Заклинательница бури

— Да, мой генерал, — отвесил я ведьме шутовской поклон.

— Все, спокойной ночи, мой повелитель, — девушка легко улыбнулась, и зеркало связи погасло, а я все-таки отправился принимать холодный душ и только потом спать.

Но уснуть не получалось. Это мерзкое, гадкое чувство, когда вроде устал, как собака, но все равно ворочаешься с боку на бок, перекладываешь подушку, вертишься ужом под простыней, изучаешь мебель и тени в полумраке, прослеживаешь глазами каждый завиток узора на стенах. А в голове толпятся тесным роем ненужные, бесполезные, бессвязные мысли, проносятся со скоростью вдоха, и ни одну не можешь поймать, ни за одной уследить. Состояние на грани бреда… Или фола.

И встать не можешь, просто сил нет, потому что уставшее тело и не менее уставший, загнанный за весь день разум требуют, орут об отдыхе.

Бессонница. Бессердечная ты сука.

В итоге пришлось чуть ли не сдирать себя с кровати. Я понимал, что все мои попытки уснуть абсолютно бесполезны. Открывать плотные темные шторы не было никакого желания, хотелось полумрака, тишины и прохлады. Я зажег светляка, переместился в кресло и прихватил с собой со столика книгу, которую оставила Заклинательница. Вызвал заспанного слугу и приказал принести морошкового морса. Горячего морошкового морса.

Первые несколько глотков помогли выбраться из липких и вязких объятий недосыпа и сосредоточить внимание.

Вообще, книга была странная. И не книга вовсе, а, скорее, просто несколько скрепленных между собой листков старой пожелтевшей бумаги. На кожаной обложке сзади все еще отчетливо угадывалась печать академии, а вот названия разобрать не получалось. Когда-то золотистое тиснение теперь полностью стерлось.

Софи решила взяться за мое образование?

Забавно.

Вот только в самой книжке ничего забавного не было. И чем больше я читал, тем больше хмурился. Книгу на ночь я выбрал явно не ту.

Примерно половина была посвящена просто ведьмам, и там ничего необычного я не нашел. Пусть ведьмы встречаются нечасто, но все-таки ковены не столь уж и редкое явление. Шесть основных направлений, как шесть основных сил, лишь одной из которых может обладать ведьма: огонь, вода, земля, воздух, жизнь и смерть. У каждой свои особенности и своя плата за возможность владеть стихией. Ведьмы не пользовались плетениями, они просто не видели нитей, пронизывающих Мирот, не могли с ними взаимодействовать, чувтствовать. Но… Они могли заговаривать стихии, до определенного момента, конечно. Сила ведьмы — в ее воле и в ее слове. Магия слышала призыв и приходила на помощь, выполняла пожелания, помогала одолеть болезнь или указывала путь. Но каждый раз взамен требовала свою плату. Огню надо платить жизненными силами, не обязательно своими. Вода требовала от ведьмы знаний. Любая водница учится всю свою жизнь. Земля всегда хотела обогащения. Хочешь найти ведьму, договорившуюся с этой стихией, ищи домик в лесу и девушку, которая подкармливает диких животных, заботится о лесе. Ну или ту, перед чьим домом раскинулся огромный, на первый взгляд неухоженный сад, огород, на котором встречается все подряд, а кусты смородины никогда не знали ножниц. Ветер потребует от подопечной постоянных странствий и скитаний, будет звать за собой. Смерть заберет молодость. Жизнь выпьет чувства. Для инициации стихийным ведьмам достаточно просто один раз призвать магию, обвенчаться с ветром или огнем, и они уже никогда не покинут девушку. Дар в данном случае передавался по наследству через поколение, накапливается.

Другое дело Заклинательницы. Такие ведьмы встречались крайне редко хотя бы потому, что новая Заклинательница не может родиться, пока не умрет старая. Помимо прочего, от обычных их отличает умение не просто просить стихии, но приказывать им, впускать в себя, и пусть слабо, но они все же могут создавать плетения. Заклинательнице даже не обязательно произносить слова заговора, читать заклинание, варить зелья. Достаточно простого желания, неслышного шепота, и стихия становится частью девушки, делая ее практически всесильной. Даже у меня был предел. У Заклинательниц предела не было. Но и плата за такой дар огромная. Если стихийная ведьма может отказаться от сил, запереть, передать другому, то у Софи такой возможности нет. Она уже рождена повенчанной со своей силой. Навсегда. Но такая сила очень быстро физически истощает ведьму. Почти все умирают на второй год после рождения, потому что, как правило, рядом с ними нет достаточно сильного источника, из которого они могут черпать энергию. Младенцы выпивают своих родителей, близких почти до дна, если те владеют магией и… все равно погибают. Но и пережившая детский возраст Заклинательница тоже должна пройти своеобразную инициацию. По сути, просто вступить в полную силу. Какого-то конкретного возраста для обряда не существует. Ведьма сама должна почувствовать, что в состоянии принять силу, укротить ее и не позволить поглотить себя полностью.

