Замок на Воробьевых горах

– Я должен быть в ста тридцати километрах от Москвы, – ответил Самарин на свой вопрос. – На даче моего школьного друга Вани Копылова. Шашлыки, коньяк, водка, жаренные на углях овощи… – Он чуть прищурил неподвижные глаза. – Мария Степановна, вы любите жаренные на углях баклажаны?

– Нет, – буркнула в ответ та.

– А я обожаю.

Они помолчали. Мария поняла, что следующее слово должно быть за ней, и желательно, чтобы это слово не было слишком глупым или необоснованным, иначе майор ее в порошок сотрет. И тогда она сказала:

– Когда вы говорили об убийствах и исчезновениях, вы имели в виду не только обычных людей, но и бродяг?

При упоминании о бродягах по лицу Самарина пробежала легкая тень. Что не укрылось от глаз Марии.

– Что такое? – насторожилась она. – Вы от меня что-то скрываете?

Замешательство майора продлилось на пару секунд дольше, чем нужно.

– Мария Степановна, – медленно начал он, – я в отличие от большинства моих коллег отношусь к вам с уважением. Но…

– Вы не ответили на мой вопрос.

Самарин вмял в пепельницу докуренную до фильтра сигарету и поднялся со стула.

– В следующий раз, когда будете звонить мне, обдумайте свое намерение хорошенько, – отчетливо проговорил следователь.

– Боюсь, что следующего раза не будет, – в том же тоне ответила ему Варламова.

– Что ж, ваше решение, – изрек Самарин.

Напялил на голову кепку, повернулся и зашагал к двери.

3

После ухода майора Варламовой пришлось выпить пару бокалов вина, чтобы вновь обрести контроль над своими телом и над своей душой.

На душе у нее было погано. Мария вдруг вспомнила одного врача. Встреча с ним произошла после того, как она попыталась свести счеты с жизнью.

Доктор Иевлев просто лучился жизнерадостностью и жизнелюбием. Однако, глядя на него, Мария думала, что если когда-нибудь дьявол вздумает напялить на себя медицинский халат, то выглядеть он будет именно так.

Осмотрев рану на запястье Марии, доктор Иевлев улыбнулся и небрежно проговорил:

– Ну, это не страшно. Я быстро вас починю и поставлю на ноги.

Мария хотела сказать что-нибудь гневное, но нашла в себе силы лишь для глупой фразы:

– Я не машина, доктор.

– Конечно, – мгновенно согласился Иевлев. – Именно поэтому я и взялся за вас. Беда в том, что в машинах я ни черта не понимаю.

Мария переносила врачебные процедуры стойко и безропотно. А доктор все приговаривал, дружелюбно улыбаясь:

– Милая моя, у вас обычный кризис среднего возраста. Хотя, должен отметить, что в вашем возрасте данный кризис принимает масштабы эпидемии.

К тому моменту Марии еще не исполнилось и тридцати. Что жизнерадостный коновал пытается ей сказать? Что у нее наступил преждевременный климакс?

А тот все приговаривал:

– Вы не одиноки, поверьте. Женщин с проблемами, подобными вашим, я встречаю едва ли не каждую неделю.

Да что он может знать о ее проблемах! Счастливый, жизнерадостный идиот, думала о нем Мария. Что он вообще знает о проблемах? И, господи, что он знает об одиночестве?

– Вы еще молоды, – продолжал щебетать доктор. – Встретите мужчину, влюбитесь… У вас все впереди. А я починю вас. Сделаю из вас настоящую конфетку.

И тогда Мария не сдержалась.

– Вы замените мне ногу на новую? – мрачно поинтересовалась она. – Или, может быть, воскресите моего погибшего мальчика?

– Нет, но…

Он не нашелся, что ответить. И больше уже не пытался болтать с ней.

Но у них состоялся еще один короткий разговор. Во время последней перевязки, уже собрав свой кожаный саквояжик, доктор вдруг пристально посмотрел на пациентку сквозь блестящие стеклышки очков и вдруг сказал:

– Есть люди, которых не берет смерть. Возможно, вы из них.

Мария посмотрела на него удивленно.

– Вы думаете, что я не смогу умереть, даже если сильно этого захочу?

Доктор поправил пальцем очки и ответил:

– Точно не знаю. Но думаю, что проверять это больше не стоит.

Она поверила доктору на слово и не стала делать вторую попытку.

* * *

– Спасибо, что вы пришли.

– Да не за что, – ответил за всех Стас Малевич. На губах у него поигрывала всегдашняя лукавая полуулыбка. – Только вот труппа у нас с вами стала маловата. Может, привлечем ребят из других групп?

– Может быть, – согласилась Варламова. – Я подумаю.

Она закурила сигарету.

– У вас расстроенный вид, – заметил Виктор. – Что-то еще случилось?

В голову Марии пришла идея.

– Сегодня я встречалась со знакомым, – сообщила она. – Со следователем.

– И что?

– Он сказал, что недавно в районе университета нашли тело убитого бомжа.

Бронников и Малевич переглянулись. Эдик Граубергер поправил пальцем очки и обронил:

– Кошмар.

Варламова покачала головой:

– Да, его зарезали. На его теле обнаружено несколько колотых ран.

На лицах парней появилось недоумение.

– Зачем вы нам это рассказываете? – спросил Виктор.

Мария вздохнула.

– Сама не знаю. Человек погиб… Грустно.

Виктор усмехнулся:

– Бомжем больше, бомжем меньше… Мир ведь не изменился. А если изменился, то только к лучшему. Мы будем репетировать или обсуждать смерть какого-то бродяги?

– Тебе его совсем не жалко?

Виктор чуть прищурил один глаз, отчего лицо его приобрело выражение холодной насмешливости.

– Честно?

– Честно, – отозвалась Мария.

Виктор покачал головой и твердо заявил:

– Нет.

– Может, даже хорошо, что его убили?

– Может быть, – неожиданно ответил Стас Малевич. – Я не вижу никакого смысла в существовании бомжей и бродяг. Кроме одного – действовать нормальным людям на нервы.

– Нормальным людям… – задумчиво проговорила Мария. – А у тебя есть четкие критерии нормы?

– Они очевидны и не нуждаются в четкой формулировке. Но если вы хотите, чтобы я их перечислил…