Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
Ситру я захотела попробовать, как раз потому, что наслышалась от клиентов Шаима, будто она помогает человеку управлять своими снами. Сны - область таинственного, которая граничит с потусторонним миром, а, возможно, и является его частью. Людей почему-то всегда тянет соприкоснуться с этим миром, заглянуть или даже войти в него, но ненадолго - так, чтобы можно было вернуться обратно.
Я покупала травку у одноглазой старухи с романтическим именем Земфира, жившей недалеко от некрополя. Говорили, что когда-то она содержала бордель, а потом её разорил не то муж, не то любовник, который был лет на пятнадцать её моложе. Старая ведьма драла втридорога, зато жила на отшибе. Покупая ситру на базаре, я всегда рисковала попасться
– В этом месте мало кто бывает, - говорила старуха.
– Клиентов у меня мало, зато какие... Есть ведь люди, которые оч-ч-чень дорожат своей репутацией, так они своих посыльных сюда только по ночам отправляют. А тебе, красавица, кто мой адресок дал?
– Ахид. Сам он у Шаима берёт...
– Знаю его, - кивнула Земфира.
– И бабку его знаю. И зачем тебе эта отрава, детка? Лучше бы не губила свою красоту, она тебе ещё пригодится... Ну да ладно, как хочешь. Я в чужие дела не лезу.
"Жевать травку" я уходила в своё потайное место - маленькую пещерку на берегу Асты, надёжно укрытую от посторонних глаз густыми зарослями сахи, многолетнего кустарника с пахучими желтовато-зелёными шишками.
Первый раз у меня сильно кружилась голова, а видение было коротким. Ахид посоветовал перед тем, как "зажевать", хорошенько подумать о том, что хотелось бы увидеть. Думала я, разумеется, о Рамзесе. И я действительно увидела его. Он сбил меня своей колесницей, запряжённой парой чёрных коней. Они таращили налитые кровью глаза и жутко скалились, а из их раздувающихся ноздрей вырывался огонь. Боли я не чувствовала, только тяжесть в груди. Я лежала навзничь в тесном и душном помещении - совсем как та Уарда из романа Эберса, а Рамзес склонился надо мной и положил мне на грудь большую алую розу1.
– Ты сама вольна решать, кем тебе быть, - произнёс он голосом Шаима.
Роза превратилась в сгусток огня, похожий на шаровую молнию. Он нестерпимо жёг мне грудь.
– Давай прочтём молитву, - предложила внезапно появившаяся передо мной Сирина.
– Ты же сама говорила, что богиня добрая и не может причинить нам зло.
В голосе моей подруги звучали упрёк и почти нескрываемая издёвка. Я всё же прочла молитву Баст, и богиня пришла мне на помощь. Она явилась в облике огромной пятнистой кошки, проглотила огненный шар и превратилась в красивую женщину с длинными золотисто-рыжими волосами, в одеянии древнеегипетской царицы. Жена фараона Хафра...
– Рамзес Великий тоже был таким, - сказала она.
– Каким?
– не поняла я.
– Не таким, как ты думаешь, - ответила она, загадочно улыбаясь.
Я искала глазами Рамзеса, но его уже не было. Только чёрные скакуны, огромные и зловещие, словно кони Аида, жутко вращали глазами и скалились, обдавая меня своим жарким дыханием, почему-то остро пахнущим хвоёй...
Я очнулась в маленькой, тёмной пещере и долго не могла понять, что к чему. У меня весь вечер кружилась голова, но через несколько дней я всё же решила снова "кайфануть", как любил говорить Ахид.
На этот раз сколько я ни думала о Рамзесе, я его так и не увидела. Я пыталась спасти Сирину. Мы спрятались в храме, на алтаре которого лежала огромная золотисто-рыжая кошка с пятнистой шкурой, небольшой светлой гривой и кисточками на ушах. Она была совершенно неподвижна, но мы знали, что она живая. Сирина почему-то боялась её и уговаривала меня поскорее уйти, но я знала, что идти некуда. Во всяком случае, пока.
Помещение храма было наполнено мягким золотистым светом, который казался материальным и как будто бы согревал меня изнутри. Иногда он вспыхивал ярче, пульсировал, и мне становилось так хорошо, что я ощущала себя способной сделать всё, что угодно, - к примеру, взмахнуть руками, словно крыльями, и полететь.
– Надо
уйти отсюда, - твердила испуганная Сирина.– Посмотри...
Она показала мне на барельеф с изображением Амона-Ра, плывущего на своей солнечной ладье, и я поняла, откуда исходит это дивное сияние. Это светился глаз божества, пульсируя и разгораясь всё ярче и ярче. Я вдруг заметила, что Сирины рядом со мной больше нет, а кошка на алтаре ожила и вкрадчиво промолвила:
– Ты же знаешь, что сюда можно не всем.
Тут на меня навалился такой ужас, что я кинулась прочь. Я долго металась по каким-то длинным коридорам, в которых клубился светящийся туман, но все они приводили меня в зал с алтарём. Я уже совершенно выбилась из сил, когда, в очередной раз вернувшись в этот проклятый зал, увидела на алтаре не кошку, а звероподобного человека с роскошной светло-рыжей гривой. Он сидел, обхватив мускулистыми руками согнутую в колене правую ногу, и смеялся. Его физиономия представляла собой странную смесь человеческого лица и львиной морды. Я с ужасом смотрела на его оскаленные клыки и содрогающуюся от беззвучного хохота широкую грудь. Махес. Демон-губитель...
Самое страшное, что бежать уже было некуда. Все ведущие из зала с алтарём коридоры заполнил огонь. Оранжевые языки пламени, подбираясь ко мне всё ближе и ближе, извивались, напоминая огненных змей или живые молнии.
– Не бойся, - сказал мне человеколев хриплым, рокочущим басом.
– Это живой огонь! Вечный огонь, дарующий вечную жизнь...
Очнулась я почему-то на берегу, довольно далеко от пещеры. Меня мутило и трясло. Хорошо, что вокруг не было ни души и никто не видел, как я брела тут, словно сомнамбула.
Когда я поделилась своими впечатлениями с четырнадцатилетним Ахидом, он удивился. С ним такого никогда не случалось.
– Бабка считает, что с тобой духи разговаривают, - сказал он, встретив меня через пару дней.
– От ситры человек на какое-то время как бы цепенеет, а ты встала и пошла. В тебе есть какая-то сила, только вот ты не можешь ею управлять. Когда-то ситру аменеты жевали. Ихние пророки. Она вроде как помогала им достигнуть царства мёртвых, где они общались с Атумом, совершенным богом. Якобы Ра становится совершенным в конце дневного пути, когда спускается в подземное царство. Именно тогда он обретает подлинное могущество и истинное знание. Избранные могут приобщиться к этому знанию, но это очень трудно. Прорицателями у аменетов были в основном женщины, и они как правило долго не жили. Потому эту секту и хотели запретить. То есть не только поэтому, но... Их вообще не любили и боялись. Мне про них бабка рассказала, а ей её бабка... У той мать зналась с аменетами. Они же раньше тут жили, у Карьера. Потом ушли. Это давно было, почти сто лет назад. Бабка ещё знаешь что сказала... Лучше тебе это бросить. А то пропадёшь.
– А ты нет?
– спросила я.
– Лет до тридцати протяну, - ухмыльнулся Ахид.
– Может, немного больше, а дальше зачем? Это богатым хорошо. И омолаживаться можно, и путешествовать по всем планетам... Сдохну и сдохну. Это ещё не самое страшное. По крайней мере, демонам нет до меня никакого дела, а вот ты явно кому-то нужна. Бабка - она знает, что говорит. Будь осторожна, принцесса. Да и к чему тебе травиться этой дрянью? Уж с твоей-то мордашкой в этой жизни можно как-нибудь устроиться. Даже без богатого папаши.
Постоянные клиенты Шаима вслед за ним стали называть меня принцессой, и теперь почти все мои знакомые с Торговой Площади обращались ко мне так гораздо чаще, чем по имени. Ну и скривился же, услышав однажды это прозвище, Росс Дамьен. Он окончил Полицейскую школу и пока стажировался в местном отделении полиции, следя за порядком на Старом рынке. Он два раза наведывался при мне в лавку Шаима. С таким видом, будто собирается всех на свете вывести на чистую воду. Шаим был с ним вежлив, но я чувствовала, что старик его и в грош не ставит.