Закон дороги
Шрифт:
— Ну, вот и все, — прозвучал голос Тайри, — бояться больше нечего. Дар, как ты?
— Не беспокойся, — слабо отмахнулся Лоцман, — я в порядке.
— Может, не стоило так выкладываться? — осторожно открывая глаза, спросила Одри. Уж что-что, а оценивать масштаб вложенных в заклинание сил она научилась. Даррен ударил так, что его чары могли перемолоть в песочек средних размеров замок.
— Стоило, моя леди. Необходимо было выжечь гнездо этой хищной твари. Правда я, похоже, уничтожил его вместе с каким-то пространственным мешком, в котором всё и прятали. Зато коридор чист, — объяснил Лоцман, не без гордости оглядывая поле битвы.
И правда — насколько хватало глаз, орнамент был изменен, исчезли целые куски, кое-где расплавившийся камень потек, ломая ритм рисунка.
— Ну, здешнюю дрянь ты обезвредил, — рассудительно заметил Габриэль, — так ведь ей одной дело не кончится. Чует мое сердце, ждут нас испытания покруче.
— У нас есть выбор? — устало пожал плечами Лоцман, — прорвемся…
Если бы этой ловушкой все закончилось, Даррен был бы счастлив. Как оказалось, вторая западня находилась буквально «в двух шагах» от лесного мира. И устроена она была для обычных людей, вряд ли способных распознавать чужое и чуждое колдовство.
Коридор поворачивал под прямым углом, и там, за поворотом, творилось нечто странное. Ни обычным, ни магическим зрением ничего уловить было нельзя, именно поэтому не поддающееся определению беспокойство на грани понимания было лучшим сигналом насторожиться. Никакой магии, а маленький отряд точно прижало к земле невидимым грузом.
— Что здесь припрятали, Даррен? — негромко спросила Тайри, и он отчетливо ощутил гамму ее эмоций. Еще недавно такая решительная, полная боевого задора, его леди сейчас была почти безразлична и к себе, и к происходящему вокруг. Нечто вполне успешно усыпляло все инстинкты и наработанные навыки, и не только у нее. Видимо, первой сработала боевая выучка, чему можно было только радоваться.
— Смотрите! — воскликнул Габриэль, указывая на нечто бесформенное, лежащее посреди дороги.
Маги подошли ближе. Это был человек, скорчившийся под серым плотным плащом. Он закрыл лицо руками, всхлипывал и вздрагивал, точно от ударов. Тайри, как целитель, видела, что несчастный был очень слаб, и жизнь продолжала уходить из него, утекать тонкой струйкой, хотя физически этот человек был здоров. Леди Даллет прошептала над лежащим одно из заклинаний Гарды, и он перестал дрожать.
— Не бойтесь, — на языке Города сказала Одри, — мы не причиним вам зла. Мы пришли помочь.
Человек осторожно отнял от лица руки, и устремил на нее усталый взгляд огромных, чуть раскосых темных глаз.
— Мне уже ничем не поможешь. Уходите отсюда, разве вы не чувствуете, оно еще не насытилось… Ему мало моей жизни.
— Оно нас не тронет. Мы унесем тебя отсюда и вылечим, — мягко сказала Тайри, и что-то в ее голосе было такое, что умирающий путник поверил сразу же, и даже попытался встать.
— А оно не пойдет за нами? Его нельзя допускать в леса.
Да что же это такое, чего так боится житель Арашамфа? Если оно никак не ощущается, если его нельзя увидеть вторым зрением, что же остается? Серые Зеркала? Лоцману очень не хотелось заглядывать в столь зыбкие области, он, конечно, был обучен приемам и чарам, но никто не гарантировал ответа. Тем не менее, Даррен сделал над собой усилие и потянулся к тому месту, где все показывалось в истинном виде. Здесь, на этой чудесной дороге, в незапамятные времена проложенной между мирами, оказалось странно легко заглянуть в Зеркала. И ответ оказался быстрым, хоть и не очень понятным. На искусно замаскированном уровне тоннель был затянут тончайшей живой алмазной паутиной. Кто притащил сюда охотника, живущего в тонком мире? Редкого и привыкшего к легкой и беззащитной добыче. Маленький отряд совершенно случайно оказался ему не по зубам. А вот жители Лесов, видимо, пришлись этой твари по вкусу — иначе бы она не была сейчас столь сильна. Отъелась!
