За пределом

– Эээ… - потянула Надюшка обескураженно.

– Понял тебя, цветочек. Все будет сей момент, - очень деловито пообещал Магнус и опять нырнул в кладовку.
– Вот, вот, вот и вот!
– подмигнул он, вернувшись.

А на столе тем временем появились ватрушки, зеленый лучок, оливки, копченая кефаль и вареные яйца.

– Я рыбу на салат планировала, - Надя задумчиво почесала нос, который ее никогда не подводил - чуял пьянку мало не за неделю.

– Хозяюшка моя, - похвалил Доу и набулькал ей наливки.
– Окорочок бери, - принялся пластать мясо.
– И до дна! А после поговорим на трезвую голову.

– Так вставать же…

– У тебя помощников полный дом, неужели не управятся?

– Магнус…

– Хватит уже! Пей, я сказал! И слушай! И не спорь.

– Твое здоровье, - Надя помахала рукой трезвости.

– Твое, - набулькал и себе из графинчика Доу.
– Закусывай теперь. И молчи Единого ради.

Лихо опрокинув в глотку содержимое своего стакашка, Магнус крякнул и закусил ватрушечкой.

– Мать моя была женщиной удивительной. Мало того что хороша собой несказанно, так еще и добра, и благочестива. А голос? Надин, если бы ты только слышала ее пение, эх… Но все это мелочи, цветочек, потому что мама была проклята.

– Ох, - Надя прикрыла ладошками рот.

– Нет, - посмотрел на жену Магнус, - ты все неправильно поняла, родная. Маму никто не проклинал, и она ничем не болела. Единый судил ей стать волшебницей, феей, материальным духом жизни. Для кого другого это было бы счастьем, но только не для представительницы нашего клана.

– Почему?

– Магия в Алеене служит королю и гильдиям…

– Я помню.

– Помнит она, - Доу усмехнулся и снова наполнил стаканы.
– Цветочек ты мой нежный… Если бы дознались со стороны, смерти ей было бы не миновать. Из клана не уйти - и без чудес жить не получится. То цветок какой оживит, то бельчонка, то приговоренного к смерти. Ты пей, Надин, пей… Конечно будь мама простой горожанкой, отдали бы ее в монастырь и всех делов. Стала бы святой почище Кармеллы. Да… А к палачам святость не пристает! Не положено ей!

Магнус выпил и замолчал надолго, на жену не смотрел, а та сидела ни жива ни мертва.

– Прятали ее дар долго. Сначала родители, потом отец, а там и я подключился. И не уследили. Ты, пей, Надин, и не плачь. Хотя я тоже плакал, я и сейчас…

– Они ее… - Надюшка никак не могла выговорить страшное слово, - убили?

– Щас тебе! Маму заставили лечить по приказу, велели выводить цветочки на потеху королеве, и ядовитые ягодки на пользу ее венценосному супругу. А чудеса по приказу не делаются!
– он грохнул кулаком по столу.
– Они от сердца идут! Вот она и не смогла, перегорела, высохла вся, пеплом покрылась, слегла. Три года мама болела прежде чем… - Магнус потряс своим графинчиком, не сразу сообразив, что он пустой.
– Ладно, цветочек, не о том разговор. Тогда в лесу я поначалу психанул, а потом решил послушать рогатого. Ну а тот увидал во мне волшебную кровь и предупредил, что мамин дар скорее всего перейдет к моим детям. К девочкам.

– Поэтому ты и не рассердился, узнав про Летти?

– Я обрадовался. А еще возблагодарил Единого за то, что послал мне тебя. И не спорь, - видя, что она открыла рот, прикрикнул Доу.

– Не буду, - придвинула стул поближе к мужу Надя.
– А ты не шуми, дочек перебудишь.

– Их из пушки не поднимешь, - Магнус поцеловал ее в макушку.
– Так что не переживай, цветочек, Летти в дубраве хорошо будет. А не захочет к башахауну идти - придумаем что-нибудь. Я уж грешным делом хрен к носу так и сяк прикидывал… Что ты смеешься?

