За пределом

Вряд ли растрогавшуюся до слез девушку испугала бы эта угроза, но Магнус бдил: подхватил Надюшку на руки и чуть не бегом направился к опушке, а добравшись до края леса, поспешил к стоящему на дороге экипажу, в который и усадил супругу.

– Так… - на мгновение остановился он.
– Вот тебе плащ, Надин. Накинь его, еще прохладно. Вот тут перекусить кое-что, - он поставил на ее колени увесистую корзину со снедью.
– И, цветочек… Я не мог отказать этой озабоченной корове в лечении ни в праздничный день, ни в любой другой. Меня, как и всех наших, связывает клятва. Но она это свое исцеление на всю жизнь запомнила, поверь. Одетта теперь наш дом и тебя десятой дорогой обходить будет.

– Правда?
– подалась вперед та.

Ответом послужила знакомая кривая усмешка.

– Я верила, что так оно и есть, - выдохнула Надюшка и достала из корзинки огромный бутерброд. Сыр, бекон, ветчина, маринованные огурчики и листья салата чередовались в нем слоями. А обрамлял все это богачество разрезанный вдоль багет.

– Ну в глубине души-то верила, - смутилась она под проницательным взглядом голубых глаз.
– Где-то очень глубоко… Укусишь?..

– Оставь мне, - Доу погладил ее по щеке.
– Да смотри, не забудь накормить домовых и Серпа. И сиди, Единым заклинаю, тут. Я скоро. А ты, - тут он повернулся к псу, - охраняй ее, блохастый. И вообще, смотрите у меня.

Закончив давать указания, кат развернулся и зашагал к лесу.

– Сухарь и зануда, - перехватила поудобнее вкуснющий мегабутерброд Надя, - слова доброго от него не дождешься, все под контролем держит. Тиран, гад и козел. А я - дура, потому что умудрилась втрескаться в него по уши.

– Мне он тоже очень понравился, - прощебетала Поленька.

– За ним как за каменной стеной, - согласился Онуфрий Ильич, устраивая свою нимфу поудобнее.
– Заживем теперь славно.

– Угу, - думая о своем, улыбнулась Надя.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1

Путь домой много времени не занял. Честно говоря, Надюшка его и вовсе не заметила. Она проспала. Съела изрядный кусь бутербродища, запила его ягодным морсом и закрыла глаза на минуточку. А открыла их уже дома. В спальне. Подмышкой у любимого мужа.

– Проснулась?
– раздалось над головой.

– Ага, - потерлась носом о теплый бок она.

– Иди тогда ко мне, поговорим, - предложил Магнус, и поскольку слова у него никогда не расходились с делом, спустя пару вздохов Надя оказалась лежащей поверх обманчиво расслабленного Доу.

– Доброе утро?
– предчувствуя непростой разговор, спросила она и на всякий пожарный чмокнула грозного супруга в колючий подбородок.

– Подлизываешься?
– прищурился он.

– Предвкушаю, - сделала честные глаза начинающая интриганка.
– Помнится, ты обещал запереть меня в спальне.

– Сначала разговор, - не поддался на провокацию Магнус.

– Ну вот, - глянула на него сквозь ресницы Надя, - я так и знала. А грозился-то, грозился.

– Уймись, цветочек, - Доу запустил руку в ее распущенные волосы и стал нежно массировать затылок.

' И почему я раньше была настолько слепой? Почему не замечала его постоянной нежности и заботы? А ведь она во всем,' - зажмурившись от удовольствия, Надюшка едва не мурлыкала.

– Твоим домовым понравилось у нас, - негромко рассказывал Доу.
– Уже одобрили дом, и сад, и хозяйство. Останутся с нами.

– А это не опасно для них?
– встревожилась Надя.

– Поздновато спохватилась, - хмыкнул он, начиная поглаживать плечи разнежившейся жены.

– В Алеене привечают домашних духов. Благословляют жилища, в которых они обитают. Хозяйки всячески приманивают домовых: читают наговоры, ставят на порог блюдечки с молоком. Иметь в доме такого духа считается престижным. Так что теперь тебе все будут завидовать. Готовься, Надин.

– Ужас какой, - прониклась она, выгибая спину.

– Но разговор у нас пойдет о другом, - Магнус любовно огладил округлую попку жены.

– Да?
– Надюшка словно кошка подалась за рукой.

– Уймись, цветочек, ты мешаешь мне ругаться. А ведь я собирался…

– Не нужно, - Надя приподнялась на локтях и торопливо закрыла его рот ладошкой.
– Не начинай. Ты и так очень обидел меня. Ранил. Почти смертельно ранил своим предательством. И пусть ты знал, что его не было, но я-то… Единственный близкий в целом мире человек отказался от меня, прогнал, растоптал… Магнус, как ты мог?

– Цветочек…

– Дай мне договорить, - скатившись с мужа, она оправила ночнушку, повыше натянула одеяло и продолжила.
– Все наши беды от того, что мы не разговариваем, вернее говорим не так и не о том. Ты молчишь об укладе, традициях и устройстве жизни, я о своих чувствах. Тогда с Одеттой… Что тебе стоило успокоить меня? Показать, что ты на моей стороне? Нет же, принялся рычать, командовать и орать. Выгнал меня. И все при этой корове. Так хотелось ее порадовать? Неужели нельзя было повести себя по-человечески?

– Я всегда на твоей стороне. С самой первой секунды как увидел, - Доу прижал к себе обиженно сопящую Надюшку.
– Только о тебе и думаю все время, стараюсь как могу. Не всегда правда получается. Надин, - он замолчал, подбирая слова, - я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты ушла. Как только не сдох… Минуты спокойной не знал, пока тебя не увидел.

– Ты мне в любви что ли объясняешься?
– растерялась она.

– Ну.

– Прикольно.

– А ты мне что-нибудь скажешь?
– осторожно спросил Доу.

– Кофейку бы мне, - счастливо улыбнулась Надя.
– И булочку.

– Ты не цветочек, - расхохотался Магнус.
– Ты - чудовище. Мое любимое чудовище.

***

Кофе и булочки ждали Надюшку на кухне, но получила она их только после того как согласилась съесть изрядную порцию омлета с сыром.

– Откармливаешь?
– отодвигая выпечку, спросила Надя домового.

– Кормлю, - с достоинством поправил хозяйку тот.

– А сам чего не ешь и Аполлин не потчуешь?
– в отличие от жены Магнус от булочек с корицей и апельсиновым джемом отказываться не стал.

– Мы после, - поправил неведомо откуда взявшийся поварской колпак Онуфрий и замер, сложив руки на животе.

– Садитесь с нами, - Надя все-таки не удержалась и взяла булочку и теперь крутила ее так и сяк, выбирая место, где ловчее укусить.

– Не положено, - отказался домовой, но смотрел благодарно.
– Традиции не позволяют.

– Глупости какие, - возмутилась Надюшка и все таки вернула многострадальную плюшку на блюдо.

– Ну вот что, - нахмурился Доу и вручил жене булку.
– Ешь, Надин. И так не понятно в чем душа держится.
– А ты, Нуфрий, - несмотря на все старания Магнус пока что не наловчился правильно выговорить заковыристое имечко домового, - зови супругу и садись за стол. Нечего тут. У меня дома и традиции мои. Ясно?