Записки из страны Нигде
Шрифт:
Одна девушка чудесно написала: "Все собаки попадают в рай. И все кошки попадают в рай. И все пираты попадают в рай. И все индейцы попадают в рай..."
Из этого "рая" и явились традиционные персонажи. Их встретили с таким восторгом потому, что ждали. Да, мы ждали, что Оцеола - вождь семинолов "в следующий раз" не умрет, а победит. Мы ждали этого с самого нашего далекого детства...
Эти персонажи - традиционны.
Вопрос, над которым бьется (я надеюсь, что так!) человечество: чем традиционный персонаж/сюжет отличается от шаблонного?
Не будем говорить, что глубоко продуманным и выписанным психологизмом. Если герой, подняв меч, начнет рефлексировать в духе Марселя Пруста, и вспоминать, как пахло печенье
Нет, герои приключенческих книг/фильмов довольно простые ребята. Некоторые обладают какой-нибудь характерной чертой, например, кто-то гасконец, кто-то рыжий, кто-то чует виски за версту, кто-то говорит "оу!" и поднимает левую бровь.
Шаблонных персонажей мы почему-то не запоминаем. А традиционных помним и любим, и они все попадают в рай. Питер Блад попадает в рай, д'Артаньян попадает в рай, Чингачгук попадает в рай...
Шаблонность, по скромному нашему мнению, есть слепое копирование чисто внешних признаков, без понимания причин, которыми эти признаки вызваны. Говоря иначе, создатель традиционного персонажа знает, что за каждым внешним признаком стоит судьба, некая совокупность обстоятельств, некое стечение случайностей, некие врожденные и приобретенные черты. Или, еще иначе говоря, автор знает гораздо больше, чем высказывает.
К этому, впрочем, необходимо приплюсовать такую штуку, как одаренность автора и умение работать с текстом, с образами. Нам доводилось встречать сочинения, созданные прекраснодушными мечтателями. В грезах эти авторы, разумеется, все-все, до малейшей психологической черточки, понимали о своих персонажах. Но понимание это не облекается в удобоваримую словесную форму. Спросишь у такой грэзерши: "Милая, почему у тебя юный прекрасный рыцарь покончил с собой? Он ведь только что получил наследство!" Объясняет, сводя бархатные брови к переносице: "Он ненавидел тяготы ответственности, а тут на него повесили целый замок, плюс надо было решать судьбу узников. Это было бегство".
– "Почему же ты этого прямо не написала?" - "Это подразумевалось..."
Рефлексия между двумя ударами меча, конечно, неуместна, но рефлексия перед тем, как пойти и спрыгнуть с самой высокой башни, - вполне приветствуется. Тем более, что у героя было время поразмыслить: чай, не в единый миг взлетел по винтовой лестнице...
Другой вариант шаблонного героя, за чьим картонным образом вообще ничего не стоит, - это исключительно внешнее описание функций (характерно для чисто мужской конкретной прозы для конкретных чуваков). Конкретная проза для конкретных чуваков иногда настолько конкретна, что автор даже не всегда снисходит до упоминания, какого цвета были у персонажа волосы, какого он был роста и проч. Рост? Высокий. Сложение? Мышца лезет на мышцу. Еще вопросы? Нет вопросов.
Традиционный герой воспринимается эмоционально, шаблонный - информационно.
Создатели традиционного героя умеют найти те самые "клавиши", прикосновение к которым вызывают в воображении читателя "симфонию" образа.
Создатели шаблонного героя вообще не подозревают о том, что такие клавиши существуют и что такая цель в принципе должна быть поставлена.
