Записки бизнесюка
Шрифт:
Скажем, была где-то недалеко война. Так не успела закончиться — постреливают ещё — а мелкий бизнесюк со своей фурой туда уже лезет. Оно ведь кому война, а кому мать родна: надо восстанавливать разрушенное. Про «умные» бомбы и снаряды только по телевизору говорят. Реальная бомбёжка или массированный артобстрел по-прежнему не оставляют камня на камне. В пострадавшие районы везут не только оборудование, но и стройматериалы: там редко можно найти хоть один целый кирпич. А восстанавливать надо срочно: не успеют отстроить, скажем, электростанцию — люди зимой помёрзнут. Даже если они победители. Такие заказы очень дороги. Как известно, на войне денег не считают; их там зарабатывают. Да и сам бизнесюк-перевозчик непременно потребует премию за риск. У военных и геополитических грузов тройная оплата. Обычная ставка, рассчитанная по
Первый раз я столкнулся с геополитикой, то есть войной, в 2008 году. Причём дважды: в начале мая (см. ниже) и в конце августа. В августе война была гораздо ближе: Россия и Грузия что-то не поделили в Южной Осетии. Пять дней выясняли, кто же прав. Потом пришёл лесник в виде единственного сторожевого корабля ВМФ США в порту Поти — и всех выгнал. Геополитика закончилась; началось восстановление. Получил заказ и я: потащил куда-то за Цхинвал оборудование для упомянутой электростанции. Три здоровенных электромагнита по 6 тонн каждый. Кстати, на месте выяснилось, что старые магниты (я должен был их забрать, даже раздолбанные, в них меди много) обе стороны при обстрелах-бомбёжках не повредили. Их просто кто-то технично спёр, когда персонал и охрана в панике покинули стратегический объект. Это же геополитика: здесь всегда есть третья сила, которая воюет мало, зато аккуратно подчищает всё, что остаётся плохо лежать после действий первых двух.
На фуре дорога в те места одна: до Владикавказа, дальше по Транскавказкой дороге (Транскаму) через знаменитый Рокский тоннель. За тоннелем — война, и там нас обещали встретить и сопроводить. Двигались мы караваном (собирались в Ростове), что исключало нападение обычных разбойников. Рокский тоннель с двух сторон охранялся чеченцами в российской форме. Уж не знаю, кто это: батальон «Восток», кажется. Бородатые, но вежливые. От их улыбок мороз по коже. За тоннелем действительно ждала охрана: два БТР встали во главе и в хвосте колонны. Я поинтересовался:
— Если из серьезного шарахнут — не поможет.
На что мне с улыбкой ответили:
— Понимаешь, дорогой, у кого тут есть два БТРа, того обижать нельзя. Он потом найдёт, да. Потому и не шарахнут.
По дороге видели с десяток российских танков и БМП. Повреждений на них не было; не подбиты. Раздолбанная техника (очень немного) была лишь около Цхинвала. И везде местное население, третья сила, активно копошилось внутри, что-то снимало и отвинчивало. Поинтересовался, и мне ответили:
— А, эти сломались. Когда 58-я армия уходила, оставила. Видишь, часть носом вперёд стоит, а часть кормой. Туда шли — ломались, и обратно тоже. А мы тут убираем.
Надо сказать, что осетины принимали очень хорошо, и это не показуха. Видимо, для них война действительно означала победу. Завалили нас подарками: вином и мёдом. То и другое, кстати, дарилось в 40-литровых алюминиевых канистрах, тут так принято. Так что доехали приятно. Довелось увидеть и грузин, и даже проехать с ними обратную дорогу. Уже говорил, что обратный груз (раздолбанные электромагниты) кто-то аккуратно украл. Так что ехать бы мне назад пустым, но тут как раз грузин нарисовался:
— Ты куда обратно? (Оцените формулировку вопроса).
— В Москву
— Слушай, тебя-то мне и надо! Мандарины возьмёшь? Хорошо заплачу!
— Какие мандарины в августе? А документы есть? И потом, ты туда, небось, чего — не то положишь. Бомбу, например, — а меня кокнут, как террориста. Или наркотики. Не поеду я с твоим грузом!
— Обижаешь, да! У нас мандарины круглый год всегда растут. Насчёт документов не беспокойся, двух экспедиторов дам. С них и спрос, если что.
— А куда они сядут? Не видишь, нас в кабине двое.
— Чего ты такой нервный, а? В фуру сядут. Они привычные; не замёрзнут.
