Запрет на любовь
Шрифт:
«Подробности есть?»
«Не-а».
К сожалению, никакой конкретики. Ясно, что никто из них информацией не владеет.
«Поплавская, чё за цвет волос? В зелёнке искупалась?»
«Синицкий уволился, слышали?»
«И кто теперь будет вести химию?»
«Вторую группу французов отдали новой училке»
«Она хоть норм?»
«Мелкая, невзрачная мышь. Мы с пацанами её вчера нечаянно шуганули в библиотеке. Делаем ставки, сколько продержится».
«Спорим, недолго?»
«Месяц?»
«Неделя»
«А видели Григорьеву?
«Ага!»
«Антонов, да отвали от моего пупка, дебил!»
«Чё так жутко воняет?»
«Слепая? Стены покрасили»
«Отстой»
Гомон голосов разносится по кабинету. Воцарившийся в стенах класса шум давит и раздражает. У меня начинает болеть голова. Чувствую в себе только одно желание — уйти отсюда.
«А эта, слышали, из Москвы?» — стайка девиц косится в мою сторону.
«Кто такая вообще?»
«Без понятия. Вчера на репетиции её не было».
«И Германовна ничё не сказала»
«Понторезка. Босоножки заценили? Джимми Чу»
«А чё за айфон у неё? Тот, который выходит осенью?»
«Да не-е-е, не может быть»
«А сумка настоящая, как думаешь?»
«Ты гонишь, Лен? Биркин? Паль, стопудово»
Колхозники, что с них взять!
«Цацки — бижутерия, мне кажется»
«Ага»
«А она симпотная» — вклинивается в женский диалог мужской голос.
«Карась, ты брови её видел? Брежнев отдыхает»
Когда наступает предел моего терпения, в классе неожиданно появляется Шац, и тут же противной трелью звенит звонок, оповещая о начале урока.
— Ковалёва, Зайцева, убрали нижние девяносто с парты! — ругается она, бережно складывая на стол скромные букеты. — Полиночка, набери воды в ведро, пожалуйста.
— Хорошо.
— Петросян, я уже вошла, а это значит, что мы фильтруем свою речь. Мне показалось или прозвучал мат?
— Вам показалось, перекреститесь.
Матильда Германовна хлопает в ладоши, призывая присутствующих к порядку.
— Всё, убираем посторонние вещи. Звонок прозвенел. Приходько, сворачиваем ресторан.
— Я проголодался.
— Потом поешь! День только начался! Котов, отлипаем от Вепренцевой. Любовь — это прекрасно, но нам ещё экзамены сдавать.
Класс, улюлюкая, громко гудит.
— Так. Джугели. Где у меня Джугели?
— Я здесь, — нехотя поднимаю руку.
— Отлично, не потерялась. Ребята, внимание! У нас пополнение, как вы успели заметить.
— Вы про училку физики? Мы заметили, да.
— Биолог постарался.
— Закрыл тему размножение на отлично.
Они смеются.
Сборище идиотов!
Не хочу здесь учится.
Мне не нравится.
— Хватит уже! Дайте представить вам нашу новую ученицу. Тата переехала в Красоморск из Москвы и теперь будет учиться с нами.
— Радость-то какая… — звучит в ответ иронично.
— Что
за имя такое дурацкое Тата? — пренебрежительно фыркает рыжая.— Зайцева, следи за языком! — строго одёргивает её Шац.
— Оно означает «дочь отца», да будет тебе известно, — громко отвечаю я. И в этот момент в моём голосе звенит не только гордость, но и сталь.
— А чё из Москвы, да в наши края… — спрашивает кто-то.
— Это ненадолго, — уверенно заявляю.
— Так. Прошу вас быть дружелюбными, оказать всевозможную поддержку и тёплый проём.
Да уж. Она серьёзно?
— Девочки… — тянет многозначительно.
— Конечно-конечно, Матильда Германовна, — приторно сладко лебезит Ковалёва, выдавливая из себя улыбку. — Не переживайте. Примем как родную.
Закатываю глаза.
— Отлично. Тогда… Начнём организационный классный час, а ты, Тата, зайди к директору. Светлана Николаевна хочет переговорить с тобой.
— Прямо сейчас?
— Да. Полиночка Филатова тебя проводит, это наша староста.
Девушка приветственно машет мне рукой.
Переговорить.
Ой, не к добру…
Встаю и, прихватив со стола измучившийся от жажды букет, на негнущихся ногах иду к выходу. Под прицелом десятков глаз, естественно.
Спина ровная. Прямой взгляд. Твёрдая походка.
Они не должны видеть и понимать, какой дискомфорт я испытываю на самом деле.
— Это вам, — отдаю букет классному руководителю и незамедлительно выхожу за дверь, оставляя позади себя весь этот ужас.
Первый порыв — позвонить бабушке Алисе и попросить, чтобы забрала меня вместе с Петром. Но так нельзя. Я же не слабак и не трус, чтобы бежать, поджав хвост.
Нет.
— Привет, я Полина, — зачем-то ещё раз представляется девчонка, нагоняя меня сбоку. — Нам нужно налево вниз. К лестнице.
— Я в курсе, где кабинет директора, — бросаю хмуро, глядя исключительно вперёд.
Не обманываю. Видела табличку, когда проходили по первому этажу.
— Ты не делай поспешных выводов про наших. Они, конечно, диковатые, но в целом, не совсем потерянные для общества.
— Я бы поспорила, — невесело усмехаюсь.
— Ты… очень красивая и яркая. Поэтому девчонки так реагируют. Пройдёт время. Они успокоятся, а ты привыкнешь.
Пройдёт время…
— Полин, — останавливаюсь посреди пустого холла. — Я не собираюсь привыкать к вашему гадюшнику. Я собираюсь покинуть это место в максимально кратчайшие сроки. Ясно?
— Гадюшник. Это ты про город или про класс? — уточняет она растерянно.
Устало вздыхаю, потирая пальцами висок.
Всё-таки голова жутко разболелась. Надо бы выпить таблетку. В сумке точно есть.
— Дальше можешь не провожать меня. Я сама, — разворачиваюсь и, цокая каблуками, иду по коридору.