Заколдованная рубашка

Сойдя с коня во дворе казармы, Сиртори тотчас увидел своими зоркими маленькими глазками всю компанию. Пучеглаз был известен ему еще в Комо, и его же награждал он медалью за бурбонского "языка".

Лоренцо тоже заметил полковника и почтительно поднялся ему навстречу.

– Тебя-то мне и надо, - отрывисто сказал ему Сиртори.
– Ты ведь старый, опытный боец. Хочешь заработать еще одну медаль и сделать большое дело для Италии?

– Еще бы! Кто бы от этого отказался!
– отвечал, подмигивая, Пучеглаз.
– А что для этого нужно?

Сиртори отвел его в сторону:

– Нужно пробраться в Палермо и передать письмо генерала адвокату Франческо Мерлино.

– Ага, понимаю. Это тому, что руководит всеми повстанцами в Палермо?
– спросил Лоренцо.

Сиртори с удивлением уставился на него.

– Ну и проныра! Все-то он пронюхает, этот Пучеглаз!

– Синьору полковнику известно мое прозвище?
– обрадовался Лоренцо. А я-то думал, что его никто, кроме наших ребят, не знает! Пусть синьор полковник не удивляется, что мне известны разные вещи. Я ведь здешний, мне половина жителей либо кумовья, либо родня. Вот и я соображаю, что к чему.

– Значит, соображаешь, что Мерлино должен в нужный час поднять своих людей и помочь нам?
– сказал уже совсем доверительно Сиртори.
– Подбери себе пару товарищей, лучше тоже каких-нибудь местных, из ремесленников. Мы дадим вам подходящее платье и бумаги, что вы идете, скажем, строить дом какому-нибудь палермскому купцу.

– Флоридо Матеучи собирался строить дом, когда я был здесь в последний раз, - подсказал Пучеглаз.

– Отлично. Впишем в бумаги твоего Матеучи, - согласился Сиртори.
– А кого ты возьмешь в товарищи?

– В товарищи?
– Пучеглаз подумал, оглянулся.
– Вон там сидят мои друзья, синьор полковник, все хорошие люди. Один вон, бородатый, - это Монти Марко. Он тоже сицилиец, как и я. Вот его бы я взял. Можно мне поговорить с ним?

– А ручаешься за него?
– спросил Сиртори.

– Как за самого себя, - твердо отвечал Пучеглаз.

– Тогда скажи ему, - позволил полковник.

Пучеглаз подошел к Монти и принялся ему что-то шептать. Александр, который давно наблюдал за его беседой с полковником Сиртори, беспокойно поднялся.

– Что там такое, Лоренцо?
– спросил он.
– Что случилось?

– Сейчас, сейчас, - повернулся к нему Пучеглаз.
– Ну, так как же. Марко, идешь или нет?
– обратился он к Монти.

– Иду, конечно!
– отвечал тот.

Александр увидел, как вспыхнуло его лицо, какой радостью заблестели глаза. Он догадался.

– Вы куда-то отправляетесь, Лоренцо?
– спросил он, и голос его задрожал.
– Вдвоем? Без меня?

– Сейчас, сейчас, - заторопился Пучеглаз.
– Одну минутку, синьор Алессандро.

Он подбежал к Сиртори:

– Монти согласен идти. Но есть тут одна загвоздка, синьор полковник. Нас тут пятеро друзей. И мы, как начали вместе наш поход, так не расстаемся. Нельзя ли нам идти всем вместе?

– Пятеро - это слишком много, - покачал головой Сиртори.
– Самое большое - трое. Иначе все дело провалится. А кого еще ты хотел бы взять?

– А вон того, молодого, - отвечал Пучеглаз, указывая на Александра. Правда, он новичок, но очень смелый. Помните, синьор полковник, это он у Калатафими взобрался на батарею и сшиб офицера-бурбонца.

– Как же, помню, - сказал Сиртори, приглядываясь к Есипову.

Он подозвал его к себе.

– Кажется, русский студент?
– обратился он к Александру.
– Предстоит опасная вылазка в расположение неприятеля. Короче говоря, надо пробраться в Палермо и передать там нашим людям поручение генерала. Вот он, - Сиртори показал на Пучеглаза, - хлопочет за тебя. Хочешь идти третьим?

Александр радостно вспыхнул, так же как Монти. "Вот оно, то большое дело, о котором я столько мечтал! И в Палермо!" Он с минуту молчал и только с восторгом смотрел на полковника.

– Так согласен?
– снова спросил тот, хотя был уверен в ответе - такое красноречивое лицо было у юноши.

– Согласен, разумеется, согласен!
– выговорил наконец Александр. Только...
– Он замялся.
– Синьор полковник, мой друг, капитан Мечников, тоже, наверное, захочет участвовать в этом деле. Нельзя ли взять и его? Он сейчас должен вернуться сюда, и я просил бы вас...

– Капитан Мечников получает другое задание от генерала, - сказал Сиртори.
– Когда я был у Гарибальди, он при мне распорядился вызвать твоего друга.

– Другое задание?
– растерянно повторил Александр.
– Значит, мы не будем вместе?

Что-то в его голосе тронуло сурового аскета Сиртори.

– Тогда, может, ты тоже останешься? Не пойдешь в Палермо?
– спросил он.
– Мы легко найдем на твое место охотников.

– О нет, нет, что вы, что вы!
– испугался Александр.
– Я пойду! Я непременно пойду с ними, - кивнул он на Пучеглаза и Монти.
– Они ведь тоже мои друзья.

– Тогда через два часа приходите все трое, я дам вам бумаги и одежду, - сказал Сиртори.

Пучеглаз подвел ему коня, Сиртори вскочил в седло и ускакал - прямой, бледный, решительный священник-солдат.

Пока во дворе казармы шел весь этот разговор, Мечников, пристроив с помощью Луки походный этюдник, рисовал у маленького фонтанчика двух абруццких девушек. Девушки конфузились, кокетливо прикрывались черными шалями, задирали Луку и его лохматого Ирсуто, и все было мирным и безмятежным в этом уголке зеленого городка до той минуты, пока не прибежал от Биксио запыхавшийся посланный.

– Синьор уффициале, вас требует генерал!

Лука, на ходу складывая этюдник, побежал с Ирсуто за Мечниковым, который шагал буквально семимильными шагами. В штабном домике, куда их привел посланный, оказался не Гарибальди, а Биксио. Он тотчас принял Мечникова.

– Генералу известно, что у Комо вы участвовали в строительстве укреплений, - сказал он Льву.
– У нас очень мало людей, знакомых с этим делом. Генерал надеется на вас. Вы показали себя большим другом Италии и храбро дрались за нее. Мы дадим вам абруццких крестьян. Надо срочно построить несколько брустверов, рвов, баррикад. Займитесь этим тотчас. Все нужные указания вам дадут.
– Тут он заметил Луку, который примостился с Ирсуто прямо на полу и не сводил с него глаз.