Заботы Элли Рэйт

Участком здесь называли местное отделение полиции. На Стоке полицейские появлялись не чаще раза в неделю, но ни в какие дела не лезли, а сразу шли в контору мэтра Купера. Однако ни о случаях воровства, ни о каких-то нападениях сплетен не было: мэтр Купер бдительно следил за порядком. Все местные маргиналы знали, что случись какое происшествие, охрана мэтра церемониться не станет.

Такие истории, как нападение на меня возле Стока – большая редкость. Думаю, мэтр благоволил мне ещё и потому, что о тех самых налётчиках я никому и ничего не рассказывала. Сперва мне было просто не до того: я училась работать. А потом уже и поняла, что с соседями по рынку лучше никаких личных бесед не вести. Так что мне та история, пожалуй, обернулась некой репутационной прибылью.

– - А что, госпожа Ханна, если я вам квартиранта предложу? Мне ведь и ещё один продавец требуется, а поселить-то его и некуда. К Миле в маленькую комнату, неудобно. Все же неприлично будет, если там просто шторку повесить. А мэтр Огден кажется мне мужчиной спокойным и непьющим. А если уж случится что, так я лично помогу его выселить. Конечно, знаю я его мало. Но была бы у меня комнатка лишняя, я бы рискнула. Кухня у вас большая. Если он себе после работы кастрюлю супа сварить надумает, сильно вам не помешает. А так: и вам какая-то монетка падать будет. И ему удобно: с утра за товаром не бегать.

Надо сказать, что уговаривать госпожу Хансен слишком долго мне не пришлось. Похоже, ей действительно было слишком тоскливо по вечерам. А я не могла ходить к ней каждый день, потому что вечером всегда была какая-то работа: помыть посуду после ужина и начистить чеснока для Милы, что-то постирать или протереть полы, пока дети спят. С бумагами и расчетами посидеть и убедиться лишний раз, что дела налаживаются и даже при зарплате продавцу у меня остается очень хороший плюс.

Через десять минут несколько смущенный мэтр Огден рассказывал госпоже Ханне:

– - …вот так вот… А как сына-то с невесткой похоронил, стал себе работу искать. Не сидеть же на шее у зятя. А только, сами понимаете, почтенная госпожа, на таких местах или сыновья работают и с улицы людей не берут, или же работники, в ученики взятые. Так это сызмальства начинать нужно, а мне-то куда… – он расстроенно махнул рукой и добавил: – Я уж никакой работой не брезгую. И носить господам с рынка тяжести помогал, и при конюшне, бывает, работа находится. Только ведь всё не постоянное это. И заработок: какой день густо, а какой пусто. Да я уже и возрастом не тот, чтоб по улице бегать. А ежели вы дорого не запросите, я вам в доме завсегда помочь смогу. Так-то я еще крепкий вполне. Опять же, пироги печь умею знатные, – чуть смущенно улыбнулся он.

Вечером мэтр Огден перенес своё имущество в половину дома госпожи Ханны. Вещей оказалось настолько мало, что я поразмышляла о необходимости нормальной одежды для будущего продавца. Не должен человек за прилавком выглядеть голодным или нищим. И ведь он не последний наемный работник. Значит, нужно придумать что-то вроде формы, которую легко стирать будет. Где бы ещё на всё это время взять?!

Глава 39

Размеры багажа, который мэтр Огден должен был носить с собой на Сток ежедневно, оказались слишком велики.

Булочки, чтобы не смялись, требовали отдельной большая кастрюли. Два соуса – с чесноком и простой – нуждались каждый в своей посудине. Котлеты – ещё одна большая кастрюля, маринованный лук – кастрюлька, тонко нарезанные огурцы – следующая кастрюлька.

Если по весу все это не так и тяжело, вполне можно было поднять и унести, то объемы оказались слишком велики. Здесь, в этом мире, не было удобных и легких пластиковых контейнеров с плотными крышками, под которые можно было бы сшить специальную сумку, компактно размещая в ней необходимое.

Ежедневно самой ходить на рынок с утра, чтобы помочь дотащить хоть часть товара – тоже не выход. Да и груз Милы, несмотря на всю её силушку, стал слишком уж велик. Теперь ей тоже приходилось возвращаться в пекарню за дополнительной порцией буханок чёрного хлеба. Выход нашелся, хотя и не сразу.

Подходящую контору, занимающуюся извозом, я искала долго. Бродила по окраинам от одной к другой чуть ни неделю. В городе их было больше десятка, но почему-то с таким мелким, хоть и постоянным заказом связываться они не спешили.

А идея купить коня и коляску, самой содержать животное и платить зарплату конюху казалась мне слишком сложной и разорительной. В конце концов, я нашла одну новую, недавно организованную контору, где пожилой расторопный приказчик, кивая, выслушал все мои требования и ответил:

– - Что ж, юная госпожа, сложного ничего не вижу: раз изволите так рано ехать, то повозочку мы вам обеспечим. А только было бы нам удобнее, ежли бы вы средства вперед вносили. Скажем, сразу за неделю? Ежли вам этакое будет не слишком обременительно, то сейчас мы с вами и договоримся. Что скажете?

Немного поколебавшись, я оплатила первую неделю и пообещала, что если будут присылать добросовестных работников, в следующий раз оплачу две недели вперед. Риск для меня был не такой уж и большой, а сотрудничать на постоянной основе всяко выгодней, чем каждое утро бегать и искать извозчика.

Так что в первый день своей работы мэтр Огден добирался до Стока, как барин: на извозчике, который еще и помог сложить весь «багаж», а Милу любезно подсадил в коляску.

Вечером она, смеясь, рассказывала:

– - Как выгружаться-то стала, крышка с сала сдвинулась. А оттуда духом чесночным как шибанет! Он носом-то заводил: ни дать ни взять пёс охотничий, да и спрашивает: “А чтой-то вы, барышня, этакое вкусное везете?”. Это мне-то – барышня! Представляете? – она смущённо дёрнула богатырским плечом. – А я-то ему и сказываю: дескать, для добрых людей еду привезла. Так он, хозяйка, поперву один кусок съел с луком, а второй уже взял с горчицей.

Этот рассказ навёл меня на интересную мысль. Через неделю, когда пришло время оплачивать следующие утренние поездки, я поговорила с извозчиком сама. Звали его Вилли, и именно он чаще всего приезжал по утрам за моими сотрудниками.

Со Стока он вернулся за мной и повёз в контору. Приказчика ещё не было: они открывались позднее. А вот на конюшне только-только начали собираться остальные работники. Большой двор конторы вмещал одновременно пять-шесть колясок и повозок, у которых сейчас возились извозчики, запрягая живность.