За пределом

И вот, наконец, домашний арест, о котором заключенная совершенно забыла, подошел к концу.

– Можешь отправляться к отцу Бенедикту, - порадовал жену за завтраком Магнус.
– И обязательно возьми с собой дочек.

– Угу, - только и ответила Надюшка и отодвинула от себя тарелку. Аппетит пропал напрочь. Перспектива тащиться в страшное святилище ни капельки не привлекала. Хоть она и понимала, что игнорировать приглашения такого рода не получится.
– А девочек-то зачем туда волочь?

– Эй, ты нас сначала спроси, а потом отказывайся!
– надулась Лаванда.

– Пап, скажи ей.

– Цыц, - приструнил старшенькую Доу.
– Так из-за них весь сыр бор, - объяснил он жене.
– Аллисса языком мела, что метлой. Вот отец Бенедикт и встревожился.

– Зараза какая.

– Собирайтесь. Я провожу вас. И, цветочек, с нами поедут Маржд и Мэдок.

– Обложили со всех сторон, - проворчала Надя, поднимаясь, чтобы убрать со стола.
– Поедут?
– не сразу дошло до нее.

– Ну не пешком же тебе с малышками в такую даль… - засуетился домовой, оттесняя от стола хозяйку.
– Сказано же тебе: одевайся, неугомонная, - напомнил он.

– Именно, - согласился Магнус.
– Мэдок согласился поработать сегодня вашим извозчиком. Он…

Договорить Доу не дали Вайолет и Лаванда, которые с писком кинулись обнимать отца.

– А после можете заехать в мастерскую, столяр сказал, что твой заказ на мебель для гостиной готов.

– Ура!
– Надюшка присоединилась к девочкам.
– Я тебя люблю!

– Уля!
– видя такое дело, засмеялась Бэрри.
– Па, я тя люлю!

– Давно бы так, - Магнус изо всех сил старался выглядеть суровым. Вот только сегодня у него это плохо получалось.

***

Около общинного храма было на удивление людно. На обочинах притулились нарядные экипажи, у коновязей не было свободного места, а на небольшой площади перед святилищем в рядок выстроились портшезы.

– Тпру, - натянул вожжи Мэдок, и гнедой коник, отзывающийся на кличку Соловей, с готовностью подчинился.
– Это что еще за оказия такая?

– Сейчас узнаю, - Магнус легко соскочил с облучка и отправился на разведку.

– Я и так могу сказать кто это решил припасть к благодати Единого, - тетушка Мардж поправила кружевной плат и расправила складки на юбке.

– Ну и я могу, дальше-то что?
– молодецки подкрутил ус ее муж.

– А я не могу, - призналась Лаванда, сгорая от любопытства.

– А мне все равно, - чуть не до слез зевнула Надюшка, которой удалось уснуть лишь под утро.

– Кто бы сомневался, - фыркнула падчерица.

– Стыдись, Лаванда, - попеняла Марждери.
– Не затевай ссору. Ты на пороге храма.

– Вот именно, - подхватил Мэдок.
– И не злись. Имей в виду, что у злючек рано появляются морщины, а рот превращается в куриную гузку.

– Да я…

– Тише, отец услышит, - одернула строптивицу Надя.
– Вон он идет.

– Ее высочество со свитой решила посетить службу в храме, напоминающем о Родине, - явно цитируя кого-то, отчитался Магнус.

– Получается, что Оливия Гранийская решила стать тутошней прихожанкой?
– уточнила Мардж.

– Именно, что тутошней, - Доу даже не скрывал своего недовольства.

– Не было печали, - Мэдок растерял обычную веселость.

– А?..
– начала было Лаванда.

– Чшш, - остановила ее Надюшка.
– Не встревай, а то крайней окажешься?
– прошептала она на ушко падчерицы.

– Так ведь почетно!
– проигнорировала добрый совет упрямица.

– Грания от нас отказалась, а мы отказались от нее, - ответ Марджери был короток и категоричен.
– Принцесса должна это понимать.

– Странные дела творятся в славной Алеене, - Мэдок задумчиво перебирал вожжи.

– Разберемся, - пообещал Магнус.

– Просто принцессе тяжело на чужбине, - начитавшаяся любовных романов Лаванда с превосходством посмотрела на старших. Лично ей все было предельно ясно.
– Нужно пожалеть бедняжку.

– Выходишь замуж, живи как муж живет, - Наде вспомнилась бабушкина присказка.
– Если конечно хочешь быть счастливой.

Лаванда хотела ответить что-нибудь резкое, но, увидев наполненные гордостью и любовью глаза отца, промолчала.

***

Сегодня храм на костях почти не пугал Надю. Может быть она начала понемногу привыкать к готичному убранству святилища, а может быть тревога за девочек заставила собственный испуг отступить. Надюшка нервничала из-за их возможной реакции на кости, черепа и подобную некротическую роскошь. И, как оказалось, напрасно. Ни Вайолет с Бэрри, ни тем более Лаванду обилие человеческих костяков не смущало.

– Ну и слава богу, то есть Единому, - машинально перекрестилась Надя.
– Но вообще-то кошмарный менталитет. Бррр…

К тому же присутствие Оливии Гранийской и ее свиты разбавило атмосферу торжественного ужаса и внесло в нее элемент фантасмагории. Разодетые в пух и прах придворные, похожие на стайку тропических птиц, случайно залетевших в темный ельник, растерянно жались к ее высочеству и отцу Бенедикту. Причем последнего это не слишком-то радовало.

' Не, не птички, а туристы, ищущие чем бы пощекотать нервы, - глядя на озирающихся по сторонам кавалеров и дам, решила Надя.
– Рвались за острыми ощущениями, вот и попали в ад кромешный, в котором отец Бенедикт выступает в роли пастыря тире экскурсовода любителя. А может я и несправедлива к ним. В конце концов, придворные - люди подневольные, куда принцессу потянет, туда они и идут.'

– Магнус, - незаметно дернула мужа за рукав Надюшка, - объясни мне, - она на секунду замешкалась, сообразив, что едва не ляпнула с некоторых пор запрещенное к употреблению в общественных местах волшебное слово, - почему свита принцессы ведет себя так странно. Они же гранийцы, значит привыкли к подобной атмосфере.

– Гранийцы?
– оглядев свиту ее высочества, удивился Доу.
– Нет же, цветочек, это алеенцы.

– Но как же?..

– Эскорт, сопровождавший невесту кронпринца, уже отправился на родину. С Оливией Гранийской остались лишь несколько особо доверенных дам.