Запасная дочь

И призадумалась — а, собственно, чем она хочет заниматься?

Уж точно не перенимать у Витки премудрости смены постельного белья или стирания пыли. Да и наводить порядок в своих новых комнатах совсем не интересно. Как минимум потому, что беспорядок там ещё не успел образоваться.

Потом, у служанки могут быть другие дела, зачем её лишний раз дёргать? Женщина отнеслась к ней приветливо и уважительно. Пусть отдыхает.

Ещё раз прогуляться по замку? Он такой огромный, что только обходить его она будет до вечера.

Или…

Взгляд девушки постоянно возвращался в сторону покоев Инквизитора.

В голове мелькнула крамольная мысль — было бы любопытно и познавательно осмотреть там более тщательно. Особенно лабораторию. Хоть понять, что ей предстоит… в смысле уборки и вообще.

А вдруг Инквизитор там проводит жертвоприношения или какие-нибудь страшные ритуалы? Да она ни есть, ни спать не сможет, если не заглянет туда хоть одним глазком!

Но перед тем как переместиться, Инквизитор бросил на двери запечатывающее заклинание! Скорее всего, ей туда теперь не войти.

Благоразумнее будет вернуться к себе, или просто погулять по замку. Но почему-то чем больше она убеждает себя, что проникнуть в лабораторию невозможно, тем сильнее ей хочется туда попасть!

Даниэль с сомнением покосилась на стену, потом бросила взгляд вдоль коридора. Прислушалась.

Издалека доносятся разные звуки, голоса. Но поблизости никого нет!

Девушка прикусила губу, борясь с искушением.

«Надо идти к себе, и не испытывать судьбу! Только-только избежала казни, и вместо того, чтобы сидеть тихо, как мышка, я снова ищу приключений! К чему привело прошлое, с платьем? А попытка обойти защиту артефакта?!

Но перед уходом милорд дал мне разрешение заниматься, чем я сама пожелаю. Я и пожелала!»

В конце концов, его светлость не уточнил список запрещённых для неё занятий. Единственно, оговорил, что без него доступ в кабинет ей запрещён, значит, туда она и носа не сунет.

А что не запрещено, то разрешено!

Если бы она не придерживалась этого принципа, в разумных пределах, разумеется, то никогда не смогла бы выучить столько заклинаний и получить столько полезных знаний!

Ведь не факт, что у неё вообще получится открыть эту дверь?

«Если не попробую, то никогда этого не узнаю. И буду мучиться, гадая, получилось бы или нет».

Решено!

Искушение победило…

Дани быстро договорилась со своей совестью, заткнула взывающий к осторожности инстинкт самосохранения, перешла на магическое зрение и принялась изучать переплетение охранного контура.

Надо сказать, на количество защиты на свои покои его светлость не поскупился. Но примерно за полчаса ей удалось опознать и распутать пять охранных заклинаний и одно запирающее.

Даниэль с сомнением покосилась на чёрно-золотой завиток, похожий на закорючку, открывающую двери в лабораторию.

Неужели это всё? Что-то слабенько для Инквизитора!

Она-то думала, что эту дверь только драконьим огнём и возьмёшь, а милорд, по сути, просто её захлопнул!

С другой стороны, а кого ему опасаться в своём собственном замке?

Дани вытерла о юбку вспотевшие ладони, ещё раз посмотрела в начало коридора и неуверенно коснулась завитушки.

Дверь и не думала открываться.

Гм… Может быть, её нужно повернуть? Попробуем вправо.

Без результата.

Влево.

Аналогично.

Следующие полчаса она перепробовала все направления, по очереди крутила завитушку то правой рукой, то левой, но простой на взгляд замок и не думал открываться.

Кажется она поторопилась с выводами — Инквизитор безопасностью не пренебрёг!

Где-то есть ещё замок, но у неё не хватает знаний даже его обнаружить, не то чтобы открыть…

Вздохнув, Даниэль была вынуждена признать, что от идеи втихаря изучить лабораторию придётся отказаться.

Бросив последний взгляд на неприступную дверь, девушка развернулась на выход и ахнула, обнаружив зрителя.

— Так-так-так! — пропел призрак. — И чем это тут занята хорошенькая тьера? Никак пыталась ограбить моего внука?

— Я не собиралась брать чужое! — запротестовала Даниэль. — Хотела только… Только… прибраться!

— Угу, угу, вижу! — покивал головой Релле. — Запомни на будущее — если собираешься сделать что-то этакое, за что наказывают лишением сладкого и прогулок, первым делом ставь полог невидимости! А если хочешь не просто пошалить, а взломать чужую защиту и сунуть нос туда, где его может прищемить, то, во-первых, делай это ночью, чтобы никто из прислуги не запомнил, когда ты покинула свои комнаты. Во-вторых, обязательно поставь над местом преступ… эксперимента усиленный кокон. Он не только скроет звуки и уберёт видимость, но и не позволит эманациям твоей собственной магии разлететься во все стороны. Ты здесь так намусорила заклинаниями, что даже слепой поймёт, кто пытался вскрыть эту дверь! И, в-третьих, никогда… Слышишь? Никогда не делай этого в одиночку!

— А с кем? — ошарашенно спросила Даниэль. — С Виткой? Сомневаюсь, что от неё будет польза. А больше у меня здесь никого из знакомых и нет.

— А я? — Релле шагнул назад и всплеснул руками. — У тебя есть я! И в качестве помощника и подельника я не в пример полезнее прислуги и, тем более, моего внука! Служанки все как одна бездари, а Алан… Алан слишком взрослый и правильный, чтобы совершать глупости. К сожалению, после смерти матери он разучился радоваться жизни и получать удовольствие от самых простых вещей. Стал настоящим сухарём, а ведь ему всего тридцать два!

— Так много? — ахнула Дани. — Я думала, что ему… тридцать.

— С высоты твоих восемнадцати все, кто старше двадцати пяти кажутся если не стариками, то хорошо пожившими, — отреагировал Релле. — Но поверь, когда тебе исполнится пятьдесят, то тридцатилетних ты будешь считать очень молодыми, а восемнадцатилетние для тебя будут и вовсе детьми. Мне без малого четыреста.

— О!

— Да. И триста с лишним я провёл бесплотным духом. Это невыносимо — смотреть, как мимо протекает жизнь, и не иметь возможности к ней прикоснуться! Теперь же, благодаря тебе, я чувствую себя почти живым!

Призрак взял руку Даниэль.

— Видишь? Я держу тебя. Чувствуешь меня?

— Да, — прикосновение духа ощущалось вполне реальным, только чуть менее тёплым, чем прикосновение живого человека.

— Итак, юная тьера, раз уж мы теперь сообщники, рассказывай, что ты пыталась сделать?

— Сообщники? Но я…

— А кто же ещё? Я с удовольствием тебе помогу, а раз мы будем вместе шалить, то мы как раз они — сообщники — и есть. Итак, что мы собираемся делать, когда вскроем эту дверь? Кстати, зачем нам это?