Замуж не напасть

Маг, если это был он, дремал, покрыв лицо марлей, видимо, от первых мелких весенних мушек, обильно заполонивших магазинчик. Я деликатно кашлянула. Храп прекратился, из-под марли донеслось сонное:

— Тэн Дунта к вашим услугам. Спасибо, то посетили... кх-э-э-у, — маг сладко зевнул, — и все такое. Что-то желаете? Талию утянуть, рамы перетянуть... стянуть... втянуть... двери заплести...

— Талию? — удивилась я.

— Модная тенденция, — маг, наконец, проснулся и сдернул ткань с лица. — Пользуется большим успехом на балах и суаре. Продеваем струны в корсет и управляем оными с помощью особого браслета, — скучным тоном проговорил он. — Захотели – ослабили... потанцевать там... откушать... Увидели молодого человека приятной наружности... объект, так сказать, мечтаний … кх-э-э-у … где надо приподняли, где не надо – утянули.

— Удобно, — признала я, пряча улыбку. — Но у меня вопрос... иной. Дело в том, что мой дядя... он маг... захворал и попросил меня пополнить запас... нитей.

Тут я замерла, ожидая ответ и следя за реакцией мага. Это дома я бы погуглила: как раздобыть магическую нить? А тут в качестве поисковика приходилось использовать единственный доступный инструмент – собственный язык.

Я боялась, что маг подберется, нахмурится и с подозрением спросит: «Разрешение Гильдии имеется?» Или пояснит с еще большим подозрением и недоумением, что нити вовсе даже не покупают, а добывают с помощью пентаграммы… или, к примеру, изготавливают из стеблей особого кустарника, который произрастает только в горах...

— Неактивированные? Два пучка осталось,— тэн Дунта сел и потянулся, снова зевнув во всю пасть.

— Да-да, пучок. Или два, — растерявшись от простоты решения, выдавила я. И все? А как же пентаграмма?

— Там, — маг ткнул пальцем куда-то за полки с глиняными фигурками. — Аккуратно только, обереги не перебейте. Рядом с мешками с солью. Соль, кстати, не нужна? Хорошая, заговоренная.

Я осторожно зашла за полки, по пути разглядывая глиняные обереги, примитивные фигурки в форме перьев, листьев и цветов. Странно, но мне показалось, что продавец намеренно направил на них интерьерный свет, красноватый и немного зловещий. Только приглядевшись, я поняла, что обереги светятся сами по себе.

Пучок нитей за мешками с солью тоже светился. Не как мои струны в момент нападения гуля – гораздо слабее, но достаточно, чтобы сразу заметить товар в полумраке. Я с опаской прикоснулась к пучку, перехваченному куском медной проволоки. Нити слабо, но ощутимо запульсировали в пальцах.

Эх, рискну! Нужно только узнать, сколько стоит эта прелесть. Обидно будет, конечно, если я не смогу повторить свой коронный номер и пробудить струны. С другой стороны, иного способа выяснить, на что я способна, пока нет. Назвалась племянницей мага – молчи и играй до конца.

Сделала вид, что все так и задумывалось. Сняла пучок нитей с крючка, рассудив, что если бы прикасаться к ним было опасно, они не висели бы на выступе балки, которую покупатель легко мог задеть плечом.

— Только один? — удостоверившись, что я действительно готова приобрести товар, маг повеселел. — На второй сделаю скидку.

— Спрошу у дяди, — уклонилась от прямого ответа я. — И если вернусь... завтра, отдадите второй пучок дешевле?

Маг покопался в ящике стола и протянул мне пыльную визитку. Похожая – кусочек картона с завитушкой в форме отпечатка пальца – досталась мне от матушки Фрейры, прежней хозяйки дома, когда мы заключали сделку.

— Успеете до полудня, — подтвердил Дунта, — скидка ваша. С вас четыре больших сребра.

Несмотря на высокую цену, и с облегчением выдохнула. Лишь бы струны заработали! Тогда не жалко будет потраченных денег. Опыт вообще дело разорительное.

— Второй пучок отдам за три, — пообещал тэн Дунта.

Я еще раз с подозрением осмотрела покупку. Струны как струны... сказала бы я, если бы знала, как они должны выглядеть и ощущаться.

— Свежие, — обиделся маг, поняв меня по-своему. — Не ссохлись, не потрескались. А скидка, потому что коротковаты, на небольшие предметы. Но об этом я сразу предупредил.

Не предупредил. Но я, кажется, начала привыкать к манере местных продавцов вести торговлю: обманывать почем зря неопытных покупателей, а потом делать вид, что ничего не произошло.

— Обереги, — предложил Дунта, заворачивая нити в грубую бумагу. — От гулей, сулей, нетопырей, даже от гарпий... Если не нарушать, конечно, — маг указал на яркий плакат, висевший у входа.

Изображение на нем подозрительно напоминало давешнюю говорящую ворону-птеродактиля. По крайней мере, рисованная птица скалилась точно так же.

«Житель Фейтауна! — гласила надпись на плакате. — Отличай ведомственных гарпий от диких! Не обижай городских глашатаев! Городская гарпия – твой друг, а не нечисть!»

Дома я заметалась по комнатам, ища, на чем же проверить струны. Попыталась обмотать нитью конфорку на печи, но фокус не сработал.

В самый напряженный момент, когда я была близка к панике, во дворе раздался заунывной вой. Вслед за ним до моего слуха донеслись знакомые карканье и хриплый смех. Забыв об опасности, я выскочила на крыльцо, вооруженная лишь одной струной.

На ветке яблони сидела... гарпия, ведомственная или дикая, так сразу мне было не разобраться. Из-за яблони выглядывал старый знакомый, гуль, тот самый, с характерным полуоборванным ухом.

— Ты гляди! — рявкнула ворона, свисая с ветки и щерясь на «песика». — Явился! Совсем нежить нынче страх потеряла!

Ведомственная, решила я.

… Увидев нежить, я отступила. Теперь мы с гулем оба прятались: он за деревом, я за дверью. Нить на двери полыхала алым, но та, что я держала в руке, лишь слабо пульсировала. Это еще больше меня расстроило. Появилась твердая уверенность, что тэн Дунта подсунул мне неликвид.

— Извините, — прокашлявшись, обратилась я к «птеродактилю». — Вы ведь ведомственная воро... то есть гарпия?

— Вер-р-рно, — с важностью подтвердила «птичка».

— И вы... — я замялась.

— Приглядываю тут за тобой, — гарпия подпрыгнула и принялась расхаживать по ветке. — От Гильдии Хранителей города. Новый житель... не предупрежден... не осведомлен... опасен!

— Это чем же? — возмутилась я.

— Нежить приманиваешь! — гаркнула ворона.

— Это не я! Оно само!

— Оно само тебя давно бы уже сожрало, — с издевкой сообщила гарпия. — Или сбежало бы, как в прошлый раз. А оно вернулось.

Словно в подтверждение слов говорящей вороны гуль робко тявкнул из-за дерева. Вернулся, мол.

— Я не приманиваю, — повторила я. — Ко мне с детства всякие кошечки и собачки тянутся. Но мне нельзя, у меня аллергия... была.

— Вот и я говорю: нельзя, — согласилась гарпия. — Прочь пошел! Кыш! Брысь!

Однако гуль, одновременно скалясь на гарпию и прижимая хвост и уши, вышел из-за дерева и двинулся ко мне. Он почти полз на брюхе, отворачивая морду, на собачьем языке демонстрируя покорность и дружелюбие, которым я не особо поверила, вспомнив, как «песик» усердно ломился в дверь.