Заговор патриотов

– Нет никаких причин для беспокойства, - объяснил генерал.
– Проводятся плановые учения спецподразделения "Эст" для отработки взаимодействия Сил обороны и полиции в операциях антитеррористического характера.

– Связано ли это со взрывом на съемочной площадке?
– спросил корреспондент.

– Нет, это всего лишь учения.

– Правление Объединенной народной партии Эстонии открытым текстом заявило сегодня о своем намерении организовать акции протеста в случае решения правительства о торжественном перезахоронении праха эсэсовского офицера Альфонса Ребане. Не являются ли эти учения предупреждением экстремистам?

– Я не раз говорил и готов повторить: Силы обороны Эстонии вне политики. Они призваны защищать конституционный строй. Все наши мероприятия преследуют только эту цель.

– Сколько времени продлятся учения?

– До тех пор пока не будет достигнут положительный результат. Пока трое условных террористов, условно проникших на территорию республики, не будут обнаружены и обезврежены.

– Вы хотите сказать, господин генерал, что за целый день этого сделать не удалось?
– удивился корреспондент.
– Все наши вооруженные силы и полиция не смогли найти и обезвредить всего трех человек?

– В этом главная трудность борьбы с террористами, - разъяснил генерал-лейтенант.
– Если бы на территорию республики проник батальон, задача давно была бы решена. Чем меньше диверсионная группа, тем трудней с ней бороться. Мы не намерены играть в поддавки. На роль условных террористов были выбраны очень опытные диверсанты. Но они будут задержаны в самое ближайшее время.

– Вы не могли бы сказать, где и когда это произойдет?

– Разумеется, нет. Я не исключаю, что они сейчас смотрят эту передачу. С моей стороны было бы неразумно сообщать им о наших планах.

– Спасибо, господин генерал. На вопросы корреспондента "Новостей" отвечал командующий Силами обороны генерал-лейтенант Кейт.

– Сейчас пойдет эстонский выпуск, - сказал Томас и выключил телевизор.

– Условные диверсанты - это он про нас?
– спросил Муха.
– И мы будем задержаны в ближайшее время?

– Туфтярщик, - прокомментировал Артист.

– Что такое туфтярщик?
– заинтересовался Томас.

– Это то же самое, что понтярщик, - объяснил Муха.
– А понтярщик - то же, что мудозвон. А мудозвон - это все равно что...

– Это я знаю, - сказал Томас.
– Туфтярщик. Очень красивое слово. Нужно запомнить.

Но генерал-лейтенант Кейт не был туфтярщиком. Едва мы расположились на тюфяках и выключили свет, как глубокую, до звона в ушах, тишину заполнил рев двигателей, в окно ударили слепящие прожектора, над избой зависли не меньше двух вертушек и по окрестным лесам разнесся громоподобный мужской голос:

– Говорит командующий Силами обороны генерал-лейтенант Кейт. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаю освободить заложника, сложить оружие и сдаться. В этом случае я гарантирую вам безопасность.

Мы повскакивали с матрацев. На улице было светло, как на стадионе во время футбольного матча. Сверху били прожектора вертолетов, с земли - не меньше десятка автомобильных фар и фар-искателей.

– Как они сумели нас вычислить?
– удивился Артист.

– Я не знаю, - растерянно ответил Томас. Он метнулся к столу, глотнул "смирновки" прямо из горла и сказал: - Нет, знаю. Знаю! Это Юрген Янсен! Только он мог догадаться, что я здесь! В прошлый раз они меня взяли отсюда!

– А какого ж ты нас сюда привез?!
– возмутился Муха.

– Я не подумал, что это его дела. Не понимаю, почему не подумал.
– Он сделал еще глоток и вдруг заорал: - Это снова она! Эта стерва снова меня достала! Да за что же она ко мне прицепилась?!

– Кто?
– с недоумением спросил Артист.

– Клио!

– Совсем одурел малый, - поставил диагноз Муха.
– А я предупреждал: не доведет тебя до добра эта пьянка!

– Повторяю, - вновь загремел голос Кейта.
– Освободите заложника и выходите с поднятыми руками. Обещаю, что правительство Эстонии не станет выдвигать против вас обвинений, вы будете переданы российской стороне.

– Врет, сука, - сказал Артист.

– Придется поверить, - ответил я.

– Передаю микрофон представителю российского посольства, - сообщил Кейт.

– Пастухов, Злотников, Мухин!
– раздался другой мужской голос - очень знакомый, хоть и искаженный динамиками.
– Не валяйте дурака, немедленно выходите!

Артист выглянул в окно и ахнул:

– Мама родная! А он-то откуда взялся?!

Мы оторвали Томаса от бутылки, вытолкнули его вперед и вышли на крыльцо с послушно поднятыми руками.

А как было не послушаться, если представителем российского посольства был не кто иной, как генерал-майор Голубков, начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий - самой секретной спецслужбы России, подчиненной только Кремлю.

Два "эстовца" обыскали нас и отступили, освобождая путь к микроавтобусу российского посольства.

– Садитесь, - кивнул Голубков.

Залезая в салон, мы увидели, как "эстовцы" проводили Томаса к военному "лендроверу". Стоявший возле него молодой офицер козырнул и открыл перед Томасом дверь. В другой "лендровер" погрузились генерал-лейтенант Кейт и сопровождающие его лица. Вертушки ушли, машины вырулили на проселок и длинной колонной устремились к Таллину.

Похоже, наше путешествие подходило к концу.

За всю дорогу Голубков, сидевший рядом с водителем, ни разу не обернулся к нам и не сказал ни одного слова. В городе микроавтобус отделился от колонны и через двадцать минут въехал в ворота посольства России.

Никогда раньше никому из нас в посольствах бывать не приходилось. По телепередачам мне представлялось, что там парадные залы с коврами и красивой мебелью, где проходят приемы и всякие торжественные дела. Но кроме залов, как выяснилось, в посольстве были и другие помещения. В одно из них нас и препроводили два сержанта посольской охраны.

Это была полуподвальная комната с металлической дверью и решетками на маленьких окнах. В ней стояли с десяток железных кроватей, покрытых серыми суконными одеялами, и пластиковый стол с несколькими стульями, какие бывают в дешевых забегаловках. Все это очень напоминало "губу". Вероятно, сюда сажали проштрафившихся дипломатов - непроницательных экономических советников и нерасторопных пресс-атташе. Может быть, и военных атташе. Этих наверняка за пьянку.

Некоторое время мы пребывали в одиночестве, потом дверь открылась и появился генерал-майор Голубков. Как всегда, он был в обычном цивильном костюме. Седые, коротко постриженные волосы окаймляли его простоватое добродушное лицо. Но сейчас оно не было добродушным.