Записки злой ведьмы. Королева шипов

Минут пятнадцать они шли меж деревьев, по узкой тропинке. Толпа сильно поредела. Василь извернулся, пытаясь нащупать нож, зашитый в полу тяжелой верхней рубахи, но после чувствительного удара в живот пришлось ненадолго оставить попытки выбраться.

Их бросили под корни раскидистого дуба. Несмотря на свежесть, от протекающей неподалеку реки отчетливо тянуло смрадным запахом разлагающегося мяса. Подняв голову, Дор почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он не боялся смерти и не страшился трупов. Исклеванные птицами тела, покачивающиеся от сильного ветра, внушали скорее отвращение. Вот только одной из повешенных была беременная женщина. Тот, кто опустился до такого, легко убьет и ребенка, а значит, Майе тоже может грозить смерть.

Девочка испуганно подползла ближе и прижалась к нему.

— Смотрите, кто у нас тут, — знакомый голос заставил его поднять голову.

Регина стояла в десяти метрах от него. Одетая в мужской костюм, с длинной косой темных волос. Взгляд искрился довольством и радостью победы.

— Никак к нам в гости пожаловал Дор дома Вепря. Презренный перебежчик и предатель, отвернувшийся от Алых Маков и присягнувший узурпатору.

— И тебе не хворать, — хмыкнул он.

Что он там думал про то, что отпустил бы ее снова? О, нет. Легко быть милосердным, когда ты победитель. Сейчас же хотелось лишь одного — подобраться к ненавистной женщине поближе и свернуть ей шею.

— Спасибо, не жалуюсь, — оскалилась она. — Приготовьте веревки. Четверым будет угодна их жертва.

Люди вокруг тут же забегали, послушно готовя петли. Плохо дело.

— Ну ладно я, а девчонку-то зачем убивать?

— Дик, милый, — обратилась Регина все к тому же смуглому мальчишке, — скажи, что ты видишь?

— Я вижу… — мальчик запнулся. — Эфир. Он еще не проступил наружу, но он в ней. И он уже не отцепится. Значит, она должна умереть.

Регина ласково погладила его по голове, как пса, выполнившего верную команду.

— Все-таки, мне очень повезло, что я тебя нашла. Дик стал нашим первым Вестником. Знаешь, Василь… Жаль, что ты умрешь, так и не увидев, как мы отправим в Эфир всю столицу. Осенний лес восстанет из пепла и праха в очистительном огне. Четверо с нами, и мы вестники их прихода.

— Что ты несешь? — мужчина нахмурился, мозг судорожно пытался найти в словах бывшей невесты хоть какую-то зацепку, хоть что-то, что могло помочь ему выпутаться.

— Я? Лишь смерть и разрушение, — она усмехнулась и кивнула кому-то из подручных. — Не могу удержаться, чтобы не показать. Мне хочется, чтобы ты оценил перед смертью. Мне удалось тайком переправить это из Морской державы. А они, в свою очередь, переняли секрет этой смеси от заморских купцов.

Рядом с женщиной поставили пустую бочку вверх дном, а сверху с величайшей осторожностью насыпали горстку угля. Один из крестьян зажег кресалом лучину и с легким поклоном подал Регине.

Вокруг бочки мигом образовалось пустое пространство. Женщина подошла к Василю и, присев на корточки рядом с Дором, бросила лучину, прицельно попав в насыпанный уголь.

Тот мгновенно вспыхнул, взвив ввысь столб пламени, раздался громкий хлопок, бочка разлетелась на щепки, обдавая их градом из опилок и древесных обломков.

— Что это? — хрипло спросил Василь, пытаясь оценить масштаб бедствия.

С этой смесью Регина действительно могла не то что столицу оправить в Эфир, но и весь Осенний лес.

— Рада, что ты оценил. Твой дом ведь тоже в Столице? Взорву его лично.

— Там же твой племянник…

Первый муж Розы, Михаил, был родным братом Регины. Он погиб во время государственного переворота, устроенного Белым Князем, и не было ни дня, когда бы

Василь не сожалел об утрате старого друга. Но заявления стоящей перед ним женщины о том, что она с легкостью убьет и свою родную кровь…

— Много невинных погибнет. Но зло будет остановлено, — с расчетливым блеском в глазах произнесла она.

Дор, тем временем, наконец смог вытащить нож. Он кинулся на женщину, перекидывая связанные руки ей через шею и упирая острие в горло.

— И что ты будешь делать, Василь? — несмотря на упирающееся лезвие, голос Регины сочился весельем. — Далеко тебе все равно не уйти.

Чуть подумав, она добавила, обращаясь уже к подчиненным:

— И сколько раз я говорила — обыскивать пленников! Вздерну вместе с ними за безалаберность.

Дор, тем временем, кивнул Майе, та моментально подскочила на ноги и двинулась вслед за ним.

— Дайте дорогу, а не то я убью ее!

Утягивая Регину за собой, они втроем продвигались в сторону реки. Если сейчас девочке удалось бы создать портал, то он бы доставил мятежницу Князю, а заодно и выдал бы тому местонахождение мальчика, которого господин искал. Вот только чем ближе к воде они подходили, тем плотнее их обступали люди.

— Ты все равно не сможешь убить меня, — хмыкнула женщина. — Если бы мог, давно это сделал. Ты все еще влюблен, как мальчишка. Помнишь наши забавы?

Она опустила руку вниз, легко касаясь его бедра в непрозрачном намеке.

— Я. Тебя. Ненавижу, — выдохнул на ухо Дор, чувствуя облегчение. Сказать ей это лично оказалось уж слишком приятно. — А теперь убери руки и прикажи им расступиться.

Он надавил на нежную кожу, порез тут же налился кровью, заструившейся вниз.

— Пропустите его, — моментально скомандовала женщина громким голосом.

Они были уже у самой кромки воды, как вдруг из ниоткуда взвился огненный вихрь. В первую секунду Василь подумал, что это снова тот странный горючий уголь, но спустя секунду увидел рыжеволосого парня. Того самого, что убил Эфирную тварь одним взмахом руки.

Тот оценил обстановку за доли секунды, кидаясь в его сторону и высвобождая свою странную магию. Василя обдало волной жара, нож раскалился в его руках, и он, не выдержав, разжал ладонь. Люди кинулись в его сторону, сбивая с ног.

Майя, тем временем, кинулась к реке, пользуясь всеобщим замешательством, она наклонилась, пытаясь создать портал. Дор не видел, удалось ей это или нет. Он видел лишь, как в ее спину вонзилась чья-то стрела, и девочка упала ничком прямо в водную гладь.

Регина выскользнула в сторону, освобождая дорогу своим подручным.

Его избивали долго. Били по голове, по животу, заставляя отхаркивать кровь и периодически терять сознание.

Когда развлечение наскучило, его наконец притащили к треклятому дубу и поставили на грубо сколоченную высокую деревянную табуретку.

— Что-нибудь скажешь перед смертью? — Регина встала напротив него, надменно улыбаясь.

Он плюнул в нее собственной кровью, за что тут же получил удар в челюсть, лишивший его зуба, но оно того стоило.

О чем можно сожалеть в такой миг? Разве что о собственном благородстве. Если бы история повторилась сейчас, он ни за что не отпустил бы ее тогда на поле. Он бы, пожалуй, даже согласился на предложение князя сделать из этой твари зверушку. Потому что такие как она — недостойны называться людьми.