За пределом

– Еще чего, - ответил на оба вопроса Онуфрий и выставил на стол еще сырников.
– Кура в сапогах оно канеш красиво, но уж больно того… хлопотно. А Ромашку энту палкой не убьешь до того здорова. Так что пусть куры в загородке сидят, а Ромашка… После договорим, - прервался он, прислушиваясь к чему-то.
– Поленька зовет.

– Так что с тобой?
– повторила вопрос Надюшка.

– А просто помочь я тебе не могу?

– Можешь, но…

– За меня может никто кроме Летти никогда не заступался! Думаешь не пороли меня? Пороли! И от отца доставалось, и от тетки, а еще раньше от мамы! И она… Она всегда говорила, что это для моей пользы, для ума. А ты под ремень кинулась, на руке отцовой повисла, а ведь знаешь как она тяжела! На своей шкуре знаешь! Чужая девка, мачеха, рогатым посланная собой закрыла, а родные никогда! Никогда, слышишь?!

– Ну прости, - помолчав, негромко ответила Надя и придвинула к себе книгу.

– Тебе кофейку сварить?
– миролюбиво поинтересовалась Лаванда.

– Не откажусь. И я тебе не чужая.

– Поняла уже. Сырники ешь, а то тощая страх один.

– Ты тоже местным канонам красоты не соответствуешь, так что присоединяйся и сметанку не забудь.

– Можно было и не напоминать, что я страшненькая, - обиделась Лаванда.

– Господи, ты боже мой, то есть помоги, Единый, - схватилась за голову Надя. Разговаривать с Магнусовой старшенькой было решительно невозможно. Просто не девочка, а оголенный нерв. Куда ни ткни - все больно.
– Ты очень, просто очень красивая девушка.

– Зачем ты врешь? Что я себя в зеркало не видела? Черная худая… И мама с теткой всегда говорили, что жених мне сыщется самый завалящий, потому что я - вылитый отец.

– Во-первых, я не вру, - начала отвечать по порядку Надюшка.
– Во-вторых, Магнус тебе самого лучшего мужа найдет, не сомневайся, а мы потом всесторонне рассмотрим его кандидатуру и, если что, пошлем куда подальше. И в третьих, ты счастливая. Не хмурься. В моем мире верят, что если дочка похожа на отца, то ее ждет счастье.

– Правда?

– Истинная. И думается мне, что всякие смотрины и помолвки не заставят себя долго ждать. А ведь у нас ничего не готово!

– Ты про что это?
– насторожилась потенциальная невеста.

– Про приданное конечно же, - последовал немедленный ответ.
– У вас ведь собирают приданное?

– Да, но… Вдруг папа не согласится?

– С чего бы это? Тем более сейчас, когда он перестал давать деньги твоей тетушке.

– Надин, нельзя быть такой хорошей, - Лаванда украдкой шмыгнула носом.

– Пфе, - отмахнулась та.
– Послушаем, как ты запоешь когда исколешь пальчики иголками, вышивая скатерти и наволочки.

– А?..

– А салфетки я так уж и быть тебе свяжу.

– И подзор на кровать?

– Если попросишь как следует.

***

И потянулись спокойные дни. Они были наполнены радостью, детским смехом ну и теплом. Потому что в благословенную Единым землю Алеены пришло лето.

Оно принесло с собой дневную жару и ночные дожди, пение цикад и москитов, цветение клематисов, роз и лаванды, а еще первую самую сладкую клубнику.

Ягодами заведовала Вайолет, под чутким руководством белой дамы она вооружалась крохотной тяпочкой и рыхлила грядки, удаляла усы, отсаживая некоторые розетки. А самое главное каждое утро, взяв расписную глиняную миску, Летти собирала клубнику к завтраку.

– Овсянка с ягодами, что может быть лучше?
– оделяя всех, радовалась маленькая хозяюшка.

– Ням-ням-ням, - соглашалась с ней Бэрри.

