За все в ответе

К о н с т а н т и н о в. Это вы с Михаилом Петровичем решайте.

П е т р о в. У нее срочное производственное задание.

Л ю д м и л а И в а н о в н а благодарно улыбнулась Петрову и исчезла.

К о н с т а н т и н о в. Побольше бы таких работников. Я ее буквально отвоевал в заводском музее.

П е т р о в. Конечно. Все завоеванное дорого.

К о н с т а н т и н о в. Ты что, недоволен ею?

П е т р о в. Доволен — не доволен. Не в этом суть. Вопрос надо ставить точнее: годится или не годится.

К о н с т а н т и н о в. Тогда я не знаю. Кому же, как не учительнице, здесь работать. А она — учительница, значит, воспитатель.

П е т р о в. Именно поэтому.

К о н с т а н т и н о в. Разве это плохо?

П е т р о в. Это не плохо. Но когда человека воспитывают непрерывно, это раздражает. А раздраженный человек очень часто поступает наоборот. Она учительница и говорит истинами. Она привыкла иметь дело с детьми, а здесь взрослые, которые сами знают, что можно и чего нельзя, что хорошо и что плохо. Но не получается иногда. И у меня не получается и у тебя. И надо хотя бы понять — почему? А это, между прочим, самое сложное. А у нас часто работают с людьми те, которым просто противопоказано работать именно с людьми. Машину не доверяют человеку, у которого нет шоферских прав, даже перекрывать вентили в котельной и то нужны специальные знания. Людмила Ивановна — добрая, порядочная женщина, но она не подготовлена, чтобы работать с людьми, правда, ее можно еще научить. А вот ее начальник Гладков, который всю жизнь занимался охраной мясокомбинатов, почему он у вас руководит отделом кадров? Почему эксперт по охране должен быть экспертом по работе с людьми? Или Самсонов?

К о н с т а н т и н о в. А что опять Самсонов?

П е т р о в. Сегодня снова с его участка две работницы подали заявления об уходе. Вчерашние абитуриентки Тимакова и Лукашина.

К о н с т а н т и н о в. Жаль… Тимаковых целая династия на заводе. А что случилось?

П е т р о в. Накричал на них. Когда двадцать лет назад он кричал на их матерей, те даже не волновались. Мало ли, накричал — не рассыплюсь, может, у человека настроение плохое. И вообще, мужик — хозяин. Сейчас все изменилось. Неужели такие, как Самсонов, этого не понимают? Сегодня эти мальчики и девочки понимают, что такое хорошо, что такое плохо, их этому научили. Теперь они приходят не просто работать, они еще ищут в этом смысл.

К о н с т а н т и н о в. Ты думаешь, мы этим не занимаемся? Да мы все делаем для выпускников школы. Пришли на завод самые совершенные полуавтоматы. Мы на них ставим только молодых. А они поработали и разбежались. Видите ли, неинтересно! Поставил, снял, поставил, снял.

П е т р о в. Ну и прекрасно! Знаешь, в геологии существует принцип: важно не только найти руду, не менее важно доказать, что в данном месте нет руды и искать ее здесь больше не надо. И что вы прицепились к этим полуавтоматам? Пусть на них работают женщины. Приятная, привычная, почти механическая работа, почти как стирать или гладить. А молодых надо бросать на узкие участки, где еще надо искать выход из трудных положений. Ведь искать же всегда интересно. Да и себя можно показать.

К о н с т а н т и н о в. Ты прав. Мы это делаем, только мало и медленно. Этим надо специально заниматься…

П е т р о в. Надо. И в первую очередь — парткому.

К о н с т а н т и н о в. С удовольствием. Только кому? Вот состав парткома. Три мастера, дай бог им на своих участках разобраться. О начальниках цехов и говорить не приходится, два литейщика, три токаря, директор завода, сборщица, наладчик, фрезеровщик. Они специалисты в другом деле. Я, например, технолог по холодной обработке металлов и год всего, как секретарь парткома, Вот ты все понимаешь. Приходи на завод, создадим тебе лабораторию, выделим экспериментальный участок. Пробуй, ставь все по науке. Так ведь ты не придешь на завод. Ты наукой будешь заниматься в тиши кабинета. Это чуть-чуть проще. Ты слышал, что вчера в подготовительном заваруха была?

