Заморозь мне Маргариту

– Это оскорбление!
– в бешенстве выкрикнула Хелен.

– Хелен, прошу тебя, - шикнула Джейни. Фиалка не обратила внимания на перепалку.

Она морщила лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить.

На ее лице постепенно проступали краски. Ей явно шло на пользу всеобщее внимание.

– Ничего особенного не помню, к сожалению, - наконец объявила она.
– У него были обычные руки. Никакого сильного запаха. Не мужской "Ангел" и не "Комм", их бы я сразу узнала... Хотя немного пахло лосьоном после бритья. Может быть, "Калвин Кляйн".

– Великолепно, - вздохнул Хьюго.
– Круг подозреваемых резко сокращается.

– Он был белым, - сварливо добавила Фиалка.

– Я совершенно уверена. Было, конечно, темно, но мне кажется, по рукам я бы заметила, если бы он был темным.

– К сожалению, это тоже мало чего дает, - устало сказал Хьюго.
– Можно точно сказать, что это был не Фишер, который достаточно темен, но вряд ли ты смогла бы отличить меня, например, от Ранджита.

– Нет, поклясться не могу, - серьезно сказала Фиалка.
– О боже! Собственные слова навели ее на какую-то идею.
– Мы ведь не будем вызывать полицию, да? Я больше этого не вынесу! ММ?
– Она обвела собравшихся глазами. Мелани подошла к ней поближе.
– Я ведь не обязана сообщать об этом в полицию, да?

– Фиалка, - сдержанно заговорила Мелани, - по-моему, кто-то только что попытался тебя убить.

– Но ведь... то, о чем я говорила тебе только что...
– Фиалка умоляюще смотрела на Мелани.
– Все эти скандалы... Это хорошо для таких актрисок, как Лиз Херли<Топ-модель и киноактриса.>, которые не умеют играть. Та просто цветет от рекламы, но мы говорили о том, что надо, чтобы к тебе относились серьезно... Мне скоро играть Нору, я очень хочу работать, а пока меня знают только как Фуксию и по этой чудовищной рекламе пива...
– Фиалка, судя по всему, вошла в эмоциональный штопор, и в ее голосе появились прежние капризные интонации.
– Просто будет больше заголовков - не таких, каких нужно, - а они его все равно никогда не поймают.

– Разве ты не боишься, что такое может произойти еще раз?
– спросила Мелани с искренним изумлением.

– Боюсь!
– призналась Фиалка.
– Но полиция так беспомощна. Я же говорила, что они до сих пор истязают меня своими тупыми вопросами: откуда я достала инсулин, - а это не имеет никакого отношения к делу, потому что Филип-то получил его от меня. Я уже объяснила им. Я не понимаю, почему я должна им рассказывать, откуда я достала инсулин. Но они считают, будто я что-то от них скрываю. Если мы им сообщим о сегодняшнем, они никогда не оставят меня в покое. А мне совершенно не нравятся их вопросы. Они меня на чем-то ловят. Вот Хьюго наверняка понравилось бы, он бы славно повеселился. А мне совсем не нравится.

– Это правда?
– послышался голос с крыльца. Там стояла Табита, и ее трясло от возбуждения. Убедившись, что все смотрят на нее, она сбежала по лестнице, вытянув вперед руки. Но, подбежав к кучке собравшихся, она сложила руки на груди и пошла вперед. Люди расступались перед ней, как воды Красного моря.

– О, нет!
– прошептала она, глядя на Фиалку, которая уже сидела прямо, опираясь на Джейни, и не хватало лишь Табиты, чтобы она вернулась в полную боеготовность. Щеки Фиалки мигом покраснели, движения стали быстрыми.

– Фиалка, - продолжала Табита.
– Какой ужас! Я жутко тебе сочувствую!

Я задумалась, случайно ли интонации Табиты так похожи на Фиалкины. Создавалось впечатление, что она пытается копировать не только ее манеру одеваться.

