Заговор патриотов

На следующий день Томас на своей "двушке" вернулся в Таллин. Но домой не поехал. Вместо этого загнал тачку в переулок, из которого был виден вход в офис Краба, и стал ждать. Около пяти вечера из офиса вышла Роза Марковна. Она была в светлом плаще, надетом поверх черной хламиды. Охранник подогнал к крыльцу ее машину, небольшой синий "фиат-браво", и услужливо открыл перед ней водительскую дверь. Она отъехала от офиса и свернула к ратуше. Томас последовал за ней. Манера езды у нее была мужская, агрессивная. Томас очень опасался, что потеряет ее из виду. К счастью, она остановилась у табачной лавки купить сигарет. Воспользовавшись этим, он тормознул, подошел к ней сзади и негромко сказал:

– Роза Марковна, я Томас Ребане. Не оглядывайтесь. Мне очень нужно с вами поговорить. Вы сказали, что если что, я могу к вам обратиться.

Она все же быстро оглянулась, но тут же отвернулась и кивнула в сторону своей машины:

– Садитесь.

Томас шмыгнул на пассажирское сиденье.

– Только давайте отъедем в тихое место, - попросил он, когда Роза Марковна села за руль.

Она молча погнала "фиат" к Старому городу. В переулке, примыкавшем к Большой гильдии, заглушила двигатель, закурила коричневую сигарету "More", внимательно посмотрела на Томаса и констатировала:

– Вы похожи на человека, которого жизнь достала по полной программе.

– Я не похож на этого человека, - мрачно возразил Томас.
– Я и есть этот человек.

– Что случилось?

– Меня подставили. И теперь достают.

– Вы имеете в виду историю с компьютерами?
– предположила она.
– Я слышала о ней. Хотите узнать у меня, кто вас подставил?

– Это я и сам знаю. Краб. Но не знаю зачем. И чем больше думаю, тем меньше понимаю. Не те бабки, чтобы городить такую сложную схему. Сами прикиньте: договориться с минчанами, купить сто нормальных "пентиумов", сделать сто муляжей, найти две совершенно одинаковые фуры, все рассчитать. А сколько людей им пришлось задействовать? Нет, тут что-то не то. У меня такое ощущение, что меня обложили. И обкладывали серьезно. Кто? Зачем? Не могу понять. Зачем в это дело ввязался Краб? Ничего не понимаю!

– Вы сообразительны, - одобрительно кивнула Роза Марковна.
– Я отметила это еще при первой нашей встрече. Думаю, Крабу приказали.

– Кто?

– Тот, кто мог ему приказать. Вы, вероятно, сами поняли, что он - фигура несамостоятельная. И сделали правильный вывод: для него это не те деньги, чтобы так поступать со старым приятелем, который однажды спас его от тюрьмы. Его нравственность определяется нормой прибыли. Призн?аем это его положительной чертой, хотя в целом он не относится к людям, вызывающим уважение.

– Почему же вы работаете у него?
– поинтересовался Томас.

– На мне большая семья. Парализованная тетка, она меня вырастила, две ее дочери, у них дети. А Краб - он не намного отличается от новых хозяев жизни. Разница между ними такая незначительная, что ею можно пренебречь.

– А свои дети у вас есть?

– Нет, - довольно резко ответила Роза Марковна.
– И не спрашивайте почему. Давайте вернемся к вашим проблемам.

– Кто мог приказать Крабу?
– спросил Томас.

– Точно не знаю. Могу только догадываться. Но своими догадками с вами не поделюсь. Чем меньше вы знаете о них, тем лучше для вас.

– Но зачем? Зачем?!
– завопил Томас.
– Кому я нужен?! Кому я помешал?!

– А вот об этом у меня нет ни малейшего представления, - ответила Роза Марковна.
– Помешать вы вроде бы никому не могли. А кому вы нужны? И зачем? Нет, не знаю. Вы хотите, чтобы я замолвила за вас перед Крабом словечко? Я могу это сделать. Но ничего из этого не выйдет. Можете мне поверить, я знаю, что говорю. Это не его дела.

– Не надо за меня просить, - устало отмахнулся Томас.
– Я и сам понимаю, что дело не в Крабе. Я хотел спросить вас совсем о другом. Кто такой полковник Альфонс Ребане? В первую нашу встречу вы спрашивали, не родственник ли он мне.

– Вы ответили: нет, - напомнила Роза Марковна.

– Так оно и есть, - подтвердил Томас.

– Почему же спрашиваете об этом снова?

– Мне сказали, что он мой дед.

Роза Марковна насторожилась:

– Вот как - дед? Кто сказал?

– Какой-то валуй в штатском. Юрген Янсен. Разрешил называть себя Юрием Яновичем. По всему - "контора". И квартира была - в обычном доме, но такая, казенная. Явочная. Или как там у них - конспиративная.

– Юрген Янсен?
– переспросила Роза Марковна.
– Не хотела бы я иметь с ним никаких общих дел. И он встречался с вами на конспиративной квартире?

– Ну да.

– Это заставляет задуматься. Вы - не его уровень. Если он снизошел до встречи с вами, это означает только одно: важность дела. Даже, пожалуй, чрезвычайную важность.

– Да кто он такой?

– Вы правильно сказали: "контора". В советские времена был полковником КГБ, курировал эстонскую госбезопасность по линии ЦК. Сейчас - член политсовета и оргсекретарь Национально-патриотического союза. Финансы, служба безопасности, стратегическое планирование. Де-юре второй человек в союзе. А по влиянию первый.

– Кагэбэшник у национал-патриотов?
– удивился Томас.
– Как он у них оказался? Их же отовсюду мели.

– Как видите, оказался. Помните большой процесс над молодыми эстонскими националистами? Впрочем, вряд ли вы о нем знаете, у вас был другой круг общения.

– Почему, знаю, - возразил Томас, задетый такой пренебрежительной оценкой его вовлеченности в общественно-политическую жизнь республики.
– Тогда многих наших ребят посадили. Из университета, и вообще. Меня тоже вполне могли посадить. Но я в то время уже сидел.

– После этого процесса Янсен дал интервью радиостанции "Свободная Европа". Заявил, что это было позорное судилище в духе Ежова и Берии.

– Да ну?!
– поразился Томас.

– Представьте себе. Его, конечно, сразу отовсюду погнали, но это открыло ему путь в Национально-патриотический союз. Он успел соскочить с тонущего корабля. Тогда многие уже понимали, что корабль тонет, но мало кто сделал практические выводы. Юрген Янсен сделал.

– Не дурак, - оценил Томас.

– Да, этого у него не отнять. И он сказал, что Альфонс Ребане - ваш дед? повторила свой вопрос Роза Марковна.

– Даже доказывал. И пер, как бульдозер.

– А он не ваш дед?

– Сто процентов. Он просто однофамилец.

– Вы это знаете наверняка? Или только предполагаете? Я хотела бы, Томас, получить на этот вопрос точный ответ. Он гораздо важней, чем может вам показаться.

– Да как он может быть моим дедом? Как?
– загорячился Томас.
– Они, конечно, хорошо покопались в моем досье. Но главного не раскопали. А в чем главное, я вам скажу. Ребане - это фамилия моей матери, с отцом они так и не расписались. Фамилия у моего отца была Кюннапуу, а не Ребане. И внуком этого Альфонса Ребане, кем бы он ни был, я не мог оказаться ни при каких раскладах. Теперь верите?