П е т р о в. Еще не знаю.

К о н с т а н т и н о в. Борис Чернов с наладчиками потребовали у Прокопенко объяснить свое распоряжение. Тот, конечно, уперся. В результате всего этого базара два часа станки не работали. Дневной план, конечно, завалили.

П е т р о в. Очень интересно!

К о н с т а н т и н о в. Ничего интересного. В горкоме уже знают об этом. Прокопенко и Самсонов написали заявление в партком, где всех кошек вешают на тебя. На послезавтра я партком назначаю.

П е т р о в. Что ж, поговорим…

К о н с т а н т и н о в. Ты подготовься… Прокопенко и Самсонов сильно против тебя настроены. Да и еще кое-кого у нас ты раздражил, наверняка всплывет вся эта история с Елкиной Татьяной.

П е т р о в. Ну, уж в этом-то я разберусь сам…

О л ь г а за столом. В кабинет входит К о н с т а н т и н о в, заулыбался.

О л ь г а. А чему вы улыбаетесь, Константинов?

К о н с т а н т и н о в. Вы сегодня такая яркая и красивая, что у меня мгновенно улучшилось настроение.

О л ь г а. Ну, все! Теперь вы для меня самый лучший секретарь парткома на свете. Но вы же без дела не заходите. Выкладывайте.

К о н с т а н т и н о в. У меня сразу два дела. Кстати, Ольга, а откуда вы знаете производство?

О л ь г а. Откуда все. Я ведь инженер. Кончила политехнический. Девять лет проработала на заводе. Прошла путь от мастера до начальника цеха. Я ведь даже орденоноска. Имею «Знак Почета». За труд.

К о н с т а н т и н о в. Да ну?

О л ь г а. Вот и ну! Вы думали, я какая-нибудь вертихвостка? А я женщина трудовая. Ой, был смешной случай. Я раньше жила в коммунальной квартире. Так соседи-старушки меня очень презирали за короткие юбки. Однажды я прикрепила орден и вышла на кухню. Вы представляете, что было?

К о н с т а н т и н о в. Представляю! Зауважали.

О л ь г а. Еще как.

К о н с т а н т и н о в. Ольга! Вы мне понравились сразу, как только вас увидал.

О л ь г а. Не надо, Константинов.

К о н с т а н т и н о в. Почему — не надо? Вы не замужем, я не женат…

О л ь г а. Я люблю другого.

К о н с т а н т и н о в. Понятно… он в Москве?

О л ь г а. Он здесь.

К о н с т а н т и н о в. Понятно.

П е т р о в… Так ведь у него здесь…

О л ь г а. Я знаю.

К о н с т а н т и н о в. Может быть, мне с ним поговорить… А впрочем, о чем? Если только о том: Петров, она мне нравится, но женись на ней ты. Так, что ли?

О л ь г а. Ну, одно дело мы с вами, кажется, решили, а какое второе?

К о н с т а н т и н о в. Второе? Да, второе… На послезавтра назначено заседание парткома. Возможно, возникнет вопрос о ваших предварительных выводах.

О л ь г а. Я, как руководитель бригады, категорически возражаю.

К о н с т а н т и н о в. Ольга, а вы разве не уверены в своих выводах?

О л ь г а. Поймите, Константинов, мы собираем данные, а потом будем участвовать в их обработке еще с целой группой специалистов. И только после этого вы получите анализ и рекомендации.

К о н с т а н т и н о в. Когда мы их получим?

О л ь г а. Месяца через три.

К о н с т а н т и н о в. Через два месяца мы обязаны запустить уже несколько серий. И если ваш предварительный прогноз окажется верным, мы завалим программу еще десятков заводов, с которыми мы скооперированы.

О л ь г а. А если мы ошиблись в чем-то? Я привыкла отвечать за свое дело.