Есть еще один вроде бы неожиданный эффект, связанный с успешностью существования традиционного героя в искусстве. Мне кажется, традиционный герой/сюжет успешно входят в культурное пространство, если их создатель прибег к какому-либо новаторскому приему - можно даже чисто техническому. Нахальный Дюма не делал даже попытки прикинуться серьезным историком, хотя писал, вроде как, на исторические темы. Жюль Верн стремился в первую очередь познакомить читателя с новыми технологиями или с далекими странами. Фенимор Купер открывал читателю мир, психологию, среду обитания и верования индейцев (в советских изданиях длинные монологи о Маниту выброшены, а в дореволюционных можно их прочитать). Жорж Санд анализировала музыкальные проблемы и заглядывала через
плечо тайным обществам. Роберт Говард «воскресил» цивилизацию Атлантиды. Джордж Лукас соединил мистику, семейную сагу и межгалактическую войну (интересно, что первые "Звездные войны" оперируют традиционными персонажами, а последние, которые про то, как папа стал злым, - шаблонными)...Человек – это звучит гордо
03:00 / 29.10.2016
Почему в фэнтезийных, мистических, зомби- и даже НФ-произведениях все герои-нелюди все-таки уступают людям, а зачастую и завидуют им?
Откуда вообще взялся устойчивый стереотип – что человеком быть лучше всего? Почему каждый уважающий себя полуэльф предпочтет быть, скорее, человеком, нежели эльфом? Почему и эльфы как бы «хуже» людей? Как бы ни были они прекрасны, они всегда в конце концов уходят в подполье, куда-нибудь уезжают, скрываются под землей, - в любом случае, не без грусти, но с полным осознанием неизбежности процесса отдают землю людям.
Что касается вампиров, зомби (если у тех сохранилось самосознание – бывает вообще такое?) и прочих нелюдей, - да даже какого-нибудь «симпатичного домовенка», - то все они прямо хоть что бы отдали, лишь бы им вернули утраченную человечность.
Сюда же примыкает тема «может ли дьявол покаяться». Сколько дев вздыхали по Демону: ах, я бы на месте Тамары помогла ему, ах, такой роман можно было бы … он ведь такой красавчик, и он же действительно «хотел с Небом примириться, хотел любить, хотел молиться, хотел он веровать добру!» То есть охотно обменял бы свои сверхспособности на простую человечность.
Вопрос: почему? Что хорошего-то в том, чтобы быть человеком? Я согласна с теми, кто не считает «наличие души» однозначным преимуществом человека перед всеми остальными формами жизни. Еще неизвестно, есть ли душа, скажем, у гуманоидов-инопланетян, мы же с ними не встречались в реальной жизни. Да и встретившись (гипотетически) – как узнаем, есть душа или нет? Это ж материя невидимая.
Или возьмем клонированного человека. Есть ли душа у клона? Одни говорят, что однозначно нет, а другие робко предполагают – что может и быть… А дети, выращенные в пробирке, - с ними как?
То есть, «научно» выражаясь, душа – не аргумент. Оставим эту тему теологам, пусть разбираются, их этому учили. Но даже и без «гипотезы души» человек все равно остается самым желанным состоянием любого существа. Роботы, клоны, вампиры – все хотели бы быть Человеком. Или можно даже с маленькой буквы – человеком.
Почему?
Самый простой ответ, лежащий на поверхности, - прикладной. Как автор, так и читатель (зритель) – с неизбежностью принадлежит к роду человеческому. Естественно, гомо сапиенсу приятно получить очередное подтверждение того, что именно он является венцом Творения. И что все, включая эльфов, ему завидуют. Это же круто и здорово поднимает настроение. На какие только ухищрения не идет Вампир-с-Душой, чтобы получить возможность погулять под солнышком под руку с любимой девушкой - хотя бы один денек! А я, Вася Пупкин, могу в любой миг выйти на улицу, под прямые солнечные лучи, и ничего мне не будет! Круто же.
Второе объяснение, менее лестное, но тоже правильное, заключается в том, что человек, как и таракан, - существо крайне живучее, гибкое и плохо истребимое. Как сказал классик русской литературы, «ко всему-то подлец-человек приспосабливается!» Эльфы, например, при всей их силе, мудрости, красоте и прочих суперспособностях, - существа хрупкие. Изменился мир – эльфы ушли. Что-то не позволяет им жить в эпоху людей на земле. А вот люди так просто не уйдут. Они и при эльфах жили, и с богами дрались, и марсиане высадятся – и тут не истребятся. Никакие зомби-апокалипсисы, никакие эпохи владычества роботов не сотрут с лица земли человека; всегда поднимется Коннор и поведет за собой повстанцев, и мы верим, что человек опять победит.