Заморозь мне Маргариту

– Похоже, нам ее не переубедить, - сказал Хьюго, закуривая и оглядываясь в поисках пепельницы. Комната была оборудована как номер люкс: обитые ситцем диванчики, акварели с птичками, повсюду - столики. Домашний оттенок ей придавали только фотографии в серебряных рамках, которыми были уставлены все поверхности. Единственным деловым предметом здесь был компьютер, стоявший у окна на столе вишневого дерева и аккуратно накрытый пластиковым колпаком.
– Фиалка упряма как ослица.

Хьюго нашел стеклянную пепельницу и поставил ее на подлокотник.

– Но нам необходимо что-то предпринять, - решительно заявила Мелани. Так это продолжаться не может.

– Согласен, - ответил Хьюго.
– Только вот очень сложно понять, что именно мы можем сделать.

– Зачем бросаться на Фиалку посреди вечеринки, когда велик риск быть пойманным?
– спросила я.

– Может, они надеялись, что во всей этой неразберихе не сразу поймут, что произошло, - заметила Джейни.
– А может, это единственное место, где нападавший мог с ней встретиться.

– Вряд ли, - возразила я.
– Любой человек, имеющий отношение к спектаклю, мог запросто увидеться с Фиалкой наедине. Для этого достаточно под каким-нибудь предлогом зайти к ней домой. А напал на Фиалку кто-то из труппы "Сна". Все-таки почему именно здесь?

– А ты сама как считаешь?
– спросил Хьюго. Я глубоко вздохнула:

– Мне кажется, сегодня вечером произошло нечто такое, после чего преступник понял, что Фиалка очень опасна и нужно незамедлительно устранить ее. Он надеялся, что это будет выглядеть как несчастный случай - может быть, даже как самоубийство. В таком случае подтверждалась бы гипотеза, будто Филипа Кэнтли убила Фиалка. Если на ампулах нет отпечатков пальцев, ничего доказать невозможно. Джейни поежилась.

– Какой-то кошмар, - еле слышно прошептала она.

– Сегодня Фиалка говорила со мной о смерти Филипа, сетовала, что полиция пристает к ней с вопросами, - медленно проговорила Мелани.

– Жаловалась, что им кажется, будто она чего-то недоговаривает? уточнил Хьюго.

– Откуда ты знаешь?
– резко спросил Мэттью.

– Она сказала об этом в саду, - напомнил Хьюго.
– Может, кто-то подслушал ее беседу с Мелани и запаниковал... Ты ведь тоже был при разговоре?

– Естественно!
– воскликнул Мэттью, подсаживаясь ближе к Мелани.

– А где ты был до этого?
– спросил Хьюго.
– В тот момент, когда на Фиалку напали?

Мэттью возмутился:

– Пошел на кухню за бокалами, если тебе так интересно.

– А мы убеждены, - неуверенно спросила я, - что кто-то действительно набросился на Фиалку в саду?

Последовала долгая глубокомысленная пауза. Я предполагала, что Хьюго немедленно накинется на меня и начнет кричать, что я несу ерунду. Его молчание, мягко говоря, наводило на размышления.

– Она любит быть в центре внимания, - сказала наконец Мелани.

Все неуверенно кивнули.

– Не только она, - заметила Джейни.
– А Табита? Она что, правда решила, что кто-то принял Фиалку за нее?

– Такое вполне возможно, - сказала я.

– Но Табита просто могла воспользоваться этой идеей для того, чтобы перехватить у Фиалки часть внимания, - предположил Хьюго.

– После того что случилось с тросом Табиты, у нее есть право на паранойю, - возразила Мелани.

– Да, но кто это сделал?
– вмешался Мэттью.
– Кто позвонил Фиалке и сказал, что репетиция отменяется? Кто подсыпал антигистамины ей в кофе?

– А Филип?
– внесла я свой вклад.
– Он сам себя убил или кто-то ему помог? Я склонна согласиться с Фиалкой, что его смерть не похожа на несчастный случай.

Все снова погрузились в мрачное молчание.

– Боже, - с чувством воскликнула Мелани, - ну и дела!

Тут открылась дверь. Мы с надеждой повернули головы, словно ожидая, что сейчас в комнату войдет Эркюль Пуаро и разъяснит нам происходящее. Но это оказалась Хелен. Выглядела она разъяренной.

– Вот вы где!
– прошипела она.
– А я повсюду вас ищу!

– Заходи, - учтиво пригласил Мэттью, хотя в том уже и не было никакой нужды. Он встал и закрыл за Хелен дверь.

Она плюхнулась на диван возле Джейни - злая как черт.

– Не понимаю, почему вы решили пустить меня побоку, - мрачно буркнула она.

– Мы не специально, дорогая, - Джейни обняла ее за плечи.
– Мы отвели Фиалку наверх, а потом решили немного поговорить обо всем этом.

– Могли бы и меня позвать, - успокаиваясь, сказала Хелен.

– Знаю. Прости, пожалуйста. Простишь?

– Ладно, - Хелен немного расслабилась.
– Ну, о чем вы говорили?

Последовала очередная пауза.

– Господи, - протянул наконец Хьюго.
– Никогда не хотел играть Пинтера. Не знаю почему.

– Я сказала "ну и дела"!
– ответила Мелани.
– По-моему, это исчерпывающее описание нашей беседы.

– Я на вашем месте повнимательней присмотрелась бы к Фиалке, - взялась за дело Хелен.
– И к Табите. К обеим!
– добавила она на тот случай, если мы не поняли.
– Я что-то не слишком верю всей этой истории с нападением. Кто-нибудь может подтвердить рассказ Фиалки? Она была одна, совсем одна.

– Сомневаюсь, что Фиалка стала бы биться головой о стену и раздирать руку в кровь, - холодно сказал Хьюго.
– Она слишком бережет себя, чтобы решиться на такой финт.

Должна признать, это было мудрое замечание. Тем не менее я спросила:

– А что, если она беспокоилась, как бы ее всерьез не обвинили в убийстве Филипа Кэнтли? Вот и решила устроить спектакль, чтобы отвести от себя подозрения?

Хьюго пожал плечами:

– Тогда бы она потребовала немедленно вызвать полицию.

– Вовсе не обязательно, - возразила я.
– Может, она не хотела, чтобы в ее истории отыскали какие-нибудь несуразности. Возможно, она хотела убедить в своей невиновности только нас.

Я понимала, что Хьюго совершенно не хотелось бы услышать такое, но природное упрямство не позволило мне промолчать. К несчастью, Хелен обеими руками ухватилась за эту идею:

– Думаю, так все и было! Кроме того, откуда мы знаем, что на самом деле с нею случилось? Она могла устроить все это сама - и телефонный звонок, и антигистамины...