За пределом

– Эй, прекрати, - покраснела она.
– Я сама…

– Времени нет, - отрезал Магнус, удаляя следы страсти с бедер жены.
– Одевайся, - сунул ей в руки привезенную их дома одежду.
– Отсюда и нитки не бери.

– Да, конечно, - все еще испытывая неловкость, согласилась она.

– Надин, - распорядился Доу минуту спустя.
– Напомни мне, что у вас говорят, забирая домового на новое жилье.

– Домовой-хозяин, поехали с нами в новую хату, будем жить богато, - машинально откликнулась та, а потом прижала кулачок к губам и испуганно посмотрела на мужа.

– Так ты не сам меня нашел, тебя Онуфрий привел?

– Потом поговорим, - ставя посреди грота сапог, процедил Доу.
– В дороге. А сейчас, помолчи, цветочек.

– Да, пожалуйста, - обиделась Надюшка.

– И воздержись от употребления этого слова, заклинаю, - совершенно серьезно попросил Магнус.
– У меня на него встает.

– Дурак, - прошептала Надя и опять покраснела.
– И пошляк.

– Я все слышал, - закончив звать домового, шепнул в розовое от смущения ушко Доу.
– А теперь пошли, - и, крепко сжав ладошку жены в своей руке, пошел прочь из грота.

***

Гроза успела уйти далеко, оставив после себя свежесть и прохладу. Словно грозная, но заботливая мать она умыла весь мир, убрала накопившуюся за зиму грязь и скверну, дав силу на возрождение. Так думала и чувствовала Надюшка, следуя за мужем. А он широко шагал, безошибочно направляясь в сторону опушки. Вот уже и край леса показался, стало слышно, как ударил где-то вдалеке колокол, призывая верующих в храм, и вдруг дорогу Магнусу заступил башахаун. Остановился на краю своего царства. Могущественный величественный и грозный.

– Не такого я ждал от своих гостей, - прозвучало под пологом леса. И Надя почувствовала, что эти слова обращены к ней.

– Гостей чтят, - оскалился Магнус.
– А ты позарился на мою жену, вор зеленошкурый.

– Ее приход предсказали звезды, - башахаун словно не услышал ката.
– Змееязыкая дева из другого мира - символ счастья. Я ждал ее долгие годы. Я верил. Я…

– Надин уйдет со мной, - не дослушав, перебил Доу.
– Тебе не удалось ее расчеловечить, тварь лесная.

– И дева пришла, - Блез не обратил внимания на взбешенного Маркуса.
– И была она глубоко несчастна. Душа прекрасной Надин плакала кровавыми слезами. И с ней плакал лес. Я не не смог остаться равнодушным, решил помочь.

– И оставить себе, - рычал Доу.

– Да!
– громыхнул башахаун.
– Три раза да! Я сделал бы ее своей царицей, а ты изуродовал и предал ее.

– Это не так! Слышишь ты, рогатый вор?!

– Ты смеешь обвинять меня в воровстве? Свел мою дочь из родного дома, забрал зятя, лишил надежды на будущее и имеешь наглость обвинять меня в воровстве?!
– грозные рога нацелились на соперника.

– Ты меня не пугай, - задвинул испуганную Надюшку себе за спину алеенский безумец.
– Я пуганый.

– Папа, папочка, - откуда не возьмись между мужчинами оказалась бледная, но решительная Аполлин.
– Я сама ушла! За Онушенькой! Ты же всегда учил, что роднее и ближе мужа нету никого. Вот я и послушалась. А Надин тут ни при чем! Они ничего не знала! Клянусь! И муж ее невиноватый!

– Знать ничего не хочу, - внезапно успокоился Блез, но с места не двинулся.
– Требую с тебя, - он указал на Магнуса, - виру.

– Какую еще виру?

– Это выкуп такой, - встав на цыпочки, шепнула мужу на ухо Надюшка.

– Не лезь, без тебя знаю, - огрызнулся хам подвальный Доу.

– Не ори на нее!
– потребовал башахаун.
– Слушай про виру, раз такой грамотный. Три жизни меняю на одну, - он поднял руку, останавливая рыпнувшегося было ката.
– Я отпускаю дочку с зятем и Надин с тобой, а ты приводишь мне невесту. Да смотри, чтоб не хуже твоей жены была.

– Я тебе не сваха, - отрезал Магнус.
– Да и нету лучше Надин никого.

– Тогда все здесь останетесь, - пожал плечами башахаун.
– Я своих решений не меняю.

– Я тоже, - сверкнул глазами Доу.

– А что такого страшного в том, чтобы стать женой Блеза?
– высунулась из-за мужниной спины Надя.

– Расчеловечиться придется, - на удивление спокойно ответил ей муж.
– Духом лесным стать.

– Как Аполлин?
– деловито уточнила она.

– Да.

– Что же тут страшного? Поленька лучше всех алеенцев вместе взятых и в сто раз человечнее. А жить в лесу хорошо. Спокойно и радостно.

– Ты все равно со мной домой вернешься, - побледнел Магнус.

– Вернусь, куда ж я денусь, - прижалась к его спине Надюшка.
– Я только говорю о том, что той, которая станет спутницей Блеза повезет. Счастливой она будет.

– Может и так, но, цветочек, - Магнус как-то так вздохнул, что стало понятно, насколько он устал и измотан, - как же я могу пообещаться бахауну? Вдруг да не встретится мне такая дева, которую он ждет. Что же тогда делать? Своих дочек отдавать?

– Пожалел девочек, - чувствительно ткнула в бок мужа Надя.
– Душой из-за них изболелся весь. В царицы отпускать не хочешь, а к тетке упек.

– Надин!

– Не злись, пожалуйста, - проникновенно попросила она, но, не выдержав, все же хихикнула.
– Лучше обговори с Блезом условия нормально: без крика, рыка и взаимных оскорблений, а я тем временем…

– А ты пока в бричке на опушке посидишь и меня подождешь, - не дослушал муж.

– Не надо меня постоянно перебивать, Магнус. Пожалуйста, - Надюшка выделила последнее слово.

– Хотя бы сейчас ты можешь не испытывать моего терпения, любимая?
– обманчиво мягко поинтересовался Доу.

– Как ты меня назвал?
– удивленно захлопала глазами та.

– Я сказал…

Хохот башахауна заглушил его ответ.

– Забирай свою жену, человек, - отсмеявшись, махнул в сторону опушки Блез.
– Вижу, что разлучать вас нельзя. Устраивай ее и возвращайся для разговора. Спокойного разговора, - хозяин леса пообещал Наде.
– Не тревожься. И приходи ко мне в любое время. С обидой или с радостью, неважно. Я приму тебя любую. Молчи, - видя, что Надя собирается что-то сказать.
– Молчи, а то передумаю.