Большинство согласившихся на инициацию именно так и погибают. Как проходит сам обряд достоверно точно неизвестно. Считается, что ведьма предстает не перед одной стихией, а перед всеми сразу, и магия, сама суть Мирота, испытывает девушку на прочность, решая, достойна ли она. Но если ведьме все-таки удается вступить в полную силу, то она становится всемогущей. Ей больше не нужны источники, потому что она сама источник, такая девушка может выжимать воду из камня, двигать горы, уничтожать, а не просто заговаривать ветра. Она может все.

И в истории Мирота такая ведьма была всего одна — Неменет. Заклинательница жизни.

Родилась Немент во время восьмисотлетней войны, но это, пожалуй, единственное, что было известно о девушке. Ну и еще предположительная дата смерти — около пятисот лет назад. И то судить можно было только потому, что примерно в это же время у эльфов Озерного леса родилась новая Заклинательница жизни.

В книге, которую я сейчас держал в руках, о ведьме было так же мало что написано.

Предполагалось, правда, что Немент не умерла, а переродилась и стала покровительницей Заклинательниц. Примерно в это же время на границе Северных земель и королевства людей зародился ковен Неприкасаемых. Состоял он из одних Заклинательниц и с обычными ведьмами не имел практически никаких дел. Единственной целью ковена всегда было защищать и оберегать будущих всемогущих ведьм, давать им поддержку, способствовать накоплению сил, знаний и опыта. Они же помогали проходить инициацию. По слухам, для того, чтобы обеспечивать Заклинательниц необходимой энергией, шабаш постоянно перемещался к природным источникам силы. По сути, ведьмы из ковена становились добровольными отшельницами. Они не подпускали к себе посторонних и запрещали послушницам любые контакты с внешним миром, чтобы те ненароком не навредили себе или окружающим. Ведьмам запрещено было дотрагиваться друг до друга, выходить в мир и заговаривать с существами не из шабаша. А для лучшего восприятия природной силы при вступлении в ковен над девушками проводили некий ритуал. Впрочем, подробного его описания в книге не приводилось. Автор лишь вскользь обмолвился, что ряд экспериментов показал, что ребенок, попадающий в ковен ко дню своего двадцатилетия, из-за постоянного взаимодействия с источниками становился в прямом смысле слова неприкосновенным. Ведьмы становились зависимыми от источников и друг от друга настолько, что любой контакт с другими живыми существами причинял им боль, они физически не могли переносить чужих прикосновений, особенно если речь шла об обладателе противоположной стихии. Что чувствует Заклинательница, вступившая в полную силу, приходилось лишь догадываться.

Удалось ли ковену хотя бы раз инициировать ведьму — не известно так же, как и то, сколько в нем сейчас девушек. По идее, должно быть не больше шести, но автор выражал определенные сомнения по этому поводу.

А еще высказывал некоторые предположения, что сейчас, скорее всего, в шабаше состоят не только Заклинательницы, но и обычные стихийные ведьмы. Впрочем, каких-то конкретных доказательств не приводил.

Я перелистнул последнюю страницу, посмотрел на дату и откинулся на спинку. Книга была написана более ста семидесяти лет назад.

И… наводила на определенные мысли. Становилось понятно, почему Софи долгое время шарахалась от каждого встречного, почему вела себя так, как вела. Получается, она из Неприкасаемых. Но что это значит на данный момент? Отпустил ли ее шабаш? Или ведьма до сих пор с ним связана? Несет ли ковен какую-то угрозу?

Мало информации. Слишком мало.

Я покосился на оборотомер и активировал плетение на зеркале.

— Гротери, мы с тобой, конечно, друзья, но мне очень хотелось бы узнать, какого духа грани ты пытаешься связаться с Сид в пять утра? Ты на оборотомер вообще смотришь, или он у тебя для антуража? — вместо Ди мне ответил Ран. Говорил врайт шепотом и выглядел помятым.

— Бурная ночь?

— Бурный суман, — изображение в зеркале начало двигаться, демон куда-то шел. — Хочешь совет? — я выгнул бровь. — Надумаешь жениться, беги из дворца: от родственников, друзей, придворных. Вообще, идеальный вариант — необитаемый остров.

— Сочувствую, — за спиной принца удалось разглядеть полутемный кабинет.

— Так что ты хотел?

— Мне нужна Сид, а еще лучше, плетение одного из поисковиков СВАМа.

— Мммм, — Ширан задумчиво поскреб небритый подбородок. — Я знаю только плетение Угла, но его сейчас нет в академии. Говори, я передам охотнице.

— Меня интересует ковен Неприкасаемых. Информация нужна срочно и как можно более подробная. Особенно, что касается выхода из шабаша и связи с ним.

— Так, — демон тряхнул головой, — Неприкасаемые… Главное, до утра не забыть.

— О, — не удержался я. — Все настолько плохо?

— Нет, все просто чудесно! Я вчера восемь оборотов убил — восемь! — на обсуждение меню! Да мне вообще насрать, что на столах будет.

— Выбрали?

— Ну… можно и так сказать, — я склонил голову набок, Ширан вздохнул. — В конце Диана выразила повару наше общее мнение по этому вопросу и сказала, чтобы подавали жареных упырей и больше не лезли к нам с этим Я усмехнулся. Зная Сид…