Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
– Попробуй обратиться к нему, - сказал мне Росс.
– Назови по имени...
– Прекратите!
– решительно вмешалась моя мать.
– И уберите от неё сумасшедшего. Вдруг он ей что-нибудь сделает...
– Он не агрессивен, - успокоил её врач.
– И очень боится малейших проявлений агрессивности со стороны окружающих. Господа, уверяю вас, больше вы от него ничего не добьётесь. Только напугаете.
– Уведите больного, - приказал он санитарам.
А вот это оказалось не так просто. Альмек не хотел отпускать мою руку, а когда его оторвали от меня силой, затрясся от беззвучных рыданий.
Всё это время я держалась молодцом, но тут мои нервы не выдержали. Плакать я не хотела. При Россе Дамьене - ни за что! Наверное, потому и начала смеяться. Со мной такого
– Всё закончилось, - сказала она.
– Сейчас мы поедем домой, и больше никто не будет донимать тебя вопросами...
Она ещё что-то говорила, но меня гораздо больше интересовал разговор, который проходил в коридоре, за неплотно прикрытой дверью.
– Я очень сожалею, что позволил вам устроить этот отвратительный спектакль, - судя по голосу, инспектор Нолан был в ярости.
– Вы убедили меня, что это поможет следствию, но теперь, думаю, вы сами понимаете - лучше было этого не делать.
– Напротив, капитан, теперь я совершенно уверен, что эта девочка имеет непосредственное отношение к случившемуся...
– Эту девочку вы оставите в покое, - решительно заявил инспектор.
– Иначе у вас будут неприятности.
– Но он же испугался её - вы сами видели. Не знаю, что творится в голове этого бедняги, но он пытался что-то сказать про неё...
– Мы можем только гадать, что он хотел сказать. Наверняка, он её помнит. Не исключено, что он даже вспомнил ту давнюю ссору. Но это всего лишь поведение умалишённого, у которого в голове всё смешалось и который, как вам должно быть известно, не может считаться свидетелем и давать показания.
– Но послушайте, капитан...
– Нет, это вы послушайте, - в голосе Кима Нолана явственно зазвучали угрожающие нотки.
– Я вам советую одуматься и вовремя остановиться. Вы сводите счёты с десятилетним ребёнком!
– Это не ребёнок, это дьявол! Там, где она, вечно творится что-то неладное. Кто-то гибнет, кто-то исчезает... А то она сама вдруг исчезает, как призрак...
– Что вы имеете в виду?
– спросил инспектор.
– Эта девочка неуловима, как призрак. Вокруг неё уже давно творится что-то странное. Дьявольщина какая-то...
– Сержант Дамьен, если вам всюду мерещатся призраки, вам лучше уйти из полиции и заняться оккультизмом.
– Вы несправедливы, капитан. Я всего лишь стараюсь хорошо делать свою работу. Пропал ребёнок, его родители сходят с ума. Я хочу найти его или хотя бы разобраться, что с ним случилось...
– И для этого надо заниматься травлей другого ребёнка? Вы не имеете права возводить на Арду Ван-Дейхен какие-либо обвинения. Если они все трое и побывали в то утро в святилище Упуата, это ещё ничего не доказывает. Вместе их никто не видел. Я не меньше вас хочу разобраться в этом деле. Я выслушал ваши доводы, позволил ещё раз поговорить с этой девочкой и даже разрешил устроить эту встречу с Альмеком Парси, в чём глубоко раскаиваюсь. Мы не узнали ничего нового по сравнению с тем, что она говорила раньше. Больше я и слышать не хочу о ваших нелепых подозрениях в отношении Арды Ван-Дейхен!
– Мы живём не в средние века, сержант, - добавил Ким Нолан уже немного мягче.
– И не надо заниматься охотой на ведьм.
Через несколько дней я узнала, что неугомонный Росс Дамьен добился аудиенции у самой Анхиеры IX. Правящая принцесса заверила его, что никто из троих названных детей никак, ну просто никоим образом, не мог открыть дверь акры. Кажется, она даже объяснила, почему, и Росса эти объяснения убедили. Напоследок её высочество пообещала самолично осмотреть потайную комнату в святилище Упуата. Разумеется, это лишнее, добавила Анхиера Бастиани, но из уважения к вашей нелёгкой работе, сержант, я это сделаю. И сообщу вам, если замечу что-нибудь необычное. Хотя заранее могу сказать, что там нет и не может быть ничего такого, о чём бы я не знала...
