За все в ответе
Шрифт:
П е т р о в. Не тайна. Я по ее часам все узнал.
О л и м п и а д а. Как — по часам?
П е т р о в. Обыкновенно. У Бодренковой — часы «Звезда». Выпускали их сразу после войны. Уже много лет прошло, как их сняли с производства. А у нее сохранились. Значит, берегла, мало пользовалась.
О л и м п и а д а. Не понимаю.
П е т р о в. А чего тут понимать-то? У нее явно был перерыв в работе. Может быть, дети росли, может, муж хорошо зарабатывал. Если бы работала все время, обязательно сменила бы часы. Все женщины следят за модой. Вот у вас «Заря» последнего выпуска. А то, что работает недавно, тоже видно сразу — мельтешила,
О л и м п и а д а. И все так просто?
П е т р о в. Все очень просто.
О л и м п и а д а (осторожно). Вы кроме этой профессии еще что-нибудь умеете?
П е т р о в. Умею. До армии я слесарем работал, в армии — шофером, а когда в университете учился, и дворником был, и почтальоном, и санитаром в психбольнице.
О л и м п и а д а. Значит, в случае чего семью сможете обеспечить?
П е т р о в. Обеспечу…
После обеда они пьют кофе и рассматривают альбом с семейными фотографиями.
О л и м п и а д а. Это Танин отец. Погиб на фронте.
П е т р о в. Тань, а тебе, оказывается, больше тридцати?
О л и м п и а д а. Это почему же? Ей двадцать пять.
П е т р о в. Но война закончилась больше тридцати лет назад.
О л и м п и а д а. А, он погиб при выполнении боевого задания. Ну, это тоже как фронт. Он был военным моряком. Искал мины на Черном море. Это тралением называется. Подорвался, и осталась одна фотография.
П е т р о в. Я думаю, эту фотографию следует увеличить. Сделать хороший портрет. Я это могу.
О л и м п и а д а. Если сделаете, я буду очень благодарна. Это ведь единственная память о нем. Были еще письма, но сгорели. У нас на старой квартире пожар был…
В цехе.
П е т р о в и работница В и ш н я к о в а.
П е т р о в. А почему вы так считаете?
В и ш н я к о в а. А у нас все так считают. Знаете, как у нас между собой нового начальника называют?
П е т р о в. А меня как называют?
В и ш н я к о в а. Псих ненормальный… Вы не подумайте чего, мы это по-доброму.
П е т р о в. А начальника как?
В и ш н я к о в а. Механизм.
П е т р о в. Почему?
В и ш н я к о в а. А он всегда говорит: цех должен работать как механизм. Вот все и крутимся-вертимся. При Кашкине было по-другому.
П е т р о в. Кашкин начальником цеха не был.
В и ш н я к о в а. Все равно он все подпирал. У нас ведь как: если начальник глуповатый, ему заместителя поумнее подбирают.
П е т р о в. А в чем при Кашкине было по-другому?
В и ш н я к о в а. Работа в удовольствие была, а этот только командует. Ты мне скажи, чего мужики так любят командовать? Все чтобы по-военному. Даже в газетах все — штурм, битва, схватка, широким фронтом… Чего смеешься-то? Я правду говорю. Война давно кончилась. Если бы вы работали одни, без баб — ну и командовали бы друг другом, а чего нами командовать? С нами надо разговаривать ласково. Кашкин, бывало, зайдет на участок к нашему мастеру, улыбнется так во весь рот и скажет: «Серафима, и чего это ты с утра такая красивая!»
Так Серафима весь день как на крыльях летает. А этот только: «номенклатура изделий, протокол дефицита, я сделаю выводы…».В конторке начальника участка. К а ш к и н и П е т р о в.
К а ш к и н (по телефону). Ну что, милый, ты сам все знаешь, зачем тебе указания? Третью бригаду только не выпускай из-под контроля, там много новичков. Все. Спасибо. (Кладет трубку.) Так на чем мы остановились? Да. Прокопенко. Думаю, что месяца через два его снимут.
П е т р о в. Почему вы так считаете?
К а ш к и н. Сейчас подготовительный дает номенклатуру изделий в две тысячи единиц. С переходом на новые аппараты будет давать до трех тысяч. И он уже не в состоянии будет контролировать. Он не справится с нагрузкой.
П е т р о в. А кто, по-вашему, мог бы справиться?
К а ш к и н. Никто. Человеку это не под силу. Несколько лет назад, когда цех был маленьким, Прокопенко был бы идеальным руководителем. Он все помнил бы, держал бы в своих руках, все контролировал. Концентрация власти необходима, но до определенных пределов. Руководитель может принять десять обоснованных решений в час, но двести решений за это время — никто не может. Для пользы дела здесь надо делиться ответственностью.
П е т р о в. А если люди не хотят брать ответственность? Без ответственности проще и легче жить.
К а ш к и н. А это смотря какая ответственность. Отвечать, не имея возможности изменять, — одно, а отвечать за свои решения — это, кроме всего прочего, еще и интересно, это еще и удовольствие. Сделал и видишь — получилось, а если не получилось, так знаешь почему.
П е т р о в. Именно поэтому вы и ушли из цеха?
К а ш к и н. Да. С Прокопенко неинтересно работать.
П е т р о в. А если бы вас поставили начальником подготовительного, вы смогли бы вытянуть цех из прорыва?
К а ш к и н. А меня не поставят начальником.
П е т р о в. Почему?
К а ш к и н. На мне клеймо заместителя. На каждом человеке есть какое-нибудь клеймо. Этот — весельчак, этот — дамский угодник, а я — заместитель. Я всегда был хорошим заместителем. К этому уже привыкли.
П е т р о в. А может быть, вы сами к этому привыкли?
К а ш к и н. Может быть…
В кабинете начальника участка. П р о к о п е н к о отдает распоряжения.
П р о к о п е н к о (по селектору). Шестую и седьмую линии перевести на шестьсот двадцать четвертый. Как меня поняли?
Г о л о с п о с е л е к т о р у. Понять — поняли. Переналаживаться опять надо.
П р о к о п е н к о. Значит, надо.
Г о л о с п о с е л е к т о р у. А нельзя с запасом, что ли? У меня рабочие матерятся уже.
П р о к о п е н к о. Это указывает только на низкий уровень воспитательной работы на вашем участке. У меня все.
Г о л о с п о с е л е к т о р у. Господи, когда эта свистопляска кончится? На повышение его выдвинули бы, что ли…
Прокопенко отключил селектор. Входит С а м с о н о в, положил на стол анкеты.