Зачем?

– Я не мог взяться за чайник рукой - и почему-то схватил его зубами. И оторвал от плиты. Ручки в квартире раскалились - я их зубами!.. Ну, бля! Я потом весь следующий день ходил по городу и что-нибудь грыз. Кайф!!! Я теперь могу перегрызть любой твёрдый материал. Я даже, - тут он понизил голос, - ходил в "Парк искусств" на Крымском валу, там разные статуи стоят, я всех перекусал, даже гранитные, и - ничего! Я укусил Железного Феликса!

Иван Иванович и Васька переглянулись. Оба вспомнили Ильзе и специфику её осложнения. Ещё раз подтверждалось, что Мар Марыч был прав: течение бессмертия у всех разное и абсолютно зависит от основ характера.

– Вам очень крупно повезло, дорогой сосед, - сказал Иван Иванович и встал.

– Есть больные, у которых зубов совсем не осталось.

– А много их, таких больных?
– тревожно спросил курильщик, закуривая.
– В смысле - вообще? Сколько нас?

– Мы не знаем, - сказал Васька.
– Дайте вашу визитку. У меня есть одна идея, пока несвоевременная, но мы вам позвоним. И никому не говорите про ваши зубы.

– Ха! Да эти ж - братки - уже видели! Ой, жаль, что вы не видели, как они драпали, когда я от пистолета глушитель откусил!

– Поверьте: забудут!
– Васька зевнул.
– Как говорят в народе, замучаются дым глотать помнить. Пап, нам пора спать.

– Да, - согласился Иван Иванович.
– Спокойной ночи!

Внезапно присмиревший курильщик пощупал свои карманы, визиток не было, он назвал свои телефоны вслух. Васька кивнул, дескать, запомнил.

И все разошлись. Правда, странно?

Мария остекленевшим взглядом смотрела на фамилию - Ужов. Это было как издевательство. И подпись - его. Подлинная. На всех документах, подтверждающих его так называемое авторство.

Как ни крути, придётся позвонить Ивану.

– Привет, я ненадолго. Как вы там?

– Спасибо, дорогая. Удружила. Зачем сбежала-то?

– Зачем? Это выяснилось только что. Я держу в руках документ, в котором официально указано, что автором препарата, дарующего людям бессмертие, является Иван Иванович Ужов. Я понимаю, ты...

– Что???

– Не перебивай. Я понимаю, что тебя как-то подставили. Вспомни, пожалуйста, когда и где ты мог встретиться с сотрудниками моего института и хоть что-нибудь написать по их просьбе. Я имею в виду - хоть что-нибудь. Например, сыграли в крестики-нолики.

У Ивана Ивановича, впитывавшего звуки её голоса, так нежно ныло сердце, что он совсем не понимал её слов. Зато понимал Васька, беспардонно слушавший этот разговор с параллельного аппарата.

– Мам. Ты меня послушай. Когда ты стала директором, нам от твоих сотрудников принесли подарок - новую дверь. Сказали - так принято. При её установке пассивно присутствовал папа: одновременно он сочинял какую-то статью. Он даже не заметил, что в квартире часа два было очень шумно. Потом ему сказали расписаться, дали какие-то бумажки. Он расписался. Всё, я думаю, понятно. Запасные ключи от нашей квартиры слесарь, я уверен, взял с собой, чтобы мы все всегда были под контролем твоих умников. Подопытные мы, мам.

– Вась, а Вась, - ласково позвала Мария, - ты, может, ещё что-нибудь интересное знаешь?

– Знаю. А ты вернись в семью - я тебе и расскажу!

– Не могу, сынок. Надо одного людоеда победить, а потом посмотрим. Он хитрый. Он почему-то не заражён, хотя мог. Интересно, почему? И зачем-то подделал имя автора открытия. А он просто так ничего не делает. Словом, тут, сынок, очень серьёзные вопросы, и мне надо найти ответы.

– А давай вместе его поймаем?

– А чего ловить - вон он! Спит на диване. Храпит. Это сейчас самый богатый человек на Земле, не считая твоего папы. У-у! Урод поганый!

