Замороженные приливы

Как и Йонас, Ник отчаянно осмотрел огненный круг.

– Мы должны выбраться отсюда, - сказал он.

Лис мрачно кивнула.

– Должен быть способ.

– Ты помогал бессмертной в её порывах, - обратился Каян к Йонасу, отстранившись к Люции. – Ты хочешь заключить меня в ловушку?! Ты хочешь меня навечно лишить свободы, и смирённый бессмертный должен подчиниться?!

– Я не хочу с тобой драться, кем бы ты ни был, - Йонас поднял руки, капитулируя, чувствуя, что тепло пламени стало сильнее. – Честно. Не знаю, что она…

– Не лги! – Каян вскинул руки и с могущественным толчком послал взрыв магию пламени прямо к Йонасу.

– Нет! – закричала Лисандра, и она столкнула Йонаса с пути, сбивая его с ног. Копьё пламени поразило её прямо в сердце.

А потом он пропал.

Она упала на колени, хватая ртом воздух.

Йонас схватил её, пытаясь понять, что случилось.

– Лис! Ты в порядке? Лис, пожалуйста! Ответь мне!

Её лицо было влажным от пота, дыхание стало слабым, но гремело вздохами, и она всё ещё смогла улыбнуться ему.

– Ты был на моём пути, ты, зараза.

Волна слепой ярости и чистого облегчения накатилась на него, и Йонас улыбнулся ей.

– Ты знаешь, как я сильно тебя люблю, Лисандра Барбас?

– Что? – она моргнула. – Ты любишь меня?

– Да.

– А Клео?

Он усмехнулся.

– Что – Клео?

– Николо, - голос Люции звучал тихо, но твёрдо, она словно пыталась унять последствия гнева Каяна. – Оттащи Йонаса от неё, прежде чем не стало слишком поздно.

Йонас посмотрел на неё.

– Ты и твой друг должны уйти. Немедленно! Слышишь? Подойти ближе, и я убью и тебя, и его!

Ненависть, прежде мерцающая в глазах Люции, исчезла, оставив только грусть и мрачность.

– Я не хотела, чтобы это случилось. Ты не поверишь, но мне жаль. Николо, немедленно!

Без единого слова Ник схватил Йонаса и оттащил от Лисандры.

Йонас попытался вырваться.

– Что ты делаешь? Пусти меня!

– Йонас? – Лис потянулась к нему, улыбка заиграла на её губах. – Я люблю…

Её сладкие слова пропали в тишине гнезда пламени, и взрыв разорвал её грудь, протекая лавой по каждому дюйму её тела.

– Нет! – Йонас оттолкнул Ника и бросился к Лисандре, которая растворялась в одно мгновение в пылающую колону янтарного огня.

Пламя рванулось вверх, превращаясь с тёмно-оранжевого и жёлтого в ярко-синий оттенок, как и глаза Каяна.

Звук криков Лисандры врезался в душу Йонаса, и в одно мгновение пламя разрушилось, как стекло, и осколки синего кристалла разлетались вокруг.

Не оставив ничего.

С воплем Йонас смял горку земли, глядя на пустое место, где мгновение назад была Лисандра.

Он остался неподвижным, слёзы жгли глаза, и он не заметил, когда круг огня исчез, не видел, как Люция и Каян покинули заброшенный рынок, оставив Йонаса и Ника там наедине друг с другом.

Глава 19

Феликс

Крешия

Феликс проснулся с мыслью, что что-то было не так. И если б он не знал, что это было…

Он попытался игнорировать это, потому что жизнь прежде никогда не была лучше. Он вернул доверие короля Гая. Он покинул берега Митики и увидел прекрасную крешийскую Империю. И великолепная принцесса разделила с ним даже не одну, а семь ночей.

Семь. Одну за другой.

Жизнь Феликса была столь сияющей и яркой, тогда почему он чувствовал себя настолько убийственно тёмным?

Он выбрался с огромной перины в покоях принцессы Амары, закрытой зелёными шелками, прозрачными вуалями бледного золота, и принялся быстро одеваться.

Его желудок забурчал. Может, он мог приписать мрачность чувству голода, либо с момента прибытия в Крешию он ел слишком много фруктов и слишком мало мяса.

– Феликс, мой зверь, - сонно прошептала Амара. Она обвила руками его талию, когда он сел на край кровати, чтобы надеть сапоги. – Ты уже покидаешь меня?

– Долг зовёт.

Она скользнула руками по его голой груди.

– А я хочу, чтобы ты остался.

– Король будет против.

– Пусть, - Амара повернула его лицо к себе и поцеловала его. – Кого волнует, что думает король, да?

– Ну, меня волнует. Я работаю на него. И он достаточно строг.

– Оставь его и работай на меня.

– И кем я буду? Одним из твоих рабов? – он был удивлён количеству яда в голосе. Откуда это взялось?

Он знал, что у их отношений не было никакого будущего. Амара была принцессой с огромными аппетитами – и уделяла всем слишком мало внимания, и ему тоже. Он, конечно, не жаловался. Амара была красивой. Желанной. Восторгающей. Прекрасной.

Так что же случилось с ним сегодня, что он не благодарил эту богиню за проведённую ночь?

Он бросил на неё осторожный взгляд, поднялся, и её руки оказались далеко от его тела.

– О, дорогой, - прошептала она. – Мой маленький зверь сегодня утром сердит!

Он не был уверен, что любил это прозвище, но знал достаточно, чтобы не поправлять её.

– Ты знаешь, что я вообще-то не сердит.

Амара откинулась на подушки и смотрела, как он надевал вчерашнюю рубашку и камзол.

– Скажи, - её тон был менее игрив сейчас, - что будет, если папа откажется от предложения короля?

Они всю неделю не говорили о политике, и это казалось Феликсу правильным. Он – не советник короля и не его доверенное лицо, в нём не заинтересованы, как в человеке – только в его мышцах и силе.

– Не знаю, - ответил он. – Думаешь, он откажется?

Амара приподняла бровь.

– Думаю ли я, что мой отец откажется променять полцарства на блестящую магическую безделушку?

Когда он видел короля Гая с родичем Воздуха прямо под носом у императора, Феликс был уверен, что Серебряное море поднялось и сразу же свалилось на него на банкете. Он сдерживал все силы, чтобы оставаться спокойным.