Полчаса бодались мы с этим мандаринщиком. Уговорил, чёрт нестриженный, тем, что подвел ко мне за руку начальника охраны-осетина и тот за него поручился: дескать, свой. Да, Кавказ — дело тонкое. Уж не знаю, как грузин во время
войны умудрился стать у осетин своим, но документы действительно были в полном порядке. Даже через Рокский тоннель нас чеченцы без проблем пропустили. После того, как старший экспедитор зашел к ним на блок-пост и о чём-то минут пять поговорил. Наверное, документы показывал.До России экспедиторы в фуре в основном спали. Но когда мы выехали с Кавказа, они проснулись, и закипела работа. На свет божий была извлечена толстенькая пачка плоских листов с наклейками «Maroc». Маленькие такие, чёрненькие, ты, приятель, их на мандаринах не раз видел. Экспедиторы методично наклеивали их на каждый плод, превращая мандарины сомнительного происхождения (наверное, турецкие) в солидные марокканские. После этой нехитрой операции груз, по московским ценам, подорожал примерно на 20 %. Из воздуха. Как в детской книжке, ей-богу: «Но только за время пути собачка могла подрасти». Заодно груз перебрали: грузили мы 21 тонну, часть побилась и попортилась; до Москвы доехало 20 тонн. Правда, много мы вчетвером честно съели, и себе взяли по две сумки каждый: мандарины оказались вкусные. Война войной, а обед по расписанию. Пока ехали, экспедиторы не раз предлагали мне возить мандарины постоянно. Но что-то мне в этих заказчиках не понравилось; отказался. Оно ведь как: раз провезёшь легальный груз, другой. А на третий местные геополитики решат, что ты на постах примелькался, и зарядят твою фуру чем-то очень криминальным. А закон подлости никто не отменял: тут-то за шкирку и возьмут.
Ближняя геополитика опаснее дальней. Помнится, возил я в 2014-ом какой-то жутко секретный груз из Подмосковья в Крым по заказу аж самого ФСБ. До сих пор документы храню; гаишникам на дороге хорошо показывать: «Ой, извините, эта бумажка случайно тут завалялась». Честь не отдают, но иногда работает. Повёз я шпионские радиодетали, ой, простите, секретный груз, как наглый ватник-оккупант. Мне грозный заказчик обещал и сопровождение, и пропуск на Керченскую переправу без очереди, и колонну, и «сорок бочек арестантов». Колонны никакой не было, а сопровождение только в Подмосковье и помаячило. Зато на Керченском пароме натурально чуть не пристрелили. У московских шпионов что-то с крымскими коллегами не срослось: контора-то большая. Вот и вышла внутрикорпоративная дискоммуникация, как это в умных учебниках по экономике зовут. А по-русски просто: бардак. Арестовали меня, да стали допрашивать с пристрастием: не украинский ли я шпион, а то, может, американский? Сутки сидел, на двух четырёхчасовых допросах доказывая, что не верблюд. Потом выяснилось, что какой-то генерал в летний заслуженный отпуск ушёл, а про груз мой секретный никому не сказал. Из соображений конспирации.
Если уж связываться с геополитикой, так лучше с дальней. Как бы ни были люди ожесточены войной, а сидит в них сочувствие. Увидят морду иностранную, растерянную, в их геополитике ни бум-бум не понимающую — обязательно помогут. В смысле, меньше шансов, что примут за пособника врага и пристрелят под горячую руку.
Если угрожают смертью — верь сразу. Еврейская мудрость.
Соколы и геополитика
Чому ж я не сокол? Чому ж не летаю?
Тарас Шевченко.
Дальний геополитический заказ я ещё в мае 2008-го нашёл. Есть на свете выгоднейший бизнес. Норма прибыли такая, что добыча нефти и в подмётки не годится. Пожалуй, лишь нелегальная торговля оружием и наркотиками даёт такую же отдачу на вложенный капитал. Но это всё дела незаконные, а бизнес, о котором речь, абсолютно легален. Заключается он в… инкубации яиц соколов. На правильно выращенные яйца этих птиц существует огромный платёжеспособный спрос. Арабские нефтяные шейхи из Саудовской Аравии (в дальнейшем будет употребляться название ас-Саудия; именно так страна называется официально), Объединённых Арабских Эмиратов, Иордании, Дубая, Кувейта, Омана и прочих благодатных стран просто-таки помешаны на соколиной охоте. Для них это вопрос престижа, родовая, возникшая задолго до появления Ислама, забава арабской аристократии. Устраиваются многочисленные пышные охоты, где обладатели благородных птиц состязаются друг с другом, хвастаются и выясняют, кто круче. В прошлом разногласия из-за соколов не раз приводили к династическим конфликтам, смутам и даже войнам. Сейчас на таких охотах порой заключаются миллиардные сделки. Да и дорога к выгодному браку станет гораздо короче, если будущий зять блеснёт на соколиной охоте перед будущим тестем. Восток, как известно, дело тонкое…