Она опустилась на колени перед Фиалкой и умоляюще посмотрела ей в глаза, как Линда Дарнелл в финале фильма "Кровь и песок"<Фильм американского режиссера Рубена Мамуляна (1941) по одноименному роману испанского писателя Висенте Бласко Ибаньеса.>.

– Ты простишь меня?
– почти неслышно пролепетала она.

– Табита, ты хочешь сказать, что это ты набросилась на Фиалку? спросил Хьюго сухим, как мартини без вермута, голосом.

Табита резко вскинула голову. Вслед за ней к нам спустился и Пол. Услышав слова Хьюго, он протиснулся вперед и агрессивно спросил:

– Что ты хочешь сказать?

– Именно то, что сказал, - с пугающим спокойствием ответил Хьюго. По-моему, Табита только что в чем-то себя обвинила. Я хочу выяснить, что она имеет в виду.

– Я ничего плохого не сделала Фиалке!
– запротестовала Табита. Я присмотрелась к ней и заметила, что ее веки покрыты темной тушью с блестками. Выглядело очень эффектно.
– Я совсем другое имела в виду, продолжала она.
– Просто я очень переживаю, что Фиалка оказалась втянутой во все это.

– Бедная Фиалка, - раздался голос обсуждаемой особы, которая не очень уверенно встала на ноги, - была бы счастлива, если б ей объяснили, о чем ты говоришь.

Табита тоже встала. Все чуть отпрянули. Эти две женщины мало отличались друг от друга - одного роста и одинакового телосложения; их платья, прически и туфли были очень похожи. Фиалка явно только сейчас обратила внимание на такое сходство. Она замерла, пытаясь осознать это. Ее реакция сама по себе выглядела мини-драмой - одним движением бровей Фиалка умудрилась передать удивление, презрение и жалость.

– Разве не видишь!
– воскликнула Табита.
– Мы так одеты...

Фиалка великолепно выкрутилась из ситуации, хотя для этого ей пришлось позаимствовать реплику у Хьюго:

– А, ты одета.
– Она разглядывала Табиту, точно та была полуразложившимся трупом из "Секретных материалов".
– Сначала мне показалось, что ты пришла в одной ночной рубашке. Кстати, у тебя из шва нитка торчит.

Хьюго мужественно пытался не смеяться. Я понимала, каково ему.

Табита, стиснув зубы, уставилась на Фиалку. Прекратив изображать сочувствие, она стала гораздо симпатичнее.

– Если ты не понимаешь, что случилось, то незачем тебе объяснять! злобно выкрикнула она.
– Но напасть хотели не на тебя! Им была нужна я! Сначала мне испортили трос, а теперь - это! Ты что, не понимаешь - кто-то пытается уничтожить меня!

И она шумно разрыдалась.

* * *

– Наверное, нужно сказать ей спасибо, что на этот раз она не устроила обморок, - сказала я.

Хьюго пожал плечами:

– Разница невелика. Сейчас продемонстрировала свое умение лить слезы в нужный момент. Табита думает, что жизнь - это вечные пробы.

– Когда рядом ММ, - добавила я, посмотрев в сторону Табиты.
– Но в те моменты, когда вокруг не бродит режиссер, она - совершенно нормальный человек.

Фиалка лежала в спальне родителей Мэттью. Софи прикладывала к ее шишке лед. Пол, следуя вежливым, но строгим указаниям Мелани, увел Табиту - та довела себя до такого состояния, что было несложно уговорить ее поехать домой. Остальным гостям сказали, что Фиалка упала и ударилась головой. Впрочем, их хватило лишь на несколько озабоченных возгласов, а потом они продолжили пьянствовать и флиртовать. В кабинете матери Мэттью уединилась небольшая группа - Хьюго, я, Мелани, Мэттью и Джейни, - чтобы провести военный совет. Фиалка просила не вызывать полицию. Это никому не понравилось, но мы понимали, что нет смысла приглашать сюда полицейских только для того, чтобы Фиалка с широко раскрытыми глазами рассказала им историю о том, как поскользнулась на своих каблуках от Маноло, и извинилась за то, что вокруг ее падения подняли такой шум.