– Представила.

– Чего?
– недопонял подвыпивший Доу.

– Сам знаешь что.

– Бесстыдница.

– Уж какая есть. Мучайся теперь со мной, - лукаво улыбнулась Надюшка.
– Так что ты надумал?
– уже серьезно спросила она.

– Есть варианты, - Доу в подробности вдаваться не стал.
– Но в любом случае неволить Вайолет я не стану.

– Ты у меня молодец. Умный красивый надежный любимый.

– Говори, говори, мне нравится, - расплылся в довольной улыбке Магнус.
– А нет, постой, - погрозил он пальцем.
– Признавайся, в чем провинилась?

– Я вроде тебе уже все рассказала, - хмель все-таки стал завладевать ею.

– Все? А чего ж хвалишь тогда? Бланш бывало…

– Дурак! При чем тут твоя Бланш! Я ему про любовь, а он про первую жену!

Магнус на это крякнул, разулыбался и потащил жену на колени.

– Пусти!
– шепотом ругалась она.
– Алкашина алеенский! Уронишь!

– Ни за что, - доверительно сообщил Доу.

– Магнус!

– Чшшш! Тихо! Я ведь думал, что любил ее, - сжав Надюшку так что ни охнуть ни вздохнуть, заговорил он.
– Оказалось, ни хрена подобного! Одна ты кругом. Наваждение мое, дурман трава. Случись с тобой что - сдохну. Поняла ли?

– Магнус…

– Поняла?!

– Что случилось?

– Может и ничего, - прошептал он куда-то в волосы жены.
– Может зря тебя пугаю.

– Уже напугал, - призналась Надя.
– Рассказывай теперь.

– Утром. Как там Нуфрий говорит: ' Утро вечера мудренее.'

– Издеваешься?
– мрачно спросила Надюшка.
– Я ж не усну. А давай я тебя попрошу как следует?

– Надин?
– он удивленно посмотрел на жену.

– Ну а что?
– расхрабрилась та.
– Тем более, что ты обещал.

– Дело серьезное, а ты?..

– А я на все готова, - заверила Надя.
– Только не на столе. Это моя принципиальная позиция.

– Злопамятная? Правильно, - одобрил Доу. А как хочешь? У стола? На стуле? У стены?

– Не знаю, - растерялась Надюшка.
– Только, пожалуйста…

– У стола, - раненым зверем рыкнул муж, услышав заветное слово.

– Как скажешь.

– Меньше разговоров, - усаживая Надю на столешницу, велел он.

– Не на столе…

– Помню, помню, - стаскивая с жены и отбрасывая в сторону кружевные панталончики, торопливо согласился Доу.
– Разворачивайся.

– Ой, - Надюшка успела только пару раз моргнуть, как оказалась распластанной на столе. Лицом к лицу с копченой рыбой.

– Что опять не так?
– прохрипел Магнус, опускаясь на колени.

– Все так быстро сегодня, - поделилась она с кефалью. Та по понятным причинам ничего не ответила, безразлично глядя в пространство мутными бельмами.

– Уж так получилось, - Доу бесцеремонно подтянул ее поближе к краю стола и задрал юбку. Жадно оглядел стройные ножки в кружевных чулках, аппетитную круглую попку… - Красиво!

– Магнус!
– немедленно покраснела жена. Вся. Даже попа заалела.
– Ты меня смущаешь.

– Это я еще не начинал, - хрипло хохотнул он и лизнул между широко разведенных ножек.
– Сладкий цветочек, - отозвался одобрительно.
– Дай поцелую, - приник к повлажневшему шелку лона.

***

Чуть ли не впервые за последний месяц Надюшка проснулась просто потому что выспалась. И немудрено, судя по тому, что солнышко заглядывало в окна спальни, было уже за полдень.