За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье
Шрифт:
Военные специалисты считают дельфинов в этом плане весьма перспективными, их интеллект позволяет надеяться, что дельфины смогут выполнять и более сложные боевые задачи.
Очнувшись, обнаруживаю, что нахожусь в узком овраге, куда скатился, сбитый взрывной волной и осколками упавшего поблизости снаряда. Где свои, где противник — неизвестно, ноет все тело, сильно болит нога. Как же все произошло? Короткий бой, взрыв, сильный удар в ногу — и тишина.
С трудом приподнимаюсь на локтях, картина не для слабонервных: из развороченного голенища льется кровь, торчат три белые
Скверно. Один в зимнем лесу долго не продержусь, кровотечение доконает. Снимаю ремень, стягиваю петлю выше раны, чтобы остановить кровь. Кружится голова. Надежды на спасение минимальны, санитары меня проглядели, спуститься в овраг не догадались, ползти я не могу, да и куда ползти?
Время остановилось; бездумно смотрю в мутное, сеющее снежком небо, мысли путаются, слипаются глаза. И вдруг ощущаю чье-то теплое дыхание, и в щеку утыкается добрая песья морда.
Радостно глажу овчарку, нащупываю на ее спине небольшую брезентовую сумку. В ней бинты, вата и термос со сладким, горячим чаем. Какое счастье! Это именно то, что мне сейчас нужно.
Покуда я отогревался чаем и кое-как перебинтовывал рану, собаки и след простыл. Ушла! Но я знал, я был уверен — она вернется, обязательно вернется. И я не ошибся, овчарка вернулась, причем не одна — привела двух бойцов санитарного взвода с легкими саночками.
Более полувека миновало с тех пор, но и сегодня я отчетливо помню эту замечательную собаку. Я не знаю ее имени, но знаю точно: если бы не она, я не написал бы, а вы не прочитали бы сейчас эти строки…
Сколько же человеческих жизней спасли и сохранили собаки-санитары! Круглый год они несли свою нелегкую вахту на переднем крае войны. Зимой и летом, в любую погоду, днем и ночью работали эти собаки, находили на поле боя раненых, приводили санитаров и фельдшеров, вывозили на санках или тележках нуждавшихся в экстренной помощи бойцов и командиров, пробирались в такие места, куда не мог пройти никакой другой транспорт.
«В результате применения санитарных собак в дивизиях заменено значительное количество санитаров-носильщиков, в некоторых случаях нартовые упряжки заменяли полностью работу санитаров рот и батальонов, вместе с этим сроки эвакуации раненых с поля боя сократились… С 1 января по 28 марта 1944 года было вывезено 13 500 человек, тяжело раненных, и доставлено на передовую 300 тонн боеприпасов» (из сообщения начальника санитарной службы 1-й Ударной армии).
«За время нахождения при 53-й армии отряд собак нартовых упряжек участвовал в наступательных операциях по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров с поля боя по взятии Демьяновского, укрепленного противником района и, несмотря на трудные условия эвакуации, лесисто-болотистую местность, плохие, труднопроходимые дороги, где не было возможности вывозить раненых конным транспортом, успешно работал по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров и подвозу боеприпасов наступающим частям.
За указанный период отрядом вывезен 7551 человек и подвезено 63 тонны боеприпасов» (из доклада начальника санитарной службы 53-й армии).
Всего же ездовые собаки, участвовавшие в войне и прошедшие с нашей армией до Берлина, сражавшиеся на всех фронтах от Черного до Северного морей, вывезли с поля боя 680 000 раненых солдат и офицеров и доставили на передовую 5862 тонны боеприпасов.
Скупые боевые сводки, отчеты командиров и военачальников ничего не говорят о потерях, которые несли «собачьи» отряды, а потери были велики — погибали бойцы, и командиры-проводники, и инструкторы служебного собаководства, гибли от пуль, бомб, мин, снарядов и десятки тысяч собак — наших боевых
помощников, наших верных друзей. К великому сожалению, медсанбатов и госпиталей для собак не существовало, и нередко, если раны были слишком тяжки, люди, не в силах видеть страдания своих подопечных, вынуждены были прекращать их выстрелом. Было такое, было, из песни, как говорится, слова не выкинешь, на войне как на войне…«Собаки на фронте были не только санитарами, но и связистами. По свидетельству известного советского писателя Ильи Эренбурга, бывшего во время войны военным корреспондентом, многие собаки-связисты были настоящими героями. Под городом Верея связь с гвардейским полком, оказавшимся в тылу врага, поддерживали 14 собак, которые пробирались через минные поля, под сильным вражеским огнем доставляли донесения. Овчарка Аста, несшая донесение, от которого зависела судьба полка, была смертельно ранена, но, истекая кровью, сумела все-таки добраться на командный пункт дивизии и доставить донесение.
Бывший командир 37-го отдельного батальона собак подполковник в отставке А. Мозовер рассказывал, что лишь одна собака Норка в труднейших условиях и в короткий срок доставила 2398 боевых донесений, а пес по кличке Рекс — 1649» [7] .
Вторая мировая война — самая страшная в истории человечества — унесла жизни миллионов людей и миллионов животных. Среди собак — бойцов-санитаров, связистов, пиротехников — были и собаки-камикадзе, сложившие свои головы под гусеницами фашистских танков. Да, была такая, с позволения сказать, собачья профессия. Была!
7
Дмитриев Ю. Человек и животные. С. 36.
…Летом 1943 года часть нашу перебросили под Курск. Гитлеровцы сосредоточили здесь огромные силы и начали знаменитую битву на Курской дуге, битву, в которой с обеих сторон участвовали тысячи тяжелых танков и самоходных орудий.
Досталось нам крепко — бомбежки, жестокие артиллерийские обстрелы, бесконечные танковые атаки… Мы, как могли, отбивались, несли большие потери, пятились, пятились, потом на холмике закрепились и решили — назад ни шагу! Но легко сказать, а как выстоять? Враг не жалеет сил, танки прут и прут по степи, а в нашей потрепанной стрелковой роте всего-навсего две пушечки-«сорокапятки» по прозвищу «Прощай, Родина» да три бронебойных ружья: негусто.
Ночью подмога прибыла — пятеро солдат с овчарками. Собаки — истребители танков, на спине у них противотанковая мина приторочена. Ротный наш даже плюнул с досады — думал, командование «тридцатьчетверки» подбросит, а получил четвероногое воинство. Расстроенный ротный в сердцах отозвался о прибывших неуважительно, еще круче о бюрократах-штабниках, приславших вместо краснозвездных танков хвостатое «чудо-оружие». Но приказ есть приказ, и, не в меру поворчав, старший лейтенант выставил «истребителей» на танкоопасные направления. Четверо проводников со своими псами ушли на фланги, пятая пара осталась в моем взводе.
Летние ночи коротки, и, когда рассвело, оказалось, что собака черней самого черного дегтя, черная, как сатана, а на груди белая полоска-галстучек. Проводник — курносый веснушчатый парень, проснувшись, озадаченно поскреб стриженый затылок — псину выгуливать надо, а над траншеей — вжик — пульки посвистывают. Попробуй высунься! Я ему присоветовал пойти в дальний конец траншеи, она длинная, там все равно никого нет, нас во взводе совсем мало осталось… Вернувшись, проводник покормил овчарку, погладил, выбрал из густой шерсти завязшие соломины.