За пределом

– Ну как же, - лукаво улыбнулась она.
– Дал дочкам цветочные имена, меня зовешь цветочком даже корова у тебя Маргаритка.

– Кхм, - откашлялся Магнус, скрывая смех.
– уела ты меня, Надин. И не поспоришь ведь.

***

Несмотря на все уверения близких появление домашней живности добавило Надюшке хлопот правда совсем иного рода, нежели она ожидала. Молоко и яйца… По скромному Надиному мнению их было слишком много. Три ведра молока и дюжина яиц ежедневно это через чур. Даже если делать творог, а потом и сыр, как предлагал хозяйственный Онуфрий Ильич.

– Не вижу никакой проблемы, - заявил поставленный в известность Магнус, с удовольствием поглядывая за тем, как его дочки уписывают творог со сметаной и вареньем.

Услышав папу, Бэрри и Вайолет подняли довольные мордашки, украшенные розовыми молочно сметанными усами и синхронно улыбнулись, а безусая и верно от того злющая Лаванда наоборот нахмурилась и промокнула салфеткой губки.

– Вкуснотища, - стянув с блюда ватрушку, похвалил Доу.
– А почему бы тебе не продавать излишки, цветочек? Та же Марджери с удовольствием купит. Она, кстати, уже спрашивала меня об этом.

– Можно конечно, - задумалась Надя.
– Особенно если не в ущерб семье. Заодно будет лишняя возможность пообщаться с народом. А то я кроме Поленьки и вас никого не вижу, сижу дома как колода замшелая.

– Глупости какие, - скривился Магнус и стал похож на себя прежнего.
– Была б моя воля… - не договорив, ревнивец досадливо взмахнул рукой и отвернулся, даже ватрушку отложил.

– Ты же сам предложил, - обняла его Надюшка.
– И потом я же только к соседям схожу ну и может быть в храм еще, и…

Лаванда, и прежде тяжело переносившая всякие нежности между мачехой и отцом громко фыркнула, отбросила ложку и демонстративно отодвинула от себя творог.

– Чего кривишься?
– переключился на старшенькую Доу.
– Сметана тебе не угодила или еще что? Или ты в блюстительницы нравственности записалась, а мы и не заметили? Может расскажешь тогда, откуда слухи пошли, что ты за Гарри бегаешь?

– Я?!
– задохнулась Лаванда. Я бегаю?!

– Ты, не я же.

– За этим очкариком?
– поразилась Надюшка, подхватывая на руки собравшуюся расплакаться Ягодку.
– И чего ты в нем нашла, в этом плюгавце?

– Не твое дело!
– огрызнулась девица.
– И никакой он не плюгавец…

– В общем так, - негромкий голос Магнуса прозвучал на редкость устрашающе. Слышались в нем и удары бича и металлическое звяканье.
– Чтоб хвостом крутить не смела. Услышу еще раз - высеку. Поняла, дочь?

– Только и знаешь, что сечь…

– Поняла?!

– Я все давно поняла!
– вся в слезах Лаванда кинулась вон из кухни.
– Вижу, что я всем мешаю!

– А не слишком ли ты к ней строг?
– нарушила похоронное молчание, воцарившееся за столом, Надя.

– В самый раз!
– пыхнул недовольством Доу.

– Не рычи на нас. Мы только за тобой бегаем, - Надюшка отмахнулась от него полотенцем.

– Ты не понимаешь, цветочек.

– Куда уж мне.

– Надин!

– Ну что Надин? Девочка выросла, а ты и не заметил. Нет бы подсказать чего, посоветовать по-отцовски. А ты рычишь как зверь. И чем тебе этот Гарри не хорош? Тоже мелких очкариков не любишь?

– Издеваешься?
– понял Магнус.

– Если только самую капельку, - ответила Надя, умывая Бэрри и следя за тем как умывается Вайолет.

– А вообще мы на тебя обиделись за крик и рык, а поэтому уходим в гости к тетушке Мардж. Правда, девочки?

– Авда - окрепшая за последние дня Ягодка была за любой кипиш кроме голодовки.

Набрав с собой гостинцев, они отправились в гости.

***

– А я то вас все жду-пожду, - обрадовалась соседка.
– Самой-то вроде бы неудобно в гости набиваться.

– Очень даже удобно. Вы же знаете, я вам рада всегда.

– Уж прям, - смутилась тетушка Мардж, принимая у Нади корзинку.

– А я давно говорил, - к женской компании присоединился похожий одновременно на капитана дальнего плавания и Санту-Клауса великан. Он был так же сед, бородат, дружелюбен и весел.
– Зайди, помоги с девочками. Да и осмотреть их давно пора, а ты все тянешь, мать, - мужчина укоризненно качнул головой, отчего крупная золотая серьга, вздетая в правое ухо, качнулась, привлекая внимание Бэрри.

– Дать, - тут же потребовала малышка и протянулась к капитану Санте.

– Все отдам, сердце мое, - заверил тот, подхватывая девочку на руки.
– Неравнодушен я к блондинкам, каюсь.

– Ну, началось, - засмеялась, глядя на это тетушка Марджери.
– Знакомьтесь, милые, это мой Мэдок.

– Дедушка Мэдок, - поправил ее капитан Санта-Клаус и подмигнул Фиалочке.
– От прекрасных эльфиек я тоже без ума. Идемте, моя леди.

Прежде чем согласиться, Вайолет вопросительно посмотрела на Надюшку и, только получив ее молчаливое одобрение, протянула ладошку хозяину дома.

– Ну, а теперь рассказывай!
– блеснули любопытством глаза Марджери.
– Да смотри, ничего не упусти.

***

– Ну, а теперь рассказывай, - вернувшись домой Надя приступила к мужу.
– Сколько я еще буду чувствовать себя дурой, тихушник ты несчастный? Партизан алеенский!

– О чем ты?
– удивился Доу.

– Обо всем!
– наступала на него Надюшка, попутно осматриваясь по сторонам в поисках не то скалки, не то заветной деревянной рыбки, а может быть даже и сковородки.

– Не ори на отца!
– на шум из кухни выглянула Лаванда.

– О!
– обрадовалась при виде ее мачеха.
– Тебя-то мне и не хватало. Бери девочек и марш в детскую. А мы тут с папой поговорим, - взвешивая в руке кочергу, велела она.

– Чего это она раскомандовалась?
– Лаванда, не ожидавшая такой экспрессии от обычно спокойной Нади, поглядела на отца. Тот вопрос проигнорировал, не сводя блестящих предвкушением глаз с жены.
– Ну все ясно, - догадалась девица. Хорошо еще, что ее ума хватило на то чтобы не сказать последнюю фразу вслух.

– Живо!
– подхлестнул Лаванду голос Надин.

– Ладно, - нехотя согласилась она.
– Пошли, мелкие. У меня конфеты есть.

– Феты?
– заинтересовалась сладкоежка Бэрри.
– Дать!

– А я не пойду, - неожиданно для всех заупрямилась Вайолет.
– Я с тобой останусь. Ругайся при мне.

– Летти, - растерялась Надюшка.
– При детях же нельзя. Некрасиво… И непедагогично… Какой же я тебе подам пример?

– Не пойду от тебя! Никуда не пойду!
– девочку начало потряхивать.