Западная война
Шрифт:
Николай вошел и осмотрелся.
Догорали свечи. Тлели лампадки. Было душно и очень сально. Но внутри никого не было.
Император прошелся по довольно небольшому пространству храма, гулко шагая в этой тишине. Заглянул в алтарь. И, взяв там бутылку церковного кагора, сел на ступеньках. Ему было очень не по себе. Впервые в жизни его посещали галлюцинации. Видимо переутомился.
Хлебнул из горла.
– Дрянь… - сморщился Николай. Это приторно сладкое вино слишком отчетливо отдавало спиртом.
Тряхнул головой. И замер.
Перед ним был небольшой постамент с красиво украшенным гробом и толпа
– Ну и пойло… — воскликнул этот отмороженный молодчик и отбросил бутылку на пол, расколотив вдребезги.
Завязался краткий диалог. А потом этот мужчина запел песню «Норманны» от Княzz:
– Причалим ли мы к чужим берегам? Иль сгинем в пучине на радость врагам?..
Хлопнула дверь храма и видение исчезло, словно его сдуло порывом ветром. Последним развеялась эта наглая харя молодого генерала, которого выряди в доспехи подходящие, сошел бы за натурального викинга. Его лицо с не то усмешкой, не то с улыбкой растаяло словно улыбка Чеширского кота. Николай проводил взглядом остатки миража и обратил внимание туда, где гулким перестуком приближались явно женские ножки.
– Милый, что случилось? – Спросила Клеопатра. – Я испугалась. Мне сказали, что ты пошел гулять. Среди ночи. Почти без охраны. И… я в растерянности. Ты пьешь? Но зачем? Тем более эту гадость.
– Действительно, - отбросив початую бутылку церковного кагора, произнес Император. – Нужно обязать все храмы Имперского значения держать хорошее вино. Чтобы не позорить ни меня, ни веру. Чуть отвернешься – и все, снова на спичках экономят.
– Что случилось? Мне страшно. Ты такой странный.
– Я?
– Да и тут мне очень не по себе. Пахнет жженым мясом и потом. Даже ладан не перебивает. Что происходит?
– Путь до той звезды, что светит в небе ярче остальных, смертью нам грозит, но дело того стоит! Один — Бог войны — услышит в небе звон клинков стальных! Буря, лютый шторм нас только раззадорят! У! У-у-у! У-у-у! У-у-у! Норманны! У! У-у-у! У-у-у! У-у-у! Норманны!
– Тебе плохо? – Со смесью ужаса и участия в глазах произнесла супруга. – Что ты такое говоришь?
– Ты знаешь. Мне кажется я слишком увлекся. Все хочу сделать правильно, выверено, умно. Выиграть разумно, малыми силами. Сберечь каждую жизнь, каждую копейку. Я, кажется, забыл изначальный смысл слова «Император».
– Ничего подобного! Твоя взвешенность многими очень высоко цениться. Люди любят тебя за то, что ты решаешь их проблемы.
– А кто решит мои? – Слишком резко и жестко произнес он, вставая.
Клеопатра промолчала, чуть побледнев. Она НИКОГДА не видела супруга таким. Он казалась диким… каким-то безумным… его взгляд пугал… его вид пугал… от чего она сделала несколько шагов назад. Неуверенно, но сделала.
– Ты же знаешь, что про меня болтают. Что не Император, а наседка, клушка, что все квохчет вокруг своих цыпляток. Я о них беспокоюсь, а они – наседка. Дрянь... – Процедил он, вкладывая в каждый звук столько эмоций… столько страсти... –
Меня называют хитрым византийцем, а сами погрязли в интригах как дворняга в блохах. Врут. Врут. Хитрят. Предают. Твари! А в газетах что пишут? О кровожадном русском медведе, который разевает свою пасть на Европу. И поливают помоями… непрерывно поливают помоями… Как же мне это все надоело! Вот тут уже, - провел он ладонью по горлу.– Милый?
– Они хотят увидеть кровожадного русского медведя? Увидят. Хотят иметь дело с хитрым византийцем? Не вопрос. Они все получат. Все. Что заказывали. Все они… все… и эти, и эти… - Прорычал Николай и, быстрым шагом направился к выходу. Супруга отшатнулась. В глазах Императора пылали какие-то совершенно жуткие… чудовищные эмоции… страсти… а он него самого стало даже как-то иначе пахнуть… или не от него? Клеопатра даже чихнула от этих навязчивых запахов жженого мяса, дешевого сладкого вина и гари, подмешанных в ладан.
Через час по всей Российской Империи была объявлена полная, тотальная мобилизация. Всех и каждого, кто обязан службой поднимали. Также начинали вербовку по союзным странам, начав наемных охочих в добровольческие батальоны. А в Мадрид ушла короткая телеграмма:
«Будьте готовы. Николай»
– Ваше Императорское Вели… чество… - произнес Великий князь Михаил Николаевич, когда утром зашел по вызову к Императору. Он его не узнавал. ТАКОЙ взгляд.
– Через три дня я выезжаю в войска.
– Но… Ваше Императорское Величество, вы же не полководец.
– Там хватает полководцев. Боюсь, что мы все забыли, что Император – это, прежде всего, главнокомандующий. И я действительно не полководец. Поэтому не вмешиваюсь в работу ни Главного штаба, ни Ставки. Но я – Император. И я должен быть с солдатами.
– Вас могут убить!
– Не переживайте. В штыковые я солдат водить не стану. Но и сидеть здесь, в глубоком тылу, когда решается судьба планеты, больше не намерен.
– Я… я понимаю… - не хотя произнес старый мужчина, всем своим видом давая понять, что не разделяет и не принимает такого решения…
Часть 2. Глава 3
Глава 3
1914, май 6, Берлин
– Что происходит? – Вильгельм II ворвался на заседание Генерального штаба в самом раздраженном виде.
– Ваше…
– Молчать! – Рявкнул он. Прошел вперед, взял левой рукой за грудки начальника Генерального штаба и притянул к себе. – Вы клялись мне, что русские не будут проводить полную мобилизацию. Что сведения из верных источников! Что Николай хочет играть, как и в Русско-Японскую! Малой кровью. Красиво. Правильно. ЧТО ПРОИЗОШЛО?!
– Не могу знать, - нервно сглотнув, ответил его собеседник. – Наша разведка докладывает, что он сам не свой вот уже которые сутки.
– Почему?
– Никто не знает. Он словно обезумел. Ему пугаются даже приближенные.
– Вы же понимаете, что просто так ничего не бывает?
– Вы позволите?
– Ну попробуйте, - отпуская мундир и отступая на шаг назад, произнес Вильгельм.
– Вот это – вчерашняя шведская газета.
– Император Николаус дал интервью шведскому журналисту. В нем он объясняет свой поступок.