Запечатленные

Вот только разговаривать с девчонкой не следовало, да и желание в ее присутствии кружило голову все сильнее. Поэтому он торопливо использовал зелье, слабо удивившись ее отказу.

Разве ей не хотелось забыть то, что он с ней делает?

Впрочем, он не собирался становиться насильником. Ему никогда не приходилось принуждать, девушки прыгали в его постель добровольно — и всегда получали удовольствие. Не от секса так от денег. С его внешностью и состоянием Тео всегда был желанен девушкам.

Конечно, он понимал, что будь у его запечатленной выбор, она бы ему отказала, но выбора он ей не оставил. Потому что и у него выбора не было. Только вызвать в ней ответное желание, столь же сильное, как его собственное — и ему хватало для этого опыта и умения. Это было особенным удовольствием, наблюдать, как его запечатленная погружается в пылающую страсть. Вот только он не должен получать удовольствие с ней. Не имеет права. Это будет изменой… а потому надо остановиться.

Это было жестоко — оставлять ее, не дав достигнуть пика, но только так он мог наказать запечатленную за то, что она натворила. За то, что привязала его к себе. За то удовольствие, что он получает с ней, не в силах бороться со своими желаниями.

За то, что изменяет Оливии.

Тео никогда не думал, что может возненавидеть собственную природу кадхаи. Одно утешало — ничего из этого он не вспомнит.

Уходя от запечатленной, он мрачно размышлял, что с удовольствием поменялся бы с Мартином местами, лишь бы только не приходить сюда снова.

У самых ворот на него накинулись псы. Они напрыгивали на него, пытались лизнуть, бешено виляли хвостами. Невольно Тео рассмеялся, отбиваясь от ласки скучавших собак. А затем замер.

— Я идиот, — пробормотал он и потащил собак к будкам, сажать на цепь.

Домик, где предстояло несколько месяцев прожить запечатленной, находился в глухом лесу, в котором водились дикие звери, в том числе — хищные. Разумеется, он не мог снабдить пленницу оружием, которое она могла использовать как против него, так и против себя. Поэтому оставил тут собак, для ее же безопасности. И вместо того, чтобы познакомить их с новой хозяйкой, оставил на свободном выгуле.

А в доме нет воды. И запечатленная сутки не могла добраться до колодца.

Конечно, Тео не собирался облегчать жизнь запечатленной, но причинять вред ее здоровью не планировал. Все-таки она должна родить ему здорового наследника. Просто он совершенно забыл о собаках.

По-хорошему следовало бы познакомить девчонку с псами, но возвращаться в дом не хотелось. То есть хотелось слишком сильно, и Тео боялся не справиться с искушением. Поэтому решил отложить знакомство до завтра и просто оставить собак на цепи.

Дома он первым делом полез в каталог модного магазина. Обращаться к родителям девчонки он не собирался, но ее аргументы по поводу требуемого принял. Ему действительно стоило бы позволить ей собрать вещи.

Тео умел признавать свои ошибки. И погрузился в покупки. Это оказалось неожиданно интересно, выбирать одежду для девушки. Он помнил ее параметры и без проблем мог прикинуть, как на ней будет смотреться та или иная модель. Платья, блузки, брюки, нижнее белье… много нижнего белья. А еще ночные сорочки, домашние халаты, теплые вещи на все случаи жизни. Обувь, даже шарфы и шапки. Опомнился Тео, только когда ему напомнили об ужине. И озадаченно переключился на корзину, где обнаружилось не меньше сотни наименований. Выбирать из уже выбранного было лень, он оплатил весь заказ, купил сумку и фонарь и отправился ужинать.

В детстве Тео не решался игнорировать семейные встречи за столом, но теперь старательно их избегал. Поэтому и не торопился, чтобы поужинать в одиночестве.

Но в обеденной его ждала Грация.

В целом Теодор понимал отца. Грация была ослепительно красива, хорошо воспитана и умна, принадлежала знатной семье и никогда не теряла достоинства. Великолепная королева рода Вайнхаи. Но Тео знал, какой нежной и любящей может быть эта красивая и холодная женщина — она никогда не прятала любовь к родному сыну. Было время, когда Тео мечтал, чтобы и к нему она относилась так же. Но эти мечты давно умерли, и в его жизни Грация больше не принимала никакого участия. Тем страннее было обнаружить ее здесь.

— Ты что-то хотела? — удивился он.

— Только узнать, как ты поживаешь, — она улыбнулась. — В последнее время мы почти не общаемся. Я беспокоюсь о тебе, Теодор.

— С каких это пор? — равнодушно осведомился он.

— Всегда, Теодор, — строго ответила Грация. — Ты мой сын, и заботиться о тебе — мой долг.

— Брось. Я не ребенок, чтобы обо мне заботиться. Что тебе?

Грация позволила себе слегка нахмуриться, выражая недовольство его словами, но возражать не стала. Воспитывать его было уже поздно, а в привязанность семьи он не верил.

— Твой отец сказал, что ты обзавелся запечатленной.

Тео закатил глаза:

— Это никого не касается.

— Ошибаешься. Ты ведь думаешь о ребенке, верно? Но разве ты готов заботиться о ребенке? Кто займется его воспитанием? Обучением? Уходом за ним, в конце концов? Ты собрался привести в этот дом младенца, и заявляешь, что это никого не касается!

— Я сам разберусь, — огрызнулся Тео.

Потому что Грация была права, и, пытаясь спасти личную жизнь, он совершенно не думал о том, что будет с ребенком, которого он столь опрометчиво решил завести.

Но у него имелось время, чтобы все обдумать.

— Твой отец подошел к вопросу наследника весьма обдуманно, будучи уже взрослым состоявшимся человеком.

— Не очень-то это ему помогло, — проворчал парень.

В качестве отца, по крайней мере, для Теодора, Рэнд был не слишком хорош.

— Будь уважительнее, Теодор, — осуждающе потребовала Грация. — Он сделал для тебя все, что мог. Ты и того своему сыну дать не сможешь. Зачем он тебе сейчас?

— Затем, что другого случая может не представиться. И тогда Род перейдет под другую ветвь, а ты со своим сыном окажешься не у дел. Если вас с отцом такая перспектива устроит, так и быть, я забуду о запечатленной.

— Теодор, ты слишком импульсивен, — она вздохнула. — Хорошо, что ты думаешь о семье. Но почему так рано?

— Так сложились обстоятельства, — хмуро ответил он, не собираясь рассказывать мачехе, при каких обстоятельствах столкнулся с девчонкой.

Он не хотел, чтобы родители были в курсе его неприглядных дел.

— Теодор. Тебе нужно больше доверять семье. Если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь попросить помощи. Ты ведь знаешь об этом?

— Разумеется, Грация. Тебе нет нужды мне об этом напоминать.

— Рада это слышать.

Женщина ушла под взглядом Тео, удивленно ее провожавшем.

— И что хотела, — проворчал парень себе под нос, наконец садясь за ужин.

Впрочем, он понимал, что она беспокоится за собственное будущее. Собственный наследник — это практически заявка на место главы Рода. При желании Тео может забрать его у отца силой, после чего отлучить неугодных от рода. Точно так же, как Мартина приняли в род по желанию Рэнда. Конечно, она тревожится. Настолько, что снизошла до разговора с нелюбимым пасынком.