Заклятые враги

Прежде король вёл их вперёд. Новый король предпочитал оставаться в столице, а воины с разбитыми сердцами сами думали, как располагаться, как обустраивать лагерь и когда нападать. И, да видит Первый, никто из них не хотел делать этого на самом деле. Старинная детская игра обратилась для них в жуткую реальность, и отступать теперь было попросту некуда.

– Выступаем сегодня на рассвете, - послышался шепоток. Но солдаты были готовы подчиниться даже ветру; среди них не осталось тех, кто был бы так уж против войны или не готов поддаваться. Сюда пришла более слабая, но более податливая половина элвьентской армии. Половина, которая забыла о том, как дышать, когда им сообщили о смерти короля.

Половина, что должна бы пылать жаждой мести.

Их лагерь больше походил на какой-то огромный муравейник. Вокруг - только одна сплошная зелёная трава, поле и поле - тут они ещё никогда не воевали. Извечно элвьентские земли, с которых начнётся великое объединение континента, чем не замечательная цель, которую должен преследовать каждый король?

Холод и боль - что могло быть хуже?

Кальтэн восседал на лошади впереди войска. Все они - пешие бойцы, слишком мало конной кавалерии, но предводитель должен выделяться хоть как-то. Он и его, очевидно, сын - слишком похожи, такие разбитые и руководимые отнюдь не здравым смыслом.

Тем не менее, солдаты стояли и смотрели на холм - холм, по которому проходила граница. Холм, на котором они собирались увидеть вражескую армию, понять, с кем придётся схлестнуться через несколько минут. Может, часов - если повезёт. От чьей руки погибнут несчастные, кого счастливчики сумеют уничтожить сами. Война - это лишь лотерея, когда воюешь против ведьм.

Зашевелилась под ногами трава. Казалось, она вдруг рванула к небесам, росла так быстро, что это можно было заметить. Чары - воздух наполнился ими.

Они все подняли голову, в немом ожидании замерли, надеясь на то, что армия, чужая и злая, вот-вот покажется там, на возвышении. Но вместо огромного войска, ведомого колдуньями в развевающихся на ветру белых платьях они увидели только силуэт одного человека - он шагал к ним уверенно и ровно, с прямой спиной, и, наверное, гордо смотрел вперёд - трудно было понять на таком расстоянии.

Армия насторожилась - мужчина. Гонец? Посланное королевой пушечное мясо? Может быть, просто фикция?

Он двигался к той точке, где внезапно отвесной скалой обрывался холм. Всего одно неприступное с их стороны возвышение на фоне покатых спусков и подъёмов.

Восходящее солнце коснулось светлыми утренними лучами его лица, открывая незнакомца всему миру - и на его губах засверкала улыбка.

Травы под его ногами взвились, и сильный ветер рванулся вперёд, словно пытаясь столкнуть мужчину с его скалы. Но он стоял - неимоверно прямой, так близко к ним, что можно было услышать то, что он скажет. И им уже не надо было спрашивать, кто он и зачем пришёл.

– Ну что же, воины, - голос короля звучал громогласно, во много раз усиленный чужой или, может быть, его магией.
– Готовы ли вы сразиться со мной? Нападайте. Моя непобедимая армия стоит за моей спиной или передо мною?

Но они отлично знали, что там, за холмами, нет ни единого воина.

И всё же, понимали, что в этой битве заведомо проиграли.

Кальтэн издал едва слышный, раздражённый рык.

***

Их король - или призрак их короля, дух, сотворённый отвратительными ведьмами Эрроки, - не сдвинулся с места. Не проронил больше ни единого слова. Он всё так же стоял - гордо и ровно, - и ждал, пока его армия примет окончательное решение. Пока сможет выстрелить в него, разрывая то хрупкое подобие мира, или встанет на колени, признавая, что ошибалась.

Войско тоже молчало. Короткий, тихий шепоток - ненастоящий, - не смог пробиться до дальних рядов; они напирали на первые палатки, сметали на своём пути всё в немом, но упрямом продвижении вперёд, не позволяли никому остановить себя, убеждённые в том, что там, рядом с Его Величеством им и место. Кальтэн Фэз вряд ли действительно имел в своих руках столько власти.

– Это призрак, - убеждённо бормотал он себе под нос, широкими шагами пересекая пространство между двумя соседними кострами.
– Это призрак…

Тем не менее, Кальтэн так и не произнёс эту фразу во всеуслышанье. Он знал - не поверят. Элвьенте всегда хватало одного только королевского взгляда, чтобы навсегда поклясться этому человеку в верности. Дарнаэла трудно спутать с кем-либо другим. И ни одна, даже самая точная иллюзия, даже в исполнении человека, который знал его всю свою жизнь, не могла бы точно скопировать Его Величество.

То, как он смотрел на своих людей, то, как обращался к ним.

И даже если когда-то у кого-то хватило бы сил на то, чтобы сотворить столь точную копию - они не могли подделать его магию. Конечно, воины Элвьенты - не волшебники, они не чувствуют того специфического привкуса колдовства, не могут отличить от его от других чар. Но так, как Дарнаэл Второй, колдует разве что его сын - и Мэллор далеко в лесах на стыке двух королевств.

Ни Мэллором, ни двадцатилетним парнем мужчина на холме не был.

– Вы уверены, господин… капитан дворцовой стражи?
– ядовито переспросил один из бывалых ветеранов.
– Вы уверены, что призрак? Сотворённый магией дух?

– Абсолютно, - покачал головой Фэз. К нему обращались с таким презрением редко, но сейчас - будто бы все чины, все, кто когда-либо знал Дарнаэла лично утратили собственную веру в праведность Кальтэна. Он сказал, что видел своими глазами смерть Тьеррона - но, может быть, их королю всё-таки удалось выжить? Удалось выиграть в этой бесконечной борьбе за жизнь с королевой Лиарой? А может, всё не так уж и страшно, как описывал им этот Рри с балкона?

– Я прошёл с ним четыре войны в одном отряде, - возразил мужчина.
– Я помню его ещё совсем ребёнком, когда умер его отец. Да подери нас Первый, тридцать лет уже прошло с тех пор, как я увидел его впервые, даже ты, Кальтэн, знаешь нашего короля хуже. И ты думаешь, я способен принять какой-то жалкий дух за него?

Он повернулся. Дарнаэл, возможно, ничего и не слышал - он стоял далеко, всё так же равнодушно, ни на что не опираясь, но в позе что-то изменилось. Ирония, раздражение чувствовались даже тут, на таком расстоянии - Тьеррон скрестил руки на груди и, очевидно, усмехался.

Любое сомнение значило его победу.

И, конечно же, такого его знала большая часть армии. Весёлого, способного посмеяться над кем угодно - и в первую очередь над самим собой.

– Войско моё, эй!
– окликнул он вновь - волшебство всё так же заставляло голос звучать звонко и быть услышанным в каждом уголке огромного элвьентского лагеря.
– Если вы поднимете головы и посмотрите на небеса, то увидите там тучи. Я очень надеюсь, мне не придётся торчать тут до ночи под дождём, пока вы наконец-то определитесь, кому верите?