– Мам, а почему он - хитрый?

– Потому что он раньше всех подобрал под себя нищенствующую русскую постперестроечную науку. Собрал коллектив гениев, дал им по тарелке супа, у них глаза загорелись, ручки зачесались. Словом, то, что на Западе в генной инженерии только разгорается, у нас уже вопрос решённый. Полностью расшифрован и прочитан геном человека. А это абсолютная власть над миром. Наши ребята, оказывается, могут хоть кентавра сделать, хоть динозавра, хоть мамонта. Так что какое-то там бессмертие, которым он нас наградил, это был просто рядовой эксперимент. Обкатка материала.

– Мам, а зачем ему было папу автором выставлять?

– Думаю, из практических соображений, чтобы всех завязать в удобный ему лично узел. Не знаю, не хватает деталей... Всё равно правообладатель не папа, а этот... вон, который храпит. По документам выходит, что папа сделал научную часть, а этот всё у него купил, запатентовал каким-то хитрым патентом, по которому чем больше заражённых на Земле, тем выгоднее папе. И тебе как наследнику. Но если заражённые захотят вылечиться, то это выгоднее уроду Аристарху, поскольку отбить назад может только он. Противоядие, оказывается, существует. Истинный изобретатель по имени Михаил уже погиб от него. У нас в квартире. Несколько дней назад. То ли флакончики перепутал, то ли ему перепутали. Главное, что он, единственный, кто всё знал изнутри, умер. И теперь Аристарх выше всех. А если кто начнёт приставать к нашему папе как к автору, он, естественно, может только глазами хлопать...

Всё это Ужов-старший, проявив ту же бесцеремонность, что и его сын, слушал по параллельному аппарату. Немного успокоившись, он сказал:

– Маша, ты хорошо себя чувствуешь?

– Телесно - очень, - удивилась она повороту темы.
– Просто летаю.

– Это, Машенька, твоё личное осложнение, - пояснил муж.

– Ты о чём, Ваня?
– участливо спросила жена, решив, что он тронулся от переживаний.

– У нас с Васькой был один очень умный знакомый, который, подумав над нашей проблемой, пришёл к превосходному выводу: течение болезни зависит от предыдущей жизни. У некоторых быстро начинаются очень гадкие осложнения, как бы гиперболизирующие основные черты базовой личности. Вот у нас тут, например, сосед есть, от какой-то крысы заразился, так он как был в прошлой жизни рвач с бульдожьей хваткой, так теперь зубами может раскусить статую Железного Феликса, ну который раньше на Лубянской площади стоял...

– Ванечка, милый, что ты несёшь, ты сам себя послушай! Кстати, от какой ещё крысы?
– Мария с горечью вспомнила о беглеце Петровиче.

– Он убил крысу по заданию партии. И схватил вечность за крысиный хвост. Сегодня он нас с Васькой выпить к себе приглашал. Мы отказались.

– Ваня! А вдруг это он моего Петровича... убил?

– Какого Петровича?

– Ты забыл! Я говорила тебе! Я, когда бежала из института, прихватила подопытную крысу, Петровичем зовут. Звали... Как же он убил Петровича, если Петрович бессмертен?

– Он, то есть крыса, видимо, не представился. Крысы не говорят с ментами по-русски. Откуда я знаю, может, это другая крыса?

– Ваня, послушай.
– Мария старалась говорить медленно и взвешенно, чтобы до её учёного мужа в полном объёме доходили все смыслы и все детали.
– У моего Петровича та же хворь. Его много раз пропускали через мясорубку. Он соединяется сам с собой минут за пять. Я потеряла его весной. Если твой сосед пытался убить моего Петровича, у него это не получилось бы, понимаешь? Никогда. А если это другая крыса, то, значит, Петрович уже распространил заразу и пошли осложнения. Крысы размножаются с безумной скоростью. Словом, надо срочно узнать у твоего соседа, что за крыса его заразила и как ему вообще удалось её убить. Понятно? А я займусь Аристархом и компанией.