Лоцман тяжело вздохнул. С этой областью магии он едва был знаком, что-то читал, что-то слышал от наставника. Оставалось полагаться на интуицию, которая почему-то нашептывала вполне отчетливо, что паутину выжигают. Чем? Да огнем, конечно! Даром, что ли, где-то в середине груди жжется и просится наружу яркий, как солнце, комок. Только отправь его плавным движением в самый центр паутины, это ведь Живой Огонь, он дальше все сделает сам…
Вопль
хищницы, поглощаемой Живым Огнем, был слышен не только в тонком мире. Всем сразу стало легче дышать, и жизнь лесного человека была уже вне опасности. Только Лоцман стоял, напряженно прислушиваясь к самому себе и силясь понять, откуда пришло знание о том, что может Живой Огонь, что с ним надо делать и почему он совершенно уверен в том, что ловушек на этой дороге больше не будет. Неужели мой Учитель был прав, растерянно думал Даррен, и начинает пробуждаться неведомая наследственная магия? Магия моих родителей, которых я никогда не видел…Глава 3
Глава 3.
— Мы с тобой молодцы, сделали всё, что могли.
Осталось ещё сделать всё, чего мы не можем,
и тогда успех гарантирован.
Макс Фрай. "Ворона на мосту"
Тоннель завершился огромной пещерой. Таких красивых пещер никому из них еще видеть не приходилось: удивительные переливы оттенков на яшмовых стенах, сверкающие друзы кристаллов и рукотворная дорога, мягко светящаяся под ногами. Там, где она заканчивалась, открывался вид на зеленое шумящее море внизу, у подножия гор — огромный лес до самого горизонта. Что-то более величественное и, в то же время, умиротворяющее, трудно было придумать.
Лоцман решил, что пора сделать привал. Габриэль утверждал, что он-то совсем не устал — даже мечом толком помахать не удалось, маги все сделали без его помощи. Вообще воин точно светился от какой-то одному ему ведомой приятной мысли. Когда Одри осторожно спросила его, отчего ему так весело, тот только плечами пожал: нет повода огорчаться! Все ловушки найдены, Тоннель свободен, дальше легче будет… Тайри сказала только, что хотела бы также радоваться любой удаче, даже маленькой.
Рето — парень, которого выцарапали у магической хищницы — заметно повеселел и уже смог идти сам, точно вид родных лесов мгновенно вернул ему силы. Целительница расспрашивала его, как давно стали недоступными пути между мирами, и что после этого произошло. Спасенный поведал, что, по местному счету времени, прошла половина солнечного цикла с тех пор, как из Города вернулся последний караван с железом, солью и книгами. Из леса в Город традиционно везли пушнину, провиант, уголь и бумагу. Караван-то караваном, но матери уже больше года не видели своих сыновей, отправленных в Город-над-Морем обучаться ремеслам и наукам.
— Надо бы поговорить со здешними посвященными, — сказала Одри, — как думаете, они не будут против? — обратилась она к спасенному.
— Конечно. Но сейчас они все там, — наш собеседник указал в сторону заходящего солнца, — отсюда не видно, но там Великая Топь, и она наступает. Она уже поглотила часть наших лесов и один из главных городов, где находится особо почитаемый храм Зеленой богини. Он стал недоступен, хотя и не утонул, как весь остальной город, и там еще держатся несколько десятков жрецов и жителей города, которые не захотели покинуть родные места.
— А болота начали наступать приблизительно тогда же, когда закрылись тоннели? — спросила Тайри.
— Верно, — кивнул спасенный, — а мы и не догадывались, что это может быть связано. Наверное, великая богиня услышала наши молитвы!
— Не спеши радоваться, Рето, — покачал головой Лоцман, — эта война с Сыном Ночи идет повсеместно, и в Городе тоже. Нам бы понять, как можно остановить его, не важно, здесь или там. М-да, — добавил он, глядя на бесконечный лес внизу, — топать нам дня три, никак не меньше…
Но Лоцман ошибся. Рето извлек откуда-то из складок плаща маленький рог, изукрашенный искусной резьбой, и протрубил трижды. Удивительно чистый хрустальный звук разнесся над скалами. Через какое-то время высоко в небе показалась стая очень крупных белых птиц, явно направляющихся к утесу, на котором обосновался маленький отряд.
— Я с ними дружил с самого детства, думаю, они не откажут мне в такой пустячной просьбе, — улыбаясь, сказал лесной житель, — Я попрошу их отнести нас в лагерь. Это гораздо быстрее, чем пеший переход, даже Прямой Тропой.