Замужняя невеста для короля

— Мама, — я взяла её холодные руки в свои и еле сдержалась, чтобы не подуть, согревая дыханием. — Я читала. Это не болезнь. Вернее, болезнь, но причина её — неразбуженный дар.

— Огонь, что ты запулила папе в лицо, называешь даром?

Покачав головой, я показала, что не принимаю её упрёка.

— В тебе есть способности Привратника. От бабушки. Магия мстит тем, кто её игнорирует.

— От бабушки, — задумчиво повторила она и качнула головой, соглашаясь. — Я помню, как мама развлекала меня, зажигая пальцами свечи.

— Почему же она не научила?

— Наверное, не знала, что дар будет мстить, — повернувшись, с надеждой посмотрела мне в глаза: — Ещё не поздно?

— Не знаю, но думаю, что стоит попробовать.

Около часа мы тренировались. У мамы не получалось даже нагреть пальцы, не то чтобы высечь хотя бы искру. Не сразу, но я догадалась подпитать её силы русалочьей чешуёй. Все срезу изменилось. Согрелись ладони, вокруг пальцев стал теплиться голубоватый ореол, а потом полетели искры. Мама увлеклась, глаза её светились азартом. Она с упорством обречённого страдальца, схватившегося за чудодейственное средство, снова и снова повторяла заклинания, копировала мои жесты и радовалась каждой новой удаче.

Пришёл отец, встал в дверях и некоторое время наблюдал за нашими играми. Мы в тот момент напоминали неразлучных подружек, а не мать и дочь, годами не разговаривавших друг с другом.

Заметив его присутствие, мы обе с улыбками повернулись. Отец поспешно спрятал забинтованные кисти под мышками и, стараясь придать лицу беззаботный вид, заговорил:

— Романта… Рома, ты это…

— Пап, извини, — перебила его я, — не рассчитала.

— Забудем, — кивнул отец.

Я поняла, что забыть надо не только случай с подпаленными усами, которые папа успел сбрить, но и все пощёчины, залепленные мне в родительском доме. Что ж, я не ссориться приехала, а ищу убежища, стоило согласиться.

— Хорошо, папа.

— Там обед подают, — сказал он и вышел первым. Мы с мамой, обнявшись, последовали за ним.

Я с удовольствием разглядывала разрумянившееся мамино лицо, трогала её тёплые руки. Она в ответ на безмолвные вопросы кивала, подтверждая, что чувствует себя значительно лучше.

Глава 34

Объясняться письменно оказалось труднее, чем я думала. Беседуя с человеком, видишь его реакцию, сразу же получаешь отклик на свои слова. Письмо — послание в вечность. Доверяешь бумаге нынешнее своё состояние: эмоции, мысли. Прочтёт человек спустя несколько дней, а ты уже изменился.

Я перепортила кучу бумаги. Какие несколько дней! Дописываю, а завершающий росчерк ставлю уже в другом настроении. Текст мне кажется то сухим, то излишне откровенным, то интонации недостаточно доверительные, то чересчур приятельские.

Откладывая в сторону очередной опус, принималась за новый. Решила, что потом перечитаю все и выберу лучший. Домашние не тревожили меня, я так извелась, что, пожалуй, нагрубила бы навязчивому посетителю. Довела себя до того, что разболелась спина и стали чесаться глаза. Отложила перо, встала и принялась расхаживать по комнате.

Меня поселили на старое место, Бетте — нанятой отцом экономке — пришлось перебраться во флигель. Временно. Как-то негласно предполагалось, что я пробуду в имении не больше недели. Не знаю, почему родные решили, что уеду, но я не отрицала. Сама не знала, как распорядится судьба. Максимум, на что я могла рассчитывать — месяц, оставшийся до совершеннолетия. Готова была напомнить папаше его обязанности в том случае, разумеется, если брак с бароном аннулируют. Надеялась на это, но король такого обещания не давал, а просить в письме я не решалась: ещё неизвестно, как повернётся ситуация с проклятьем.

Как же мне хотелось быть сейчас там! Разве справедливо, что ведьма согласилась помочь барону благодаря мне, а я единственная, кто оказался в стороне? И никак этого не поправишь! Навыками сокращения пространства овладеть не успела, а ведь она доступна многим пространственникам, тот же Зультер доберётся в Эльс раза в три быстрее обычного всадника. Пользоваться порталами не умею, ехать в столицу верхом утомительно и долго, да отец и не даст мне лошадь — не силой же отбирать?

После случая с ожогом родитель остерегался меня, в усадьбе по большей части отсутствовал, ссылаясь на дела. Остальные домочадцы тоже сторонились «воскресшей» родственницы. Даже мама, хотя после нашего тёплого общения в кабинете можно было надеяться на что-то большее, ограничивалась двумя-тремя фразами за обеденным столом. Здоровье возвращалось к ней стремительно, чему я не могла не радоваться, но это не изменило привычного ко мне отношения. Я не обижалась и не особенно-то и нуждалась в мамином внимании. Лет бы десять назад, когда бабушка умерла, а сейчас-то что…

Размышления о родителях немного отвлекли меня от письма королю. Замерев около окна, я разглядывала вид, не изменившийся за время моего отсутствия, и не сразу заметила спешившего к дому отцовского делопроизводителя. Он должен забрать кое-какие бумаги для отправки в столицу, с тем же курьером я хотела передать письмо для его величества. Медлить нельзя! Слишком важное известие было у меня, чтобы откладывать до другого случая.

Бросилась к столу и стала лихорадочно перебирать письма: которое послать? Прямо хоть наудачу вытаскивай! Так и сделала, выхватила из кучи листок.

«Ваше Величество, спешу сообщить, что похитил меня придворный маг. Зультер задумал недоброе дело, он нашёл возможность пользоваться порталами, привлекая для этого Привратников-недоучек. К сожалению, я не смогла противостоять его силе, мы вместе перенеслись в место, знакомое барону Кофру, неподалёку от имения моего отца, где я и нахожусь. С глубоким почтением, Ваша верноподданная Романта урождённая Бетц».

Это оказалось письмо, забракованное мной за канцелярский стиль. Что ж, так тому и быть. Я на миг задумалась и приписала: «P.s. смею напомнить об обещании места в Вашей охране. Буду счастлива, если получу его».

Это была важная приписка, ведь отказавшись от статуса баронессы, я потеряю право жить в Кофрском замке, в отцовском доме тоже не смогу задержаться, мне нужна работа.

Запечатала письмо — конверт, к счастью, был уже подписан — и побежала в отцовский кабинет, чтобы перехватить делопроизводителя. Застала его выходящим, так спешила, что чуть не врезалась в полноватого лысого человечка, прижимавшего к груди кожаный портфель:

— Здравствуйте, Уруит, — отступила я на шаг, подавая письмо, — прошу отправить с курьером и моё послание.

— В столицу? — делопроизводитель потянулся за конвертом, но его опередил привлечённый голосами отец. Уруит испуганно отдёрнул руку и жалобным тоном сообщил: — Ваша дочка, господин Бетц, просит…

— Королю? — Родитель сверкнул на меня глазами так, что я невольно вспомнила детские страхи. — Я должен прочесть!

— Это ещё зачем? — спросила, прекрасно понимая, что отец опасается моей жалобы на него. — Содержание никак не касается кого-либо в этом доме.

— Но здесь моё имя!

Я не решилась подписываться баронессой Кофр, ведь письмо пройдёт ни одни руки, пока не попадёт в Алиану, а раскрывать тайну моего замужества было бы неправильно.