За пределом

– Аха-аха-ха, - схватился за бока Блез, покатываясь со смеху.
– Ну и грозная ты! И страшная! Но больше смешная! Настоящая теща! Придется видно слово заветное давать.

– Слово?
– гнев с Нади как дождем смыло. Ледяным. Сказки всякие вспомнились, легенды. И все больше про сидхе, и эльфов. И про договора с ними.

– Не бойся, Надин. Я не обману тебя и эту чудесную девочку. Клянусь охранять ее, оберегать и никогда, слышишь, Надин, никогда ни к чему не принуждать.

– А еще не охмурять, не воровать и в лес к себе не заманивать, - подхватила Надя.

– Блез, самым святым для тебя заклинаю, дай девочке вырасти и самой выбрать.

– Об этом даже не беспокойся. Мы - бессмертные живем неторопливо. Что для нас год, пять лет, десять? Миг. И если тебе нужно только время, не тревожься.

– Все равно страшно, - Надюшка устало опустилась на каменную плиту, башахаун присел рядом.

– Как там Аполлин?
– помолчав, спросил он.

– Веселая. Сад при ней совсем волшебным стал.

– Передай, что в гости ее жду. И сама тоже приходи. С мужем и дочками.

– Он не отпустит.

– Молодец. Я б тоже не отпустил.

– Слушай, - встрепенулась Надя, - а хочешь с одной дамой познакомиться? Ну типа пока Летти маленькая? Она такая вся из себя фигуристая. Габаритами святой Кармелле не уступит. И характер у нее УХ! И любви не хватает.

– Любви только жадным не хватает, - заметил Блез.
– К остальным она приходит. Только разная.

– А ведь верно, - в который уже раз Надюшка поразилась мудрости лесного духа.
– Так что с Одеттой знакомиться будешь?

– Нет, - не сводя глаз с Вайолет, отказался башахаун.
– Если хочешь знать, я бы саму святую Кармеллу не поменял на эту девочку.

– Я примерно так и думала… Но попробовать-то стоило.

Так они и сидели, изредка перебрасываясь короткими фразами, любовались играми Летти и закатом.

А потом Блез замычал!

***

– Мууу!
– раздалось громогласное.
– Мууу!

– Аааа!
– завопила со сна Надя, увидев склонившуюся над ней рогатую коровью башку.

– Мамочки!
– вторила ей Летти, которая испугалась за компанию.

– Доброе утро, спящие красавицы!
– подбоченилась Лаванда.
– Задрыхли у дороги, подходи кто хочешь, делай чего надо! И это называется…

– Ну все!
– вскочила на ноги Надюшка.
– Ты попала, детка! Сейчас я тебя!

– Мы тебя!
– поддержала ее Вайолет.

– Молодец, Летти! Лови эту вредину! Заходи слева! В клещи возьмем!

– Неблагодарные, - хохотала Лаванда, улепетывая от них со всех ног.
– Сами меня до полусмерти напугали, а теперь побить собираетесь. Главное дело, залезли на старый жертвенник, ручки сложили, глазки закрыли и лежат тихонечко. Я уж было подумала, что вас альвы выпили.

– Да!
– чуть запыхалась Надя. Больно уж ловко скакала по лугу падчерица.
– Они нас выпили, а мы тобой закусим!

– Защекочем, - грозилась Летти.
– Она щекотки боится, мам.

– Лучше кровь выпейте, - наддавала старшенькая.

– Му!
– поддерживала царившее безобразие Маргаритка, и ей вторила Морковка.

Набегавшись, они упали в траву.

– Хорошо-то как, - глядя на облитые розовым закатным вином облака, сказала Надя.

– С тобой всегда так, - беззаботно улыбнулась Вайолет.

– Это потому, что она умеет устроить праздник на ровном месте, - задумчиво ответила Лаванда.
– Я и не знала, что так можно. Спасибо, Надин.

– Эй, прекрати, - велела та.
– А то я подумаю, что это тебя подменили сиды. Забрали себе нашу родную вредину, оставив вместо нее морок.

– Сиды? Кто это?
– заинтересовалась Летти.

– Пошли домой, по дороге расскажу.

***

Вечером, дождавшись, когда девочки уснут, Надя пошла с повинной к мужу.

– Магнус, - позвала, замерев рядом с кроватью, - мне надо с тобой поговорить… Вернее признаться…

– Что случилось, цветочек?
– приподнялся на локте тот.
– Как ты себя чувствуешь? Кто-то обидел? Не молчи.

– Все хорошо, - чуть не плакала она.
– Просто…

– Иди сюда, - Доу заставил жену присесть рядом, обнял, заглянул в лицо.
– Рассказывай.

– Блез заберет себе нашу Летти!
– горячечным шепотом Надюшка выпалила то, что каленым железом жгло ее весь вечер.
– Утащит нашу девочку в лес! И я одна виновата в этом! Мало того, что забрела в его дубраву, так еще и болтала о том, как хорошо быть царицею лесною. Сглазила! Накаркала!

Последние слова она договаривала, уткнувшись в мужнино плечо и рыдая в три ручья.

– И всего-то?
– прижал ее к себе Магнус.
– Нашла из-за чего слезы лить.

– Что значит это твое 'всего-то', - вскинулась Надя.
– Ты совсем сдурел?
– она с силой ткнула Доу, отбила кулак и опять заплакала.

– Убилась? Дай поцелую - враз пройдет, - осклабился этот идиот.

– Ну и кто из нас дурак?
– посмотрев на него, шмыгнула носом Надя.

– Замнем для ясности, - подмигнул Магнус и нежно утер ее слезы.
– Как тебя угораздило башахауна встретить? И главное когда?

– Слушай, - погрустнела Надюшка, - только не перебивай, попросила начиная исповедь.

– Вот и все, - закончив, снова часто заморгала, задышала тяжело - душили слезы.

– То есть Блез тебе приснился?

– Да, - совсем тихо ответила она.
– Только знаешь что… Когда Лаванда разбудила нас, у Летти на голове был маковый венок…

– Ясно, - Магнус спустил ноги с кровати.
– Пошли на кухню, поговорим, чайку попьем.

– Я не хочу, - отказалась Надюшка.
– Завтра вставать чуть свет.

– Надо, - подхватив жену на руки, отрезал он.
– Сейчас бахнем по стаканчику, обсудим все, а уж потом баиньки.

Зная, что спорить с мужем бесполезно, Надя не сопротивлялась. Она позволила усадить себя за стол и стала наблюдать за тем, как он сервирует чай.

Первым делом Магнус бухнул чайник на плиту, потом выставил на стол кружки и застыл в задумчивости.

– Ага!
– обрадовался неведомо чему и скрылся в кладовке, чтобы через минуту вернуться, держа в руках бутыль вишневки и окорок.