– Дай еще ягодку, не жмись, - смеялась Лаванда, налегая на кашу.

Напрасно Надюшка опасалась, что настрой старшенькой быстро пройдет, и все вернется к прежнему. Этого к счастью не произошло. Конечно Лаванда не переменилась по волшебству, это была все та же ехидная вредина, но вредина своя. Совсем почти родная. Она очень тянулась к мачехе, училась всему чему только могла, подолгу разговаривала, делилась сомнениями, бедами и радостями, но при этом умудрялась относиться к Наде покровительственно да и поглядывала свысока. А та в ответ только посмеивалась.

С соседками Надя так и не помирилась, хотя и произошедшем Магнусу не рассказала. Сначала было не до того, а после позабыла. Да и как тут помнить о всяких глупостях, когда забот полон рот. То сыр варить нужно, то дворик озеленять.

Он, кстати, совершенно изменился. По стенам завился клематис, образуя волшебный ковер, усеянный сиреневыми звездами нежных соцветий. Тут и там выстроились пузатые глиняные горшки, в которых красовались апельсиновые и лимонные деревца и яркие герани.

Потемневший от времени навес в саду укрылся виноградной лозой и стал чудо как хорош. Да что навес, даже картошка и та радовала глаз, а все дело было в том, что кроме бобов, посаженных в междурядьях, на картофельном поле цвел однолетний дельфиниум, да так обильно, что оно казалось разноцветным лугом.

Цветов вообще было много. Они росли вдоль дорожек, буйствовали в горшках и кашпо, оккупировали огород и сад.

– Бархатцы и ноготки отпугивают всякую вредную насекомую мелочь, - следя за тем, как Надюшка с Лавандой высаживают цветочную рассаду в грядки с морковью и свеклой, рассказывала белая дама.
– Да и красиво. А настурция прогоняет вредителей с яблонь, не дает им болеть паршой.

– Вредителям?
– распрямилась упарившаяся, а от того злая девица.

– Яблоням, - из воздуха соткался Онуфрий Ильич.
– Язва ты чумазая. Умойся да корову на двор загони.

– Злые вы, - показала ему язык Лаванда.
– Уйду я от вас.

– Знамо дело, - смеялся домовой.
– Гарька твой заждался уже.

– Он не мой.

– Может и так, да только ты его, - насмешничал Онуфрий.

– Я тоже в стадо схожу, - послушав перепалку, решила Надюшка.
– Заодно шугану этого ухажера.

– Отказываться не буду, - побежала приводить себя в порядок Лаванда, - не дождетесь.

– Мамочка, я с тобой!
– во двор выскочила Вайолет.
– Только хлебца Маргаритке захвачу.

– А мы с Бэрри останемся дома, - на порог вышел Магнус с младшенькой на руках.
– Мы коров боимся.

– Дя, - подтвердила счастливая кудряшка.

– Эх вы, - фыркнула Лаванда, проходя мимо.

– И ухажеров твоих тоже, - поддел отец.
– Так и вьются вокруг нашего двора. Мерзавцы. И главное папаш своих подсылают ко мне.

– Папа мой!
– Бэрри прижалась к Доу.
– Нась, - поглядев на Надюшку и сестер, поправилась справедливая малышка.

– Ваш, - подтвердил Магнус.
– Так что папашам потенциальных ухажеров передать?

– Пусть идут лесом, - ответ Нади прозвучал категорично.
– Рано нам пока замуж. У ребенка детства не было, только-только отогреваться начала, а ты ее на каторгу послать готов.

– Я только замуж, - смеясь, отступил Доу.
– Но против такой грозной защитницы выступать не рискну.

– То-то же!
– Надюшка погрозила ему пальцем.

– Пошли уже, защитница, - поторопила Лаванда, успевшая перерасти мачеху на пару сантиметров.
– Огурчик заждался.

– Это кто же такой?
– позволяя увести себя со двора, спросила Надя.
– Поклонник?