Записки злой ведьмы. Королева шипов

Кто бы мог подумать, что такая женщина, как его бывшая невеста, способна чего-то испугаться настолько сильно.

Василь выпустил очередной заряд из арбалета в ближайшую тварь, но той он показался не страшнее укуса комара. Дор потянулся перезарядить стрелу, но не успел. Крик резко оборвался. Мужчина вскинул голову — сверху на Регине восседал выродок Эфира. Уродливое существо, скалясь, подхватило дорожный камень и несколько раз ударило им женщину по затылку.

И снова толчки. Земля протестующе вздыбилась, как норовистая лошадь. Красная кровь на черных волосах все стояла перед глазами. Он слышал, как, постанывая, зашатался дом позади него. В конюшне на заднем дворе заржали кони.

Гнев, боль, все, что он когда либо испытывал, слилось воедино. Обрушилось на него потоком, застилая глаза вырывающейся из-под ног землей.

Будь проклят Эфир, Князь, все демоны и твари этого мира. Он погребет их всех под собой, исправит ошибку природы, создавшей столь противоестественную силу, уродующую и лишающую разума.

Ведь он сам — есть природа. Изначальное ее проявление. Он — земля. И только он решает, кто имеет право ступать по принадлежащей ему тверди, а кто нет.

Василь очнулся от резкого ветра. Руки и ноги упирались в острые камни. Он отряхнулся, с трудом поднимаясь, и огляделся.

Что с ним случилось? И какого Эфира кругом горы?

Глава 22. Бегство

Иногда от падения в пропасть отделяет лишь один шаг. Но чаще всего ты осознаешь это, когда шаг уже сделан и точка невозврата пройдена.

После злополучного дня, принесшего ей столько боли и горя, Анастасия проснулась на берегу реки, укрытая застиранным пледом.

Тело ломило от неудобной позы, голова раскалывалась, а во рту будто сдохла крыса.

Принцесса тяжело поднялась на локтях, а затем попыталась встать.

— Осторожнее, ветерок.

Она чуть не упала, и Алек, мгновенно оказавшийся рядом, придержал ее, обвив руками талию. При виде его открытой улыбки и веснушчатого лица в голове мелькнул смутный образ прошедшей ночи, и она отшатнулась.

Нет! Нет! Это не могло быть правдой. Они что — переспали?

— Что ты со мной сделал? — дрожащим голосом спросила она.

От осознания совершенной ошибки начинало нервно потряхивать.

— Сделал? Ветерок, я люблю тебя! И ты меня любишь… — Алек сделал несколько шагов навстречу ей, но Анастасия попятилась назад.

— Не люблю. Я даже не знаю тебя толком. Ты фанатик, который ненавидит Эфир и все, что с ним связано! — говорить было тяжело, голова раскалывалась, а на глазах против воли выступили слезы.

Она порывисто смахнула их, запрещая себе плакать. Это все неправда, все не по-настоящему.

— Ты просто запуталась и не понимаешь, что Эфир — это зло. Но я помогу тебе, ветерок. Ведь теперь мы вместе, — он смотрел на нее с нежностью и какой-то затаенной жалостью.

— Нет никаких «мы», — она дошла уже до кромки воды и, вступив, мгновенно промочила обувь. — И мы не вместе!

Алек снова потянулся к ней, и в ответ на этот собственнический жест принцесса не сдержалась, выпуская ветер на волю.

Голова моментально перестала болеть, сознание прояснилось. Она увидела себя в эпицентре маленького смерча, закручивающегося вокруг. Анастасия не хотела быть здесь, и сила подчинилась.

Воздушные потоки подхватили ее, растворяя в себе и унося прочь. В голове маячил образ дома. Их замка, в нескольких десятках миль от границы с Озерными долинами, где они жили с Демиром.

Сила подчинилась, следуя этому образу. Ее выбросило недалеко от ворот. Не зная, что делать дальше, принцесса уселась на сухую землю, обхватила руками колени и бездумно уставилась перед собой. Что ей делать? Куда идти? Имеет ли она право возвращаться к Дему после того, что случилось?

Мать милосердная! Как же так случилось, что поступок Проклятого, еще вчера казавшийся таким ужасным, сейчас меркнет, по сравнению с собственным?

Не прав ли был Демир, считая ее глупым ребенком, недостойным доверия?

Вчера она думала, как простить любимого мужчину, а сейчас размышляет о том, сможет ли он простить ее, а главное, сможет ли она простить сама себя?

— Я искал тебя, — она вскинулась в ответ на хриплый голос.

Проклятый стоял в нескольких шагах от ворот, неловко переминаясь с ноги на ногу и не делая попыток подойти ближе.

Под желтыми глазами залегли тени, красные волосы растрепаны, взгляд сосредоточенный и испытующий. В горле встал тяжелый тугой ком, заныло сердце. Что же она натворила?

— Я пойму, если ты не захочешь жить со мной, — совсем тихо произнес он, — я найду тебе дом в столице, если ты не захочешь меня видеть больше. Или в любом другом

городе. Ты же знаешь, деньги не проблема. Но если ты дашь мне шанс… Мы можем перенести школу в другое место. Или придумаем еще что-нибудь. Только подумай об этом…

— Дело ведь не в школе… — от попыток Демира оправдаться стыд затопил ее удушливой волной.

Почему нельзя просто забыть о том, что она изменила ему с другим? Почему нельзя вычеркнуть это, и чтобы все было как раньше?

— Скажи, что мне сделать, и я это сделаю, — в словах его была такая железная уверенность, что она ни на мгновение не усомнилась — действительно сделает.

Быть может, еще не все потеряно? Просто подойти, обнять и наконец почувствовать, что хоть что-то в этом мире может идти правильно?

— Я переспала с другим мужчиной.

— Что?

Он даже не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял, на лице проступила такая мука, что Анастасия пожалела, что стыд не может убивать. Ей хотелось умереть. Прямо здесь и прямо сейчас. Она сделала это. Собственными руками разрушила свое счастье.

Рот проклятого болезненно искривился, глаза округлились. Он смотрел на нее и молчал. И его молчание было ей приговором.

— Скажи что-нибудь! — закричала она, не в силах больше это выносить.

Зажмурилась, утыкаясь лицом в коленки. Она все еще сидела на нагретой солнцем земле. Как жать, что ее стихия — ветер. Было бы здорово, если бы земля по одной ее воле могла поглотить ее.

— Настенька… — Демир сделал осторожный шаг ей навстречу.

Услышав его движение, принцесса вновь вскинула голову. Он все еще был тут и не спешил уходить.