Всё
это Пианха рассказала моей маме, а та мне.– Сегодня День Поминовения, так что Бастиани всё равно собирались посетить храм. Скоро прибудут. И все женщины королевского дома отправятся в святилище Анубиса Упуата. Охрана уже прибыла.
– Значит, Росса в акру всё-таки не пустят?
– с замиранием сердца спросила я.
– Нет, что ты, - засмеялась мама.
– Бастиани слишком ревностно охраняют свои святыни... Да, говорят, Росс уже и не настаивает. Ладно хоть, принцессе поверил, что никто из вас не мог открыть эту чёртову дверь. Кажется, после беседы с ней он вообще потерял интерес к этому расследованию.
Я вздохнула с облегчением. Не знаю, что бы я делала, если бы Анхиера позволила полиции обыскать акру и коридор. Ведь они бы и там обнаружили следы... Да, хорошо, что Бастиани так тщательно хранят свои секреты.
Особой жалости к Вартану я не испытывала, но когда я думала о его родителях, меня грызла совесть. Неизвестность хуже всего. Каково было бы моей матери, если бы я вот так же пропала и она бы совершенно ничего не знала о моей судьбе.
Разузнав адрес родителей Вартана, я послала им следующее письмо: "Не ищите своего сына. Он ушёл и не вернулся. Такое иногда бывает. Он в другом мире и обрёл покой". Вместо подписи я изобразила в нижнем правом углу звезду, обведённую кругом. Я слышала, что аменеты всегда ставили на своих посланиях знак Владычицы. Я набрала письмо на компьютере, а перед тем, как достать распечатку из машины, надела одноразовые перчатки, которые взяла на складе при питомнике. Сняла я их, только когда спустила письмо в почтовый ящик на одной из самых безлюдных улиц. Такие ящики имелись почти на всех улицах Такелота. Многие граждане старой доброй переносной почте доверяли больше, чем электронной, которую хакеры взламывали сплошь и рядом, а вот вскрыть и снова запечатать конверт из листеролла, изобретённого радонским химиком Клайвом Сеттоном, было невозможно. Я не раз слышала, как Сеттона называли колдуном, а некоторые считали колдунами вообще всех жителей Радона. Будучи обладательницей радонского амулета, я склонялась к тому, что это вполне возможно. Впрочем, мне было всё равно. Кто бы ни изобрёл такие чудо-конверты, хорошо, что они есть, пусть даже и стоят недёшево. Полиция, наверняка, подключилась ко всем компьютерам, имеющимся в доме и магазине Мухтара Файзула, а также к личным компасам торговца и всех членов его семьи - на случай, если его сына, к примеру, похитили и преступники захотят связаться с роднёй мальчика. А это значит, что можно определить, откуда отправлено электронное письмо, даже если я отправлю его из какого-нибудь уличного автомата. Я ещё тогда не умела, выражаясь языком хакеров, сбивать со следа.
Через несколько дней по всей округе поползли слухи, что Вартан пропал, связавшись с аменетами. Возможно, он пытался втянуть в это и своего дружка и потому Альмек Парси спятил. Кое-кто из их школьных приятелей вспомнил, что они оба время от времени баловались травкой. А то, что аменеты постоянно завлекают в свою секту молодёжь, новостью не было. Всех только одно удивляло - откуда они взялись. Аменеты уже давно ушли из этих мест. Впрочем, некоторые общины бродили по свету, как древние цыгане. Скрываться они умели хорошо. Их ведь не просто не любили. Когда-то на них даже облавы устраивали.
До меня донеслось, что родители Вартана в историю с аменетами поверили. Измученные неизвестностью, они были рады ухватиться за любую более или менее правдоподобную версию. Полиции она тоже понравилась. Ким Нолан, встретив на улице мою маму, не преминул рассказать ей о полученном семьёй Файзулов письме. Теперь оно было приложено к делу Вартана.
Полиция несколько дней рыскала по городу и окрестностям, задерживая подозрительных личностей, которых, впрочем, довольно быстро отпускали. На окраинах Такелота всегда было много бродяг, а дети из низших сословий пропадали не так уж и редко. Особенно подростки, которые присоединялись к различным бандам, а иногда к религиозным общинам. Те, кто уходил к аменетам, как правило, не возвращались домой, так что очень скоро о Вартане Фай зуле стали забывать.