Записки из страны Нигде

– Чем, по-вашему, современный читатель отличается от старинного?

– Некогда читатель не тратил энергию, полученную благодаря чтению, он походил на человека, который толстеет от того, что не расходует энергию, внесенную в организм с пищей. Нынешний читатель хочет на все сто процентов использовать энергию, полученную им от чтения. Кроме того, он хочет, чтобы те знания, которые раньше он находил в священных книгах, то есть в совершенно определенном месте, сегодня были бы распределены по "профессиональному признаку". Мораль - в руководстве "Как стать и остаться счастливой", медицинские советы - в справочнике "Это ты можешь", эзотерика - в книге "Йога для начинающих" и т.д.

– Какой вам видится роль женщин-писательниц в наступившем новом тысячелетии?

– Спасет ли книгу "женская литература"? Мы не знаем ответа на этот вопрос, но факт остается фактом: на заре XXI века наблюдается бум в женской литературной деятельности... Новые писательницы и их "женская литература" несомненно отметили печатью своего особого мироощущения литературные тенденции на границе двух веков... "Женская литература" порой словно возрождает стиль модерн, иногда отсылает к постмодернизму, но главное в ней - женский взгляд на страшный путь, проделанный нами в конце XX века, взгляд очень личный и сильно расходящийся с тем, какой наша жизнь предстает в средствах массовой информации...

Современные писательницы пишут рафинированную прозу и владеют самой изысканной техникой эротического письма. Они обо всем осведомлены, хорошо образованы, к писательской карьере относятся профессионально, владеют литературным мастерством и ощущают ритм и нерв текста... Кроме того, у них есть политическая трезвость, и их отценка политического момента часто оказывается более дальновидной, чем взгляд, высказываемый в "мужской литературе", где мы преимущественно сталкиваемся то с эпическими, то с идиллическими похождениями "естественного человека" или "мачо".

В мировой литературе между личным и публичным видением мира словно проведена красная демаркационная линия, отделившая писателей от писательниц. Сейчас уже ясно, что женщины-писательницы не собираются говорить нам ту правду, которую знают люди, пишущие мужским почерком. Женщины знают другую правду, они смело заявляют о ней, и это необратимо.

– Какой видится вам роль читателя в обновленном литературном мире?

– Представим себе, что литература - это исполнительский вид искусства. Вообразим писателя в роли композитора, который написал новое произведение и переместил свою публику (то есть читателей) из концертного зала на сцену, как будто они музыканты. Из слушателей превратил их в исполнителей... В качестве дирижера он привел к ним своего издателя. А потом вернулся в зал слушать, как они исполняют его сочинение, и аплодировать.

Слушать и аплодировать? Нет, писатель никогда не сможет услышать, как читатели исполняют его произведение...

– Мы, ваши преданные читатели, знаем, что теоретические ваши выкладки не расходятся у вас с делом. Вы давно осознали, что наступает новая эра чтения...

– Должен признаться, что мне было довольно неуютно в государстве, созданном нашими отцами, боровшимися за светлое будущее, я никогда не чувствовал себя там хорошо. Потому что государство отцы кроили не по моим, а по своим меркам, они создавали его не для потомков, не для детей, не для нас, а только для себя. И то же самое я мог бы сказать о книгах, которые публиковались в Югославии во времена моей молодости... В ней, в литературе наших отцов, мне тоже было неуютно и тесно. Она тоже кроилась по их меркам, а не по меркам и потребностям детей и внуков... Вместо того, чтобы по примеру многих писателей бежать в прошлое или же за границу, я... эмигрировал в XXI век. Сегодня я догнал и самого себя, и своих читателей.

– В чем это конкретно выразилось?

– Нынешний читатель сталкивается с относительно новым видом текста, который предлагает ему относительно новый метод чтения литературного произведения. Речь идет о нелинейном повествовании и интерактивной литературе.

Для того, чтобы дать читателю больше прав в процессе создания художественного текста, необходимо писать книги в новой технике нелинейного письма, которая предлагает несколько направлений чтения на выбор, причем каждое из них меняет смысл произведения...

Надо сказать, что способ, который используют современные писатели для достижения интерактивности, не так уж и нов. Им давно пользовались алхимики. Пытаясь создать философский камень и превратить металл в золото, они сосредоточивали внимание не столько на самом результате (в нашем случае это текст), сколько на опыте (в нашем случае это читатель)... В соответствии с формулой: "Суть не в трансмутации металла, а в трансмутации самого экспериментатора". Вот так и писатель перекладывает центр тяжести эксперимента на плечи своего читателя.

– Каким образом, по-вашему, новые технологии (в первую очередь, появление и широкое распространение компьютера) сказывается на книге, на романе?

– Мы не собираемся говорить здесь о том, как компьютер заменяет печатное дело. Речь пойдет о другом. О новом способе организации и восприятия художественного материала. Я говорю о гипертексте, то есть о тех компьютерных романах, которые пишутся новым способом с использованием совершенно новых информационных технологий и, как следствие, порождают новый метод чтения художественного произведения. Когда вы читаете роман по книге, графическая природа напечатанного текста навязывает вам линейность, хронологичность, последовательность чтения... Компьютерный роман предлагает вам выбирать разные пути чтения и всегда получать новое развитие событий "открытого произведения"... Компьютерный роман интерактивен. Читатель принимает участие в его создании, он устанавливает свою траекторию чтения и даже определяет, где будет начало, а где конец.

Мы сердечно благодарим Дух Милорада Павича за содержательные, благосклонные к читателям и особенно - к женщинам ответы, и расстаемся с ним... Но только для того, чтобы вернуться к началу нашего знакомства и раскрыть первую страницу "Хазарского словаря" - первой книги Павича, прочитанной нами, книги, содержащей воспоминание о далеком дне первой встречи, о дне, когда еще никто из нас не знал, как переменится жизнь.

(Дух Милорада Павича цитировал статьи, опубликованные в книге "Биография Белграда", СПб, "Амфора", 2009)

Вид: персонаж традиционный

03:00 / 27.10.2016

По-хорошему для каждого разговора должен иметься некий "оперативный повод". Выход новой книги или нового фильма, например. Воспользуюсь, пожалуй, фильмом "Аватар". Этот фильм обладает таким превосходным качеством, как традиционность.

Да, "Аватар" - очень традиционное кино. Современный разум, вскормленный синтетическим молоком из силиконовой груди, пытается уличить и разоблачить, высосать из сюжета какие-то заимствования, чуть ли не плагиат. "А этот образ - отсюда... А тот образ - оттуда... И вообще слово "Пандора" (название планеты) - копирайт... чей-нибудь!

Но все это неубедительно, потому что "этот образ" - он мог быть и оттуда, и отсюда, но как-то он неуловимо ниоткуда, он общий... Красивая латиноамериканка в майке, крутая и умная, пилот боевого вертолета - это откуда? Слуга царю, отец солдатом, шрам на всю физиономию, “служи честно, сынок, не то пристрелю, как бешеную собаку», - этот образ откуда? Немолодая женщина-ученый, жертвенно преданная своей науке, Мария Кюри в штанах, - откуда? Мудрая и отважная дочь вождя туземцев, белый парень, объединивший индейские племена, - эти-то друзья откуда пришли?