Закон дороги

— Он не маг. Но у него потрясающая интуиция и великолепная память, что с успехом компенсирует отсутствие волшебства, — объяснил Даррен.

— Очень жаль, — вздохнула верховная жрица, — мне казалось, что он лучше вас всех понимает, что нам необходимо. Вы знаете, что он отправился вместе с Мастером Трав на поиски саженцев?

— Конечно. Надеюсь, он сможет быть полезным, — кивнула Тайри, — полагаю, Вам, госпожа, стоит собрать к завтрашнему дню нескольких самых способных волшебников. А сегодня мы с Одри подумаем, как лучше научить вас обращаться… нет, пожалуй, даже просто общаться с теми, кто вам давно знаком.

— Вот именно, — согласился Даррен, — сейчас, конечно, нужнее всего Вода, но может понадобиться помощь и других стихий.

— И Огня, — дрогнувшим голосом сказала жрица, — у нас есть люди, которые могут попытаться. Мы же пользуемся огнем, и не только готовим на нем пищу. Но дружить со стихией — это не всем дано. Завтра утром я приведу тех, кто согласится.

Одри, поняв, что от нее требуется, принялась припоминать всё, чему успела научиться за несколько спокойных месяцев дома. Пожалуй, договориться с местными духами у нее получится, а вот для изменения ей понадобится помощь. Учить кого-то — вот это настоящая трудность. Лесная колдунья привыкла к неспешному и постепенному процессу, и совершенно не представляла, как можно научить кого-то какому-то куску, без начала и конца. Но раз Тайри говорит, что так надо…

Как ни странно, главная жрица и две ее подруги оказались очень понятливыми и старательными ученицами, азы объяснять им было не нужно, и они за первый же вечер научились видеть, кого надо, различать их “лица”, обращаться с любыми вопросами и просьбами. Одри нравилось то, что ее понимают с полуслова, а еще она не уставала мысленно благодарить прозорливость и настойчивость одной коронованной особы, оставшейся по ту сторону Тропы.

Разговаривать с хозяином Хрустального источника Одри отправилась рано утром. Тайри и Даррен с ней не пошли, но верховная жрица Зеленой богини была рядом. Спустя многие годы деревенская колдунья с удовольствием вспоминала, какая забавная у них вышла беседа. На зов этот дух воды откликнулся чуть ли не с радостью. Вылез, наверное, чтобы покрасоваться — представьте себе, стоит посередь источника человек по пояс в воде, только весь он из искрящихся, разной степени синевы, струй, и одно лишь лицо остается практически неизменным. Верховная, уже успевшая научиться кое-чему, смотрела на давнего помощника лесных жителей с совершенно детским восторгом. Да вдобавок этот хозяин сподобился нацепить на себя личину Лоцмана. Спрашивается, зачем? Теперь, когда и лесная колдунья, и, главное, верховная жрица маленького храма были готовы слушать и понимать, ох, он и высказался… Сначала, конечно, поблагодарил за то, что давно надоевший монолог с помощью пришлых учителей стал, наконец, диалогом. Что теперь жрецы способны понимать его как надо, а не через два слова на третье. Что теперь не надо орать во все горло, чтобы быть хоть частично услышанным, и смысл слов не теряется. Увы ему, только беда и война заставили людей выбраться из уютной колыбельки давно привычных ритуалов и научиться чему-то новому! Он давно видел, что делают с соседними водоемами, но покинуть источник не в его силах, а люди слышали только его гнев, но не обращенные к ним слова! Хорошо, старшие морские братья подсказали, что делать и как помочь…

Надо было видеть верховную жрицу после этих его слов! Ее отчитали, точно нерадивую ученицу, да еще на глазах у пришлой колдуньи. Некоторое время она молчала, пытаясь вернуть себе душевное равновесие, потом спросила вполне спокойно:

— Значит, Хозяин Источника знает, как помочь лесам?

— Знает, знает, — недовольно прошелестело в ответ, — я тоже сложа руки не сидел. Вряд ли вы себе представляете, как больно переделывать рожденных для мира и покоя в беспощадных воинов? Насколько невыносимо уродовать своих детей, готовя их к неминуемой смерти? Да, это всего лишь маленькие духи не из высших, такие возрождаются часто, но эти уйдут навсегда! Их голоса не зазвучат уже больше в ручьях по весне, в шорохе дождя осенью… Моим морским собратьям это далось бы легче. Они весьма воинственны, всем известен их суровый нрав. Они даже накладывают отпечаток на души людей, связавших свою жизнь с морем! А я никогда не создавал ничего, столь жестокого, способного убивать! Пусть даже ради собственной жизни.

— Что мы можем сделать, чтобы твоя боль стала меньше? — тихо проговорила Одри.

— Победить. Хотя бы в одном сражении. И научить других, как это делать. Чтобы гибель первых воинов не была напрасной, — Хозяин Источника, казалось, улыбнулся, и дивно выглядела грустная улыбка на сотворенном из воды лице, — а еще — перевезти их к болотам. Когда будете готовы, приготовьте большие сосуды, чтобы забрать моих детей.

Он рассыпался фонтанами сверкающих брызг, а Одри и жрица еще долго стояли, глядя на постепенно успокаивающийся, точно засыпающий, источник.

Следующие несколько дней работы у магов было, что называется, «по горло». Одри достались “водяные”, ее учениками стали семеро опытных лесных магов, включая и верховную жрицу. Они привыкли совершенно иначе смотреть на многие вещи, и если магия леса и земли давалась им практически без труда, то взаимодействию с другими стихиями их приходилось обучать медленно и мучительно. К счастью, так было только во время первых занятий, потом и учитель и ученицы приноровились друг к другу. И, самое главное, у лесовиков с Огнем вообще ничегошеньки не получалось. А им нужен был хотя бы один человек, способный совладать с этой стихией, и объяснялось это не прихотью Тайри и Лоцмана, а все тем же великим законом Весов. Как всегда, выручила деревенская сметка Одри. Нужен тот, сказала она, кто привычен, кто общается с огнем, пусть не на магическом уровне, каждый день. Кузнец! В наших-то деревнях кузнеца и мельника наравне с колдуном от веку почитали. Жрицы выслушали её, переглянулись и на следующее утро привели достойного кадидата. Разбираться с ним предстояло леди Даллет. Даррен сказал, что наставник из него никакой, его самого еще учить и учить.

Ох, и красавца мне привели, растерянно подумала Тайри, глядя на нового ученика. И ведь что-то ему нужно сказать такое, чтобы впечатлило, задело за живое, да еще и придало уверенности… Одна радость, клятвы ему не давать, а то неизвестно во что выльется это скоропалительное наставничество. Ведь настоящий сказочный персонаж попался: на голову выше своих соплеменников, в плечах — косая сажень, бородищей рыжей, что твой огонь, по самые глаза зарос. А глаза синие-синие, задорные и добрые. Придется с ним помучаться, за милю видно — такой за словом в карман не лезет.

— Это ты, что ли, колдунья, которая меня учить-то будет? — удивленно пробасил кузнец, пряча под кожаный фартук огромные обожженные ладони.

— Я, почтенный. Не нравлюсь?

— Молодая слишком. Знакома, что ли, с нашим делом-то?

— Хвастать не стану, не вышел бы из меня кузнец, силенок маловато. Но вашим собратьям помогать случалось.

— Небось, ожоги неумехам-подмастерьям заговаривала?

— И такое бывало. И сама у мехов стояла как-то. Брат у меня умелец, каких мало.

— Ну, пойдем, что ли, в кузню-то, — усмехнулся кузнец добродушно, — посмотрим, чего мне напомогаешь.

И они пошли. Учеником он оказался на редкость послушным и смышленым, схватывал все на лету. Приятно было смотреть, как споро и старательно он работает, как умно и к месту применяет новые знания, и как после каждого правильно воплощенного шага удивленно качает головой и довольно улыбается.

— Вот уж не думал, красавица, что на старости лет чему-то новому научусь, — сказал кузнец, когда Тайри объявила занятия законченными — на сегодня.

— Ты ведь понимаешь, Рен, что это только начало, самое простое, как азбука.

— Разве ты не научишь меня всему остальному, красавица? А я, может, и сыновей своих потом бы научил, — чуть ли не жалобно попросил удивительный ученик.

— Сколько успеем до нашего возвращения в Город — все твое. А если на какие-то вопросы я не смогу ответить, так мы у Даррена спросим. Сдается мне, он многое про Огонь знает.

**** **** ****

Габриэль сидел на склоне холма и думал, глядя на укладывающих саженцы в сырой мох лесовиков: чудны дела твои, Создатель… С самого детства воспитанный, как солдат, мог ли я помыслить о том, что такую радость мне принесет сугубо мирное занятие, чуть ли не земледелие? Может, я должен был родиться каким-нибудь крестьянином, в такой деревне, как выросла наша Одри?

Мастер Трав и его ученики охотно показывали воину, как правильно выкапывать хрупкие саженцы, как укладывать их в специальные сумки, закрепленные на спинах крылатых кошек, и очень удивлялись, когда все это получалось у него с первого раза. Мастер внимательно осмотрел выкопанные Габриэлем будущие деревья и сказал, что и сам не выбрал бы лучше. А потом они вместе высаживали эти кустики с цепкими корнями на тщательно обработанном участке земли, который местные маги называли Материнским Полем. По их словам, здесь любое растение росло быстрее, слабое становилось сильным, а больное — излечивалось. Лейтенант де Рейвен ничего не понимал в волшебстве, но, очутившись в этом удивительном месте, почувствовал себя ребенком на материнских коленях, и совсем далекие события стали всплывать в его памяти.