Заповедник
Шрифт:
– И почему-то мне кажется, что сейчас речь идет о чем-то неизвестном слушателям! – театральным шепотом произнес Паша и подмигнул Никите.
Девушка медленно повернула голову в его сторону и смерила взглядом.
– Туристы? – спросила она так, словно быть туристом – величайший грех. – Поздравляю, Егор, ты переходишь уже все границы. А вы… нечего зимой делать в горах. Снегом засыплет – не откопают.
При этом она перевела взгляд на Никиту и тот нервно сглотнул. Уж больно её слова были похожи на предупреждение.
– Да расслабься, дорогая, никто не собирается глубоко в ваши горы лезть, мы немного погуляем. До ворот даже не
– Не забывайте, что тут заповедник, что попало творить нельзя. Редкие виды, – веско добавила она и двинулась прямо на Егора. Тот отскочил в сторону и едва не уронил стойку с сувенирами.
Паша и Никита тоже поспешили отойти в сторону. В окно магазина они видели, как девушка пешком идет по дороге и наконец скрывается за домами.
– Стерва, – сплюнул Егор, едва Васса скрылась из виду. – Опасная стерва. И заносчивая. Я ей видите ли нехорош!
– Извини, друг, но девчонка не из твоей лиги, это невооруженным глазом видно, – заметил Пашка. Он мечтательно смотрел в ту сторону, куда скрылась девушка, и Никита поморщился. Этот ловелас тоже, между прочим, даже близко не дотягивающий до такой красотки, определенно уже раздумывал насчет того, чтобы приударить за ней.
– Она местная? Не похожа на местных.
– Ну такая местная, – Егор набычился. – Приютская. А строит не пойми что из себя. Даже объяснить ничего не дала.
– А не надо было тебе той блондиночке из геологов звезды показывать, да учить палатку ставить, – неожиданно проснулась продавщица. И Никита понял, что она только делала вид, что ничего не замечает. – Думаешь, такая как Васса не почует измену? Если та девица проездом, да в Акташе остановилась, то всё можно?
– Да откуда она бы узнала, – в голосе Егора послышалась злость. И… страх? Виноватым он себя точно не чувствовал, а Никита еще сильнее пожалел, что они связались с этим человеком. – Разве что кто-то вроде тебя разболтал!
– Ты и сам знаешь, что ей и говорить не надо было, – пожала плечами продавщица. Злобный оскал Егора её ничуть не напугал. – Просто врешь и себе и этим мальчикам.
– Нечего было мне авансы раздавать, а потом хвостом вертеть, – рыкнул Егор. – Я мужик простой. Долго рассусоливать не буду.
– Да куда проще то, – фыркнула продавщица и демонстративно повернулась к Пашке и Никите:
– Мальчики, вы где остановились? Простите, что спрашиваю, но темнеет рано зимой, холодно. А у нас тут одна турбаза и ту старый Санаш закрыл, когда ушел провожать геологов дальше по тракту.
«Я же предупреждал!» – взглядом просигнализировал Никита Паше. Останавливаться у Егора, даже если тот предложит, страшно не хотелось. Просто до ужаса.
– Нет, мы что-то не сообразили забронировать жилье, – растерянно произнес он вслух, видя, что Паша никак не реагирует, а лишь смотрит на Егора, словно тот должен был немедленно решить все проблемы. – А когда последний автобус до Горно-Алтайска?
Продавщица окончательно проснулась и возмущенно тряхнула головой.
– Вы с ума сошли, молодой человек! – повысила она Никиту с «мальчика». – Зачем вам несколько часов трястись? До Акташа всего ничего на машине, а там этих гостиниц куча! Хотите, я прямо сейчас в одну позвоню, за вами сюда машину пригонят, рублей двести возьмут сверх. Как вам?
Под суровым взглядом Паши Никита проглотил рвущейся на язык «дешево» и вроде
как нехотя кивнул.– Гостиница хоть хорошая, не просто самая дорогая? – вклинился Пашка. Похоже, он наконец-то отвлекся от мыслей о прекрасной незнакомке и вспомнил о том, что отвечает за их пребывание здесь. Ведь если что-то пойдет не так, Никита просто откажется ехать сюда летом, вот и всё! От этой мысли ему сразу стало легче. Правда же, достаточно провести тут несколько дней, не помрет же он от плохих условий и со скуки? А потом можно всё оставшееся время колоть Пашку своим «я же предупреждал».
– Хорошая, вам понравится, – пообещала продавщица и достала телефон.
– Если вы что-то купить хотели, то выбирайте! – спохватилась она.
Никита нехотя подцепил пакет с дубовыми пряниками и банку колы. Пить газировку в такой холод не хотелось, но что если в гостинице не будет вообще ничего кроме воды с колонки? Кто знает, что в этой глуши понимают под гостиницами.
– Нормально продуктов берите, там столовой нет, только общая кухня, – буркнул Егор, подтверждая самые худшие опасения Никиты. Так что он стал хватать всё, что казалось ему съедобным: чипсы, вяленое полосками мясо, сосиски и зачем-то пачку макарон, которые не собирался варить.
– Он нормальный вообще у тебя, не? – недостаточно тихо спросил Егор у Паши. Никита оглянулся. Пашка тоже собирал продукты: положил бутылку масла, соль, спички, яйца, большой пакет нарубленного и замаринованного мяса и целую упаковку пива.
– Нормальный, – охотно ответил Пашка, не понижая голоса. – Просто совсем городской. Не дави на него, ему нужно освоиться.
– Погодь, это разве не тот чудила, что летом чуть не утоп на Бегемоте? – вдруг спросил Егор. Никита навострил уши, но сделал вид, что выбирает чай. Чай всяко нужнее пива! – Его еще Солунай слепуха спасла!
– Он, – согласился Пашка. Как будто на этом пороге все идеально проходят, и никто никогда не вываливается за борт! – А почему слепуха? Видишь ли, я сам спасительницу не видел, только наслышан о ней…
И он многозначительно посмотрел в сторону Никиты, скрывшегося за полками. К счастью, чувства самосохранения в нем было достаточно, чтобы не рассказать, что на самом деле Никиту спас спутник этой девушки. Солунай… Какой удивительной имя. И прозвище ей совершенно не подходит.
– Из-за очков, – с удовольствием пояснил Егор. – Она же всё время в этих темных очках, даже в дождь. – Я сам её видел пару раз, она вблизи поселка нечастый гость. От них обычно Васса сюда ходит или Ырыс. Ну и сам Амыр, конечно.
Почему «конечно» Никита не понял, как и что это за Амыр. А спутника девушки звали не так, он точно помнил. Так что он ушел к прилавку оплачивать покупки, пока за ними не приехала машина.
И уже тут снова мысленно проговорил «Солунай». Словно холодная вода перекатывалась через камни под солнечными лучами. Красиво.
4 глава. Ходить сквозняками
Найка ненавидела свое имя. Нет, когда её звали коротко, как удар ладони по воде – «Най!», «Найка!» – это она любила. Но только не «Солунай». Её так назвал сам директор, и если когда-то это заставляло гордиться, то теперь приносило сплошные неудобства. Она уже устала остерегаться директора, как и говорила Банушу. И слышать от него шелестящее «Солунай», полное неодобрения, тоже устала. Вот и сейчас она легко двигалась по приюту, не забывая остерегаться, хотя хотелось уже плюнуть на всё и ходить как все.