Заповедник

Бедный директор терпеть не мог детей, и не его вина, что именно он был вынужден приносить из леса осиротевших младенцев, и Найку тоже спас он. А теперь его нужно остерегаться.

– Солунай, – повторил Александр Николаевич, будто прекрасно знал, как она ненавидит свое имя и теперь осознанно мучил её. – Что же мне с тобой делать, Солунай… Ты же совсем не слушаешься. Елена Васильевна говорила, что ты снова убегала к водопаду. А если замерзнешь насмерть? Или кто-то тебя убьет? Браконьеров с каждым годом становится всё больше, ты хоть это понимаешь, Солунай?

– Зимой они не полезут, – буркнула Найка, чтобы не молчать. – Это летом их кишмя кишит, будто они тут хозяева.

– В некотором роде так и есть, – директор поудобнее перехватил курицу за когтистые лапы. – Земли заповедника принадлежат людям. И неплохо бы тебе об этом помнить. Чтобы выжить.

Вот как его остерегаться, спрашивается?

– Раз тебе всё равно не спится, можешь пойти на кухню и помочь Марте потрошить курицу, – добавил директор, когда Найка уже почти поверила, что обойдется, и её просто отругают и пригрозят не пускать в лес. Сухари цеплялись за пазухой за кожу, напоминая о себе.

– Зайди к себе и накинь что-то потеплее, – сжалился директор. – Ночи стоят холодные.

Пробормотав благодарности в ответ, Найка стремглав понеслась к родной спальне. Ей удалось обхитрить директора! В спальне она высыпала сухари на кровать и попросила Вассу честно разделить на всех. Ей доверяли одни и её боялись другие. Она не обманет.

Сама же Найка зачесала волосы под толстый тканевый ободок, отчего змейки сонно забормотали и клубком свернулись в районе затылка, и накинула для виду шаль. Директор просто ничего не смыслит в жизни, если думает, что она замерзнет на кухне, пока будет разбираться с курицей. Да это самое теплое место во всем приюте! А еще Марта может расщедриться на целую свежую булку, которые начнет печь через пару часов. И поспать можно несколько часов в теплом Мартином закутке, пока сама повариха месит тесто. Так себе наказание. Если бы не едкие куриные потроха, которые нужно потом вымачивать в воде с содой, чтобы они не разъели нежные человеческие желудки. Вот мясо есть могли все, а пирожки с потрохами без опаски только чудовища. Зимой в приюте было холодно и голодно, так что чудовища выявлялись куда чаще. Воспитатели только вздыхали. Немногие из тех, кто переживал в приюте зиму, продолжал надеяться, что обычных человеческих сирот тут больше, чем чудовищ.

Когда Найка вернулась на кухню, директора там уже не была, только мертвая курица лежала поперек длинного стола так, что её длинная, покрытая чешуей и редкими перьями шея свесилась вниз и в открытом клюве виднелись острые зубы.

– Наечка, как хорошо, – обрадовалась Марта. – Ты мне помочь решила с этой тварью, да?

Найка кивнула, удивляясь тому, что директор не рассказал, что сам прислал её сюда. В наказание. Ну да тем лучше. Марта ужасно для поварихи боялась всей дичи и даже половины грибов, что приносили воспитанники.

Да, плотоядные сыроежки, похожие на серые блестящие шары, могли заставить понервничать, если при потрошении в них оказывалась полуживая мышь или белка. Ну да их и нужно было собирать вечером, а не утром, после ночной грибной охоты. Глупое название для грибов, они ели не просто сырыми мелких грызунов и насекомых, а живьем. Но название живоежка почему-то не прижилось.

В любом случае, Марта жила в приюте уже дюжину зим и могла бы привыкнуть хотя бы к курам, но нет. Так что она по-настоящему обрадовалась Найке, а значит, можно было рассчитывать и на теплый закуток для сна, и на булку. Как знать, может, даже с тарелкой настоящей каши. Хотя для этого Найке придется как следует потрудиться. Кашу давали только маленьким, тем из них, которым не требовалась живая кровь, да воспитателям. Людям.

Чудовищам каша не полагалась.

5 глава. Нехорошее место

– Что это? – Никита с отвращением провел ложкой в сероватом месиве. Голова болела. Вчера было выпито многовато пива. Да еще в этой гостинице не было столовой, зато был бар. Очень удобно.

Он бы вообще это не назвал гостиницей. Несколько домиков у подножия гор и один длинный для администрации, общей столовой и этого самого бара. Совершенно лишним было брать еще и водку, но Пашка на мангале наготовил шашлыков, они позвали хозяев гостиницы, да еще радовались, что так хорошо всё получилось, доехали с ветерком, домик достался чистый и теплый… В общем, последствия настигли утром. Головная боль, не помогала даже таблетка, настроение ни к черту, да еще на завтрак вот это. Вроде как хозяйка сподобилась приготовить, хотя обычно тут нет завтраков. И если она умеет готовить только это, то и хорошо, что нет.

– Каша, – Пашка наворачивал мерзкую серость так, будто это было его любимым блюдом. – Отличная, между прочим! А после вчерашнего яичницу делать – смерти подобно. Заблюем потом весь снег в заповеднике. Так что не кисни, ешь и поскорее. Егор обещал через полчаса заехать.

Никита нехотя поковырял кашу еще раз, даже поднес к губам. Пахнуло сладким молоком и овсянкой. Фу, какая гадость! Он отложил ложку и достал пачку чипсов. Ну и кто теперь дурак? Соленые чипсы отлично успокаивали его рецепторы, тошнить перестало, только голова еще болела, но таблетка должна была помочь.

Вообще Никита не хотел тащиться в горы на страшных широких лыжах, которые вчера им предложили прямо тут, в Акташе. Запах шашлыка, украшенная гирляндой заснеженная ёлка настроили его вечером на праздничный лад. Хотелось вот так есть шашлык, пить пиво, может, баня с видом на горы, экскурсия… Зимой ведь тоже есть экскурсии? Дичь опять же. Хотя вот поглядеть как охотятся на косулю он хотел. Но при условии, что не придется лезть высокого в горы и далеко в лес. Разве он многого просит?

Но Пашка, с аппетитом наворачивающий кашу, весь горел энтузиазмом.

– Возьмем с собой палатку, разобьем лагерь. Подстрелим глухаря или тетерева и прямо на костре приготовим. Ну! Представь себе такой отдых!

Никита представил. Три вонючих мужика в одной палатке. Он уже отдыхал так летом, ему совсем не понравилось. Но вот глухарь, которого до сих пор он видел только на фотографиях, это было бы неплохо.

На всякий случай настрогал бутербродов с сыром и колбасой, которые они везли еще из Москвы. А то знает он этих охотников, как бы там с голоду не опухнуть.

Вскоре приехал Егор. Сегодня он был не в пример веселее и бодрее. И, судя по мутному взгляду, тоже предавался вчера излияниям. Не иначе как Пашка поднял ему настроение, всучив вчера пару бутылок, пока Никита отвлекся на фотографирование гор и отправку красивых видов в соцсети и матери.

– Готовы отправляться? – спросил Егор, неловко топчась на пороге чистенького домика. – Палатку и ружья я взял.

– Отлично! – Пашка лучился прекрасным настроением. – Веди нас, Сусанин!

– Ну, надеюсь, что нет, – открестился от сомнительного прозвища Егор и суеверно сплюнул через плечо. – Мы просто прогуляемся и нормально вернемся.

Рядом с въездом на территорию гостиницы оказался повидавший жизнь дряхлый УАЗик. И Никита, вчера с комфортом доехавший в джипе хозяев гостиницы, вдруг мелочно пожалел потраченных на трансфер двухсот рублей. Егор мог и сам довезти, чего не предложил? Но свои мысли он благоразумно оставил при себе. Просто сложил в рюкзак поверх спального мешка пакет с бутербродами и молча пошел одеваться.

Прозрачный морозный воздух взбодрил всю компанию, а у Никиты прошла голова. Он уже с куда большим интересом рассматривал места, которые они проезжали. Наконец УАЗик чихнул и встал.