Заговор патриотов

– Ты сказал, что это тебя заводит.

– Я так сказал?

– Ну, хватит. Да, ты так сказал. Я так и не дождалась, когда ты заведешься.

– Я сейчас заведусь, - подумав, сообщил Томас.

– Перебьешься, - отрезала она и натянула одеяло до подбородка.
– Все нужно делать вовремя. А теперь отдай мой халат и убирайся в свою спальню.

– А это чья спальня?

– Моя.

– А где моя?

– Рядом.

И снова что-то не складывалось. Не сходились концы с концами. А не занесло ли его по пьянке в чужой номер? У Томаса уже мелькала эта мысль. Да, мелькала. Когда он увидел на трюмо "Шанель номер пять". И чемодан, который прилетел из Женевы. Нужно было это проверить.

– А этот номер, вообще, он чей?
– осторожно поинтересовался он.

– Твой.

– Но если он мой, почему эта спальня твоя?

– О Господи!
– вздохнула она.
– Томас Ребане, вчера ты мне показался умней.

– Давай лучше поговорим о тебе, - предложил Томас.
– О себе я и так знаю довольно много. Может, не все, но почти все. Ты кто?

– Твой пресс-секретарь.

– Здрасьте, - сказал Томас.
– Зачем мне пресс-секретарь?

– Здрасьте, - ответила она.
– Зачем человеку нужен пресс-секретарь?

– Не знаю. Зачем?

– Связь с прессой. Паблик рилейшнз. Политические заявления от твоего имени. Хочешь сделать какое-нибудь политическое заявление?

– В другой раз, - пообещал Томас.
– Как тебя звать?

– Рита.

– А дальше?

– Рита Лоо.

– Рита Лоо, - повторил Томас.
– Постараюсь запомнить. Это ты прилетела из Женевы?

– Я.

– Я так и подумал. Потому что сам я в Женеве никогда не был. И поэтому прилететь оттуда не мог. Что ты делала в Женеве?

– Училась.

– Долго?

– Долго.

– А я учился в Тарту. Правда, недолго, - припомнил Томас, и ему почему-то вдруг стало так грустно, что пришлось выпить.
– Твое лицо кажется мне знакомым. Но оно было не таким живым. Не в смысле неживым, а в смысле холодным. Таким, знаешь ли, мраморным. Хочешь мартини?
– с надеждой спросил он. С надеждой, что не хочет. Потому что день только начинался, а в бутылке оставалось уже немного.

– Нет, - сказала она.
– В семье достаточно одного пьющего.

Томас глубоко задумался.

– Ты мне нравишься, Рита Лоо, - поделился он с ней итогом своих раздумий.
– Да, нравишься. По-моему, ты хитрая штучка, но в тебе что-то есть. И если ты будешь говорить просто и понятно, мы поладим. Про какую семью ты сказала?

– Про нашу.

– Про нашу. Это очень интересно. Разве я сделал тебе предложение? Раньше я за собой такого не замечал.

– Сделаешь.

– Заранее дезавуирую!

Она усмехнулась. И снова как-то очень обидно.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Почему не знаю?
– обиделся Томас.
– Я видел.

– Не все можно увидеть глазами.

– Рита Лоо! Я просил тебя говорить понятно! Глазами можно увидеть все! А чего нельзя увидеть глазами, того вообще увидеть нельзя! Потому что нечем.

Она засмеялась:

– Томас Ребане, я тебе завидую. Тебе столько еще предстоит узнать!

За дверью послышался какой-то шум. Томас насторожился и на всякий случай убрал бутылку за кресло. Шум стих. Томас еще послушал, потом вполголоса спросил:

– Ты, случайно, не знаешь, эти люди, там...
– Он неоп-ределенно кивнул в сторону гостиной.
– Что они делают?

– Сейчас? Не знаю. А вчера они вытаскивали твоих гостей и грузили в лифт.

– А они... кто?

– Твоя охрана. Только не спрашивай, для чего человеку нужна охрана. Она нужна, чтобы его охранять. Особенно если этот человек - национальное достояние. А теперь иди, - попросила она.
– Я от тебя слегка угорела. Мне нужно привести себя в порядок, у меня сегодня много дел. Мы еще успеем наговориться. У нас впереди целая жизнь.

– Ты в этом уверена?
– озадаченно поинтересовался Томас.

Она улыбнулась:

– Я на это надеюсь.

Томас не успел осмыслить ее слова. В дверь постучали.

– Войдите, - сказала Рита почему-то по-русски.

На пороге появился невысокий молодой человек. Кажется, тот, кто выходил в холл с пистолетом в руке. Сейчас на нем был серый пиджак букле, и кобуры с пистолетом не было видно.

– Доброе утро, Рита, - сказал он.
– Извините за беспокойство. Привет, Фитиль. Уже два раза звонил какой-то человек. Некий господин Мюйр. Он хочет с тобой встретиться. Говорит, что хорошо знал твоего деда. Во сколько ему приехать?

– Ни во сколько!
– твердо отказался Томас.
– Я не знаю никакого Мюйра. Если он знал моего деда, пусть напишет воспоминания и пришлет мне. Я ознакомлюсь.

– Он сказал, что у него есть важная информация. Важная для тебя.

– Мне не нужна важная информация. У меня и так много важной информации. Мне нужно время ее обдумать.

При упоминании фамилии посетителя Рита Лоо, как отметил Томас, нахмурилась, потом ненадолго задумалась, но тут же изобразила доброжелательность.

– Дорогой, ты не можешь отказываться, - промурлыкала она.
– Ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь всей Эстонии. Передайте господину Мюйру, что господин Ребане примет его, как только приведет себя в порядок, переоденется и позавтракает. Надеюсь, дорогой, двух часов тебе хватит. Значит, в четырнадцать часов.

– Скажу. И еще. Твой водитель спрашивает, когда тебе понадобится машина.

– У меня есть водитель?
– удивился Томас.

– Есть.

– А какая машина?

– "Линкольн". Лимузин, белый.

– Понимаю, - сказал Томас.
– У меня есть пресс-секретарь. У меня есть белый "линкольн". С водителем. У меня есть охрана. Вы, да?

– С каких пор мы на "вы"?
– удивился молодой человек.
– Потряси головой, Фитиль!

Томас потряс. И вспомнил.

– Я тебя узнал!
– радостно известил он.
– Ты - Муха. Точно? Ты бросил в бандитов мою водку. Очень метко бросил. Я бы так не смог. У меня бы не поднялась рука. Привет! Откуда ты взялся?