Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ну давай, сейчас я покажу тебе, что такое настоящий секс! – Где-то я уже это слышала, а он, кажется, забыл. – Сейчас ты будешь просить меня, чтобы я прекратил! – решительно заявляет он и хватается за меч.

Я кошу под верного оруженосца и готовлюсь подержать оружие.

– Нет, детка, – отстраняет он меня. – Ляг и покажи мне, как ты себя ласкаешь.

Дурное дело нехитрое; я ложусь и, согласно купленным билетам, показываю ему, как город ждет победителя.

– Давай! – подскакивает он через минуту, на ходу продолжая передергивать затвор.

– Как я тебя сейчас

трахну! Я тебе сейчас так засажу, как я тебя сейчас оттрахаю! – рычит он, пока я натягиваю резинового друга.

– Давай, давай, становись раком, я тебе сейчас покажу! Ууу, сучка, тебя так еще никто не имел! – вопит он, штурмом берет город… полшага от ворот… иии…

Дамы, салют в вашу честь!

Делов-то. На секунду.

(Катя! Катя, держи себя в руках, не похрюкивай в подушку!)

А маладееец!

– Ну… я это… пойду, наверное… – спустя еще минуту говорит мне герой-любовник, упорно глядя куда-то в испорченный ковер.

– Хорошо, милый, приходи еще, – воркую я и думаю, сказать ли ему на прощание: «О мой мачо, ты был великолепен, так меня еще никто не имел…»

Молчу из человеколюбия.

Чего уж…

Автопилот

Ну вот да – праздники нашего человека подкашивают.

Причем часто в самом прямом смысле слова.

Началось все банальнейшим, в общем-то, образом.

Я только приехать успела. У мамы отмечала Новый год.

Позвонил, веселенький такой, поздравил первым делом, счастья-здоровья-денег нажелал, ввернул мимоходом, что от Петровича (ну да, ну да, будто они мне по отчеству представляются, а по пиписькам я их пока не разбираю – Петровичи они или Иванычи. Вот Хаимовича или Авраамовича еще бы, может, как-то отличила, а Петровича – ну никак).

Ну да ладно, раз неведомый Петрович меня советует – пора на производство. А то разгулялась.

Так вот – представился Олегом, сказал зачем-то, что мужчина он интеллигентный и любит все по высшему разряду.

Я расценочки на разряды озвучила, сказал: «Да не вопрос, красавица, гуляем! Через часик жди. Можешь не встречать, адрес знаю!»

И адрес мой говорит.

Ну, не встречать – так не встречать.

Я сразу в душ, голову помыла, сумку неразобранную в шкаф закинула, сижу и жду.

В дверь позвонили.

Я посмотрела. Стоит, нормальный такой. И с розами зачем-то.

Я открыла.

А он сказал: «Оуооооо!!!» – и упал.

Прямо так, почти солдатиком – херак! – и ввалился ко мне.

Вот такая ты, убийственная красота…

Честно – я похолодела. Столько мыслей сразу – думаю, ну все, привет, убился. И в голове: «Так, «Скорую»… «Скорую»… «Скорую»… боже, какой ужас!»

И тут это тело замычало.

И я поняла.

Нет, ну я слышала по голосу, что подшофе, и даже догадалась, что он ко мне придет нетрезв – ну, а кто в этой стране пятого января трезвый-то?

Но еще по телефону он был вполне вменяемый! И даже разговаривал нормально. И вот как – как? – за какой-то час можно нажраться до такого состояния, чтобы прийти и упасть, – это, блин, загадка души русской.

И лежит этот потеряшка в моем коридоре,

носом аккурат в моей туфле, мычит, а из-под него торчат розы.

Хорошо, что хоть не с елкой…

Я собралась, за ногу его подергала, оттащила маленько, дверь закрыла.

– Эээй! – говорю. – Вставай, да? Нечего у меня тут лежать.

Мычит. Мычит, но хоть шевелится.

– Так, – говорю, – дорогой друг, ты на ноги встать можешь, нет?

Помычал, подумал, как-то сам перевернулся, отполз, сел, к стеночке прислонился, смотрит сквозь меня.

Я ему:

– Милый, куда пришел – помнишь?

И вот это, блин, автопилот!

Короче, это тело одной рукой по карманам – по карманам, достает какую-то просто тучу мятых купюр, выбрасывает мне их кучкой на пол, а второй – вот я не шучу! – тянется расстегивать ширинку.

Расстегивает и мычит: «яяяя… пршшшел… авай… сюа иииди».

Человек реально говорить не может, но в тепло присунуть – это ж завсегда пожалуйста!

– Уууу, – говорю, – милый, давай с этим вот в другой раз, ладно?

(Деньги деньгами, но я же знаю – там если начать, то пока оно кончит, я похудею.)

Сидит, глаза не фокусирует и за ноги меня хватает.

«Я человек интеллигентный…»

Интеллигенты – они теперь такие, да.

Ясненько, думаю, надо спроваживать.

Большой привет Петровичу, ей-богу…

Ну, а как его? Из квартиры я его сама не вытащу. Тяжелый.

Ну что… позвонила своему таксисту, приедь, говорю, помоги тело транспортировать, деньги – не вопрос. Пока звонила – он, интеллигент этот, и захрапеть успел под стеночкой.

Приехал таксист минут через двадцать, мы этого товарища под белы рученьки и, как есть, с расстегнутой ширинкой, поволокли.

В машину запихнули, он там какой-то адрес промычал, я рассчиталась (ну да, теми же деньгами, что он мне накидал).

– Адьес, – говорю, – милый, люблю, целую, желаю удачи в следующий раз!

Оболтус

Телефонный звонок разбудил нас с Лизой неожиданно. Мы только в половине шестого утра легли спать, а в половине десятого проснулись от громкого хита Земфиры, звучавшего откуда-то из-под кровати.

– Блииинн, – хрипло просипела Лиза, одной рукой нечаянно толкая меня в бок, а другой пытаясь нащупать где-то на полу телефон, – Олька чета звонит, что ей надо в такую рань…

К тому времени, когда она нашла трубку и нажала «ответить», я почти проснулась.

Мы зависли у Лизы почти до утра. В пять ушел Лизкин постоянный клиент, страстный любитель клубнички и лесбо-шоу, с которым мы в этот раз не столько трахались, сколько пили.

– Алле? – сонно спросила Лиза, не открывая глаз. – Я сплю, ты время видела?

В следующие полминуты она явно проснулась, а еще через полминуты села в кровати.

– Ко мне? Да не вопрос. Да нету у меня, откуда… Хорошо, да, конечно, купим, я с Катькой, да, да, мы сейчас подъедем… Да ты не расстраивайся, ага, перевезем…

– Каать, – повернулась она ко мне, нажав на отбой, – вставай, надо к Ольке срочно съездить. Не забудь напомнить по дороге – купить больших и прочных пакетов.

Поделиться с друзьями: