Законник Российской Империи. Том 7

— Максим, наконец-то я тебя нашёл, — он перевёл дыхание. — Мои люди заметили странные перемещения охраны Авроры Сергеевны. Она готовит что-то необычное.

— Что именно?

— Завтра император и Аврора планируют совместную поездку в Петергоф для осмотра новых фонтанов. Но один из моих информаторов сообщил, что несколько бывших гвардейцев, известных своей преданностью Авроре, были замечены на дороге. Похоже на подготовку засады.

— Значит, она решила играть ва-банк, — я нахмурился.

— Именно, — кивнул Виктор. — Особенно учитывая, что на неё уже было «покушение». Это сделает новое нападение более правдоподобным.

— Нужно предупредить охрану, но незаметно для Авроры, — я быстро проанализировал ситуацию. — Начальник императорской стражи, полковник Дрозд, он служил с тобой раньше, верно?

— Да, мы вместе работали в северных провинциях, — подтвердил Виктор. — Он надёжный человек.

— Отлично. Найди его, предупреди, но настаивай на максимальной скрытности. Пусть усилит охрану, но таким образом, чтобы Аврора Сергеевна ничего не заподозрила.

Виктор кивнул и быстро удалился.

* * *

Нападение произошло, несмотря на все предосторожности. Где-то в середине пути к Петергофу, на участке дороги, окружённом густым лесом, карета императора была атакована несколькими вооружёнными всадниками. Благодаря предупреждению Виктора, дополнительная охрана была уже на месте, и нападавшие быстро оказались окружены.

К сожалению, одному из них всё же удалось подобраться ближе, чем следовало, и император получил лёгкое ранение пулей, задевшей его плечо. Ничего смертельного, но достаточно, чтобы вызвать панику среди свиты.

Я прибыл на место уже после того, как всё закончилось. Аврора Сергеевна сидела в карете, изображая потрясение, но её глаза блестели слишком ярко для по-настоящему напуганного человека.

— Иностранные агенты, — она схватила меня за руку, когда я подошёл к ней. — Это должны быть иностранные агенты! Кто ещё осмелился бы напасть на самого императора?

— Действительно, кто? — я внимательно посмотрел на неё. — К счастью, большинство нападавших взяты живыми. Полагаю, допрос прояснит их личности и мотивы.

Тревога промелькнула в её глазах в этот момент, но быстро сменилась уверенностью.

— Разумеется. Я настаиваю на самом тщательном расследовании!

Оставив её в обществе придворных дам, я направился к небольшой группе гвардейцев, конвоировавших пленных. Среди них я сразу заметил знакомое лицо — один из нападавших был тем самым «охранником», который сопровождал Аврору во время предыдущего «покушения». Наши взгляды встретились, и в его глазах промелькнуло узнавание, сменившееся страхом. Это был их большой просчет.

Вернувшись в Петербург, я немедленно отправился к отцу, который уже находился под наблюдением лучших лекарей. Рана была перевязана, и он выглядел раздражённым, скорее, от вынужденного постельного режима, чем от боли.

— Если бы пуля прошла левее и ниже сантиметров на пять…

— Это было необходимо, — отрезал император. — Но Аврора тоже подверглась нападению. Она бы никогда не стала так рисковать.

Он не поверил мне до конца, когда я предупредил его о нападении, сказал, что того усиления охраны, что я уже сделал — будет достаточно. Принял на себя удар, чтобы убедиться в том, что его сестра, действительно, пытается его убить.

— Один из нападавших ранее был замечен в свите Авроры Сергеевны.

Император откинулся на подушки, его лицо стало жёстким.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Это тот же человек, который был с ней в карете во время нашей ночной встречи. Когда я «спас» её от первого покушения.

— Которое, как я понимаю, тоже было инсценировкой, — император тяжело вздохнул. — Не могу поверить. Чего же ей не хватало…

— Что вы намерены делать?

— Пока ничего, — он покачал головой. — Сначала мы дождёмся результатов допроса.

* * *

Уже поздним вечером я наконец попал к себе домой. День выдался настолько насыщенным, что казалось, он длился неделю. Но меня ждал ещё один разговор.

Эдвард ждал меня в кабинете, сидя в кресле у камина. Без красных очков, его глаза казались двумя жуткими провалами в темноте.

— Приветствую дядя, — я закрыл дверь и присел напротив. — Полагаю, ты уже слышал о моей встрече с Альбериком.

— Да, — ответил он своим бесстрастным голосом. — Он предложил тебе место в Вечном Городе.

— В обмен на помощь в устранении Авроры, — я кивнул. — Он подтвердил, что моя мать была беглянкой, и её исследования считались опасными. Это правда?

Эдвард вздохнул — редкий жест эмоции для него.

— Частично. Мария, действительно, покинула Вечный Город, вопреки правилам. Но её исследования не были опасными в том смысле, как это представил Альберик. Они были… неудобными для руководства.

— Почему?

— Потому что они были направлены на благо людей вне Города, — Эдвард наклонился вперёд. — Понимаешь, Максим, Вечный Город существует очень, очень давно. Его жители наблюдают за развитием человечества, собирают знания, иногда вмешиваются, если цивилизация идёт по слишком разрушительному пути. Но это вмешательство никогда не было направлено на помощь людям.

— А исследования матери?..

— Она хотела поделиться знаниями. Создать лекарства, технологии, которые могли бы облегчить жизнь обычных людей. Это противоречило основной доктрине Вечного Города — невмешательства на таком уровне.

— Но Альберик говорил, что они вмешиваются, когда нарушается равновесие, — заметил я.

— Да, но лишь чтобы сохранить статус-кво. Они не заинтересованы в улучшении жизни смертных. А Мария… она увидела несправедливость такого подхода.

Я помолчал, обдумывая услышанное.

— Он ещё сказал, что этот мир будет «перезаписан». Что это значит?

Эдвард застыл, его лицо стало похоже на маску.

— Он, действительно, сказал тебе это? — его голос стал еще тише. — Не думал, что он будет столь откровенен.

— Что это значит, Эдвард? — я повторил вопрос, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

— Это значит, Максим, что все люди, вся цивилизация будет уничтожена, чтобы всё началось заново, — медленно произнёс он. — Так бывало уже сотни раз. Вечный Город погружается в сон, а мир… перестраивается. Потом они просыпаются, чтобы наблюдать за очередным циклом развития человечества, собирать знания, а затем повторить всё снова. Мария была одной из немногочисленных противников этого процесса.