видно, что вернешься, — оскалился Тассариан, услышав этот план. Кольтира сделал вид, будто не заметил, как ухмылка сменяется мрачной миной. Ничего, этому собственнику будет полезно побыть одному.

В Подгороде Кольтира получил дальнейшие инструкции, отправился в Серебряный бор, а оттуда — в Гилнеас. Поступил под командование Алине, был тут же затискан и оглушен ворохом сплетен за последние годы. Первым делом ему сообщили главное: бесчувственная сволочь и баран Натанос все еще держался под ее напором. Потом дошло дело до менее важных вопросов: о текущей войне.

Противником была уже знакомая по прежней кампании стая Кровавого Клыка. Они не относились к Альянсу, были сами по себе, и, вроде как, не нарушали перемирие. Но вооружены они теперь были не только собственными когтями и зубами: кто-то поставлял им оружие, включая дворфийские гранаты и пушки. Первая массированная атака воргенов на Гилнеас захлебнулась, Отрекшиеся сумели попортить им артиллерию. Теперь шавки избрали свою любимую тактику партизанской войны, рассеялись по всему Серебряному бору.

Кольтире тут было чем заняться. Он и погеройствовал, защищая важных персон, и позверствовал на акциях устрашения, и развлекся, сражаясь с опасным и непредсказуемым противником. Не сразу, но после нескольких стычек, помирился с Гиббом: тот дулся на него за уход с альянсовцем — ну как ребенок, честное слово.

Воевать, убивать врагов — это стало его излюбленным занятием после смерти. И все же знание, что сражается не просто ради утоления жажды крови, а за что-то стоящее: за будущее Отрекшихся, за славу королевы, за безопасность мирных немертвых, — воодушевляло куда сильнее. Никакого сравнения с мелким наемничеством или стычками с обнаглевшими вурдалаками в Нордсколе.

Кольтира изо всех сил старался быть максимально полезным в битвах, делать все наилучшим образом, потому что теперь это имело смысл. К троллям бессмысленную жестокость, которая опьяняет вседозволенностью, но оставляет горькое послевкусие отвращения к себе: монстр, мерзкая тварь. Нет, здесь он — боец и выполняет свой долг.

Алина, ответственная за кампанию, была им очень довольна. Кольтира по праву рассчитывал на щедрую награду и, может быть, даже повышение в звании. И совсем не ожидал, что в штабе разведут руками: в списках для получения не то что наград, но и простого жалования, его имени не значилось. Кольтира был уверен, что это какая-то ошибка, но потом удалось выяснить, что его имя все-таки было, но оказалось вычеркнутым. По приказу королевы.

Это ее месть, что ли? Использовала его и снова укажет на дверь? Мол, имела я тебя? Сначала Сильвана сама прогнала его из своих земель, потом вызвала — он был уверен, что ее гнев прошел, и она, смирив свою гордость, обратилась к одному из сильнейших своих бойцов. А теперь вот так с ним! Ну что за женщина! Где логика? Где последовательность?

Он ей кто — мальчик на побегушках? Как собачка, три команды: «к ноге», «взять» и «гулять»?! Похоже, что да. Это Натанос мог гордиться тем, что его называют псом королевы, а вот Кольтиру такое бесило! Да и то, собаку не прогоняют — ладно, он сам ушел, — но хотя бы кормят!

Он рассказал обо всем Алине, но та в ответ лишь пожала плечами.

— Ну так разберись, ты же командир! — возмутился Кольтира.

Как можно быть такой безответственной? Дело было не в деньгах — он знал, что у Отрекшихся много не заработать, те же орки платили почти в три раза больше. И без звания он бы обошелся — наверняка с ним в комплекте пойдет гора обязанностей, несовместимая со свободной нежизнью. Но тут дело принципа! Он желал получить за службу награду — пусть даже символическую. Хоть бы «спасибо» сказала!