За спичками

Подув на свой кофе, Анна-Лийса опять спросила:

– Куда же он ушел?

Таинственный вид хозяев удивил Анну-Лийсу. Но тут Хювяринен, шутки ради, сказал:

– Уж не поехал ли твой муж в Америку?

– Неужели туда поехал? – удивленно спросила Анна-Лийса.

Сначала она даже не поняла всей серьезности дела, так как ее ошеломили слова хозяина. Она хотела получше расспросить, но тут хозяйка, желая отвести ее от этого разговора, крикнула своим детям:

– Ах, паскудные! Сходили бы вы лучше посмотреть бочонок с квасом, может, он набух и больше не течет.

Очевидно, ребята уже раньше бегали осматривать этот бочонок, так как мальчик, по имени Эса, сказал: – Он еще течет.

– Теперь капает и даже в другом месте, – добавила одна из девочек.

– Да, но зачем же Ихалайнен в Америку поехал? – с тревогой спросила Анна-Лийса, имея самое смутное представление об Америке.

Хозяйка опять сделала попытку увильнуть от ответа. Она крикнула детям:

– Ах вы, поросята! Возьмите муки и сделайте замазку. Замажьте щель в бочонке, а то квас вытечет.

– Пошли делать замазку! – закричали дети. И тут вся стая ребят кинулась к ящику с мукой. Набив мукой свои рты, они принялись жевать ее, чтобы сделать из нее замазку.

Анна-Лийса была поражена поступком Ихалайнена. Она опять спросила:

– А что сказал Ихалайнен, надолго он задержится в пути?

– Может, и ненадолго… А впрочем, кто знает все эти мужские пути и дорожки, – хитрил Хювяринен.

Хозяйка же постаралась еще больше запутать дело, сказав:

– Пыли у нас много в риге, надо было бы посбивать там лишнюю пыль. В прошлый раз молотили – так чуть не задохнулись в этой пылище.

– А что же с Ихалайненом случилось, зачем же он в Америку уехал? – со вздохом переспросила Анна-Лийса.

Хювяринен попытался слегка намекнуть Анне-Лийсе, что именно произошло в самом деле. И поэтому он шутливо сказал:

– Кто может понять наши мужские дела?.. Быть может, он поехал себе искать другую Анну-Лийсу.

Теперь Анна-Лийса совершенно растерялась. Душевное волнение ее было так велико, что слова Хювяринена она восприняла буквально, хотя и не совсем с полной ясностью. В общем, она поняла, что дело обстоит крайне плохо.

Все молчали. Анна-Лийса сидела задумавшись. Хозяйка досадовала, что Анна-Лийса не уходит, ведь задерживалось шитье одеяла. К тому же она боялась новых расспросов, которые могли бы раскрыть тайну дома еще до оглашения. И чтоб ускорить уход Анны-Лийсы, она прибегнула к маленькой хитрости. Она сказала ей:

– Ведь тебе долго плестись, а до темноты надо бы успеть дойти до дому… Хотя вряд ли разбойники ходят ночью по этой дороге…

Хитрость помогла. Напуганная Анна-Лийса тотчас стала прощаться.

Хозяйка с облегчением сказала после ее ухода:

– Наконец-таки догадалась уйти… А ну, поросята, прочь от короба! Жрете тут муку, как хорошие лошади.

Анна-Лийса шла домой крайне взволнованная. Впрочем, с одной стороны она даже была спокойна, так как знала теперь, что Антти уехал в Америку, а не в канаве валяется. Однако она никак не могла понять, почему Антти уехал, ничего ей не сказав.

С такими мыслями она вернулась домой, где ее ждала Майя-Лийса, у которой все уже было готово для того, чтобы побыстрей сварить кофе.

Анна-Лийса разделась и спросила, напоила ли Майя-Лийса мерина. Получив утвердительный ответ, она ничего не сказала. Казалось, не о чем было говорить. Все было настолько непонятно, что Анна-Лийса решила скрыть это дело, тем более, что Хювяринен сделал намек, по которому выходило, что Ихалайнен поехал за новой женой. Тут она смутно почувствовала себя покинутой женой. А какая женщина охотно признается, что муж охладел к ней?

Она стала думать, как бы ей скрыть это дело. И поэтому с подчеркнутым оживлением объявила:

– Юсси Ватанен сватается к дочери Пекка Ройваса.

– К его старшей дочери?

– Говорят, будто к Лийсе сватается.

– Пора уже замуж идти дочерям Ройваса, – добродушно сказала Майя-Лийса. И с этими словами она взяла приготовленные лучинки, так как была уверена, что сейчас кофейник будет на огне. При этом она нетерпеливо покашливала.

Но Анна-Лийса, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ей непременно хотелось как-нибудь скрыть свою тайну. И поэтому она сказала:

– Двадцать три мерки платил Хювяринен работнице Анне-Прийте за жатву овса.

У Майи-Лийсы больше не хватило терпения. Она прямо заявила:

– Гляди, уж вода скисает в кофейнике.

Тут Анна-Лийса, вспомнив наконец о спичках, ахнула:

– Господи помилуй! Ведь я же совсем забыла про спички.

Тут Майя-Лийса стала тряпкой вытирать печку так, что из очага зола посыпалась.

В своей тревоге Анна-Лийса не знала, что и сказать. И окончательно растерявшись, всю вину свалила теперь на Антти:

– Всегда так бывает, когда бестолкового человека посылаешь по делу, – приходится потом все самой исполнять, да и то не выйдет толку… Что-то с моей памятью случилось…

Майя-Лийса мрачно притихла. В воздухе нависла гроза. Анна-Лийса, забыв о своем горе, сказала примирительным тоном:

– Ты пожуй сухие кофейные зерна и потом сахаром закуси.

Но нет! На это не согласилась Майя-Лийса. Она зашипела, как ведьма, и вдруг крикнула:

– Нельзя жить в такой нетопленой лачуге! Ведь у тебя дом не лучше, чем гнездо у сороки!

Она была совершенно права. Анна-Лийса всецело согласилась с этим. Она села было за прялку, но дело не спорилось. Задумалась, но ни к чему не пришла. Между тем, Майю-Лийсу томила неимоверная жажда, она едва не умирала, до того ей хотелось кофе.

Но голь на выдумки хитра. Майя-Лийса спросила: – Найдется у вас точило?

Узнав, что точило имеется, Майя-Лийса рассудительно, сказала:

– Тогда можно добыть огонь. Надо испробовать. Принесли точило, и женщины принялись добывать огонь. Одна вертела ручку, а другая, взяв какое-то железо, прижала его к вертящемуся кругу.

– Искры хорошо отскакивают. Что бы нам такое зажечь? – радостно сказала Майя-Лийса.

Поднесли паклю. Совали ее и так и этак, огня все же не получалось.

– Верти быстрей! – скомандовала Майя-Лийса и, сделав свирепое лицо, нажала изо всех сил на железо. Однако пакля не загорелась.