За спичками
Шрифт:
Эти слова несколько успокоили Анну-Лийсу. Жена кузнеца добавила:
– Будешь одна ползать по сугробам за дровами:.. Узнаешь, как жить одной… Да чем же тебе плохо быть женой Тахво Кенонена? Будешь мадам портниха… На селе будешь жить… Чего тебе тут плесневеть… Ведь в доме Пунийна имеется даже горница, совсем, как у господ.
Анна-Лийса задумалась. Перспективы были хорошие. Однако она сказала:
– А если он вернется?
– Какой же леший его вернет, если он теперь навеки успокоился! – воскликнула Майя-Лийса.
В этот момент к дому подъехал сын Кеттунена, у которого в свое время
Слухи о большом кораблекрушении подтверждались. Об этом сын Кеттунена слышал на своем пути. И вот теперь брошенная лошадь и оставленный в телеге сюртук явились, так сказать, вещественными доказательствами бегства.
Заканчивая свой рассказ, сын Кеттунена простодушно сказал:
– В общем, от вашего Ихалайнена ничего не осталось, кроме вот этого сюртука. А от Юсси Ватанена, кажись, даже и этого не осталось… От него осталась лишь фляга с водкой, которую мы нашли в телеге.
Эта история окончательно рассеяла сомнения Акны-Лийсы. Жена кузнеца с усмешкой спросила ее:
– Поверила теперь или все еще сомневаешься? Сын Кеттунена снова стал рассказывать:
– Перед тем как ехать в Америку, они оба вели в Йоки совершенно безбожную жизнь. Они там пьянствовали и дрались. И даже пришлось позвать рабочих с винокуренного завода, чтоб как-нибудь усмирить этих буянов… Там была сумятица! На весь город шел крик и стенание, когда ваш Ихалайнен чесал палкой по спинам этих ребят с винокурни.
– Боже мой! – ужаснулась Майя-Лийса. – Какую неприличную жизнь они вели перед своим уходом в иной мир.
Сын Кеттунена уехал. Только теперь поняла Анна-Лийса, что за человек был ее Антти – грубый и пьяный драчун. Майя-Лийса воскликнула:
– Скажи спасибо господам из Йоки, которые избавили тебя от него! Вот Тахво Кенонен совсем иное дело. Этот позволит скорей себя избить, чем пойдет колотить других.
Анна-Лийса согласилась с этим:
– Тахво Кенонен всегда был тихий мужчина, Ихалайнен и Ватанен не раз избивали его в молодости. А он и тогда только охал и после к доктору бегал, чтоб поправиться.
Таким образом поднялся престиж Тахво Кенонена и окончательно снизились заслуги Ихалайнена. Теперь Анна-Лийса спокойным тоном заявила:
– Туда ему и дорога, этому выродку!
И она тотчас стала помогать Майе-Лийсе в ее приготовлениях к переезду. Она сказала:
– Давай вскипятим воду и ошпарим кровать со всех сторон, чтоб передохли все клопы и тараканы.
Так они и сделали. Ошпарили кровать и потом лучинкой очистили все щели. Наводя чистоту, Анна-Лийса сказала:
– Кто бы мог думать, что мой Ихалайнен был таким, как он оказался… Нет, наверно, его Юсси Ватанен сбил с пути.
Тахво Кенонен вернулся к вечеру. В селе он нанял дом Пунийна и прихватил с собой десяток перевозчиков, чтоб забрать отсюда все вещи.
Однако пора была осенняя, ночи темные, и поэтому перевозку решили отложить до утра. И все перевозчики остались ночевать в доме Ихалайнена.
Теперь Кенонен в полной мере проявил себя хозяином. Впрочем,
перед этим он подарил Анне-Лийсе свой свадебный подарок. Верный своему обещанию, он купил в магазине кружева. И вот, подарив эти кружева Анне-Лийсе, он велел освободить стол от всяких вещей. И когда это было сделано, он сел на стол по-портновски и сказал Анне-Лийсе:– Ну-ка, неси сюда какую-нибудь твою рубашку, поновее… Сейчас сам Тахво Кенонен пришьет кружево к подолу.
– Да на что эти кружева мне, пожилой уже женщине? – застеснялась Анна-Лийса.
Но тут перевозчики подбодрили ее словами:
– Неси, неси рубашку Кенонену… Чего там еще… Пускай Кенонен подошьет кружево.
Анна-Лийса повиновалась. Сидя на столе со скрещенными ногами, Тахво Кенонен принялся за работу. Один из перевозчиков сказал:
– Не в каждом доме такой товар сидит на обеденном столе.
– Еще бы! – с гордостью отозвался Тахво Кенонен. Другой перевозчик сказал:
– До чего дошло! Раньше в Липери на столе держали только лишь хлеб, миску с кашей и священное писание…
Вдевая нитку в ушко иголки, Кенонен хвастливо заметил:
– Раньше, может, и не сидели на столах, а теперь сидят, раз сам Тахво Кенонен прибыл в Липери. Ну-ка, Анна-Лийса, поставь на огонь кофейник для перевозчиков, Да только побольше положи туда кофе и цикория, чтоб кофеек был покрепче.
Липерские перевозчики, как и все прочие липерцы, были знамениты своим умом. Уж если они кого-нибудь и хвалили, так только в соответствии с его собственными за слугами. И вот теперь началось восхваление Кенонена и всего этого удивительного бракосочетания.
Перевозчики сидели во всех углах избы. Они подмигивали друг другу и переговаривались с самым серьезным видом. Один из перевозчиков сказал:
– Ну, если Кенонен пришивает кружево к подолу, значит, он останется в этом доме хозяином!
Сидящий на столе Кенонен заносчиво подтвердил это:
– Да, останется Тахво Кенонен хозяином дома!.. Этот дом теперь – дом Тахво Кенонена, хотя бы сам главный черт помешал мне!
– Значит, будешь здесь хозяином?
– Хозяином.
Тут опять послышались голоса перевозчиков. Один из них сказал:
– Хорошая жизнь открывается теперь перед Кеноненом. Ведь Ихалайнен неплохо содержал свое хозяйство.
Другой перевозчик подмигнул первому:
– Да, широкая дорога теперь перед Кеноненом!
– Широкий путь! – сказал кто-то еще. И тут кто-то пробасил, сплюнув:
– Вот уж он подшивает кружева к подолу рубашки Анны-Лийсы…
Перевозчики не переставали похваливать Кенонена. Анна-Лийса начала опасаться, что они обдерут Кенонена, возьмут с него лишнее за свою похвалу. И поэтому она сказала перевозчикам:
– Да бросьте вы тараторить и пустое молоть. Перевозчики замолчали.
Кенонен приказал Анне-Лийсе:
– Ну-ка, дай простокваши перевозчикам, ведь ее не повезешь в село, придется выплескивать… А что останется, дайте свиньям… А свежее молоко вылейте в пивную бочку… Завтра продадим его сельским жителям.
Кенонен пришил к подолу кружева и, швырнув рубашку Анне-Лийсе, сказал:
– На, прими эту шикарную рубашку. Иди в баню и там надень ее.
Анна-Лийса взяла рубашку, и